9 апреля 2024 года на телевидении состоялась премьера фильма телеканала «Вместе-РФ» в серии «Деревни России» о селе Исады на Оке. Он был так и назван — «Исады». Съёмки проходили на берегах Оки в июне 2023 года, во всю цвела липа, старые лиственницы выпускали молодые побеги мягких иголок. Звучал рязанский говор, его ещё можно изредка встретить. Пели прежде неслыханные песни Курчакова Антонина Фёдоровна, Исаева Мария Семёновна, нарядная Елисеева Любовь Алексеевна. Были кадры о сердце нашей земли — Старой Рязани с участием ведущего археолога Стрикалова Игоря Юрьевича. Выступал на воде со своими воспитанниками и судами собственной постройки Шаров Николай Владимирович. А осенью творческая группа снимала в Москве сюжеты с нашим знаменитым художником Виктором Ивановичем Ивановым. Как всегда, точны были его слова о нашей земле и человеке, обо всём, что нас окружает.
Все ждали выхода фильма. Вопросы сыпались постоянно. Когда и когда? Но авторы сказали так: документальное кино быстро не делается. Я бы добавил: хорошее документальное кино. Фильм оказался ярким, с прекрасной съёмкой и развитием сюжета. Впрочем, как и другие из серии «Деревни России». Всё честно, без натяжек, прикрас и идеологии. Фильмы киностудий прежних лет, хотя нам и дороги, местами страдали от «нужных» для власти слов. Этот рассказ об Исадах, снятый настоящими художниками кино, останется теперь, как память о наших днях. Достойный получился. За это благодарим и всегда ждём в гости сердечных и внимательных ко всему людей съёмочной команды:
Пронкин Владимир Ильич на трибуне XXIV съезда КПСС.
Появился давно забытый отрывок из документального фильма, снятого в 1971 году, о жителях села Исады, тружениках колхоза им. Ленинского комсомола. Фильм Ленинградской студии документальных фильмов назывался «Беспокойные сердца».
Там жизнерадостные доярки, распевая песни, едут в луга в кузове бортового 51-го Газика, доятся рогатые коровы, Ока несёт свои воды, дымит выхлопами катерок, натужно тянущий загруженный паром… На крыше машинного отделения лежат, греются на солнышке люди с загорелыми лицами, плывут по реке знаменитые исадские гуси… Открытые с пойменных луговых просторов, то выплывают широкие виды тянущихся по береговому гребню Исад, заканчивающихся аллеей лиственниц и прекрасной церковью (сейчас их в такой красе от реки и не увидишь), то за летними дойками виднеются колокольня и остатки церкви в Киструсе… И в каждом из домов, наполняющих деревенские улицы, живёт множество таких же добрых и весёлых людей, как дояры Пронкины, Владимир и Нина, Ерхов Николай и все, все, все дальние и ближние… Вспоминать можно бесконечно, смотрите на постоянной странице!
Вы всё старше, всё дальше от нас 1217 год, но для селения нет слова «старость», пока на этом месте живут люди. Есть историческая память. Она заставляет нас взглянуть на мир под других углом, в других красках и лучше понять своё место в бесконечной цепи событий. Сегодня вспомнилось о древней пристани, которая и дала Исадам своё название. «Где она располагалась?» — один из вопросов, который волнует любопытных первооткрывателей Исад.
Мы хорошо знаем, что современное русло Оки, идущее северным и южным рукавами, было устроено в 1920-30-е годы. А как всё выглядело ещё в начале XX века, нам поможет узнать чудом сохранённый архив потомков последнего исадского помещика Владимира Николаевича Кожина. Кожины увлекались живописью. К сожалению, мы не знаем, кому из детей Владимира Николаевича принадлежат несколько сохранившихся рисунков акварелью и маслом, но они помогают понять, какой была та, нетронутая, Ока.
Вот перед нами знаменитый «Аглицкий сад» (нерегулярный), или как его называли в семье Кожиных — «бабушкин». Так передаёт в своих воспоминаниях Г.К.Вагнер, внук В.Н. Кожина. Скамейка внизу… За макушками тогда ещё невысоких тополей видна Ока, изгибающаяся под прямым углом. В правый верхний угол рисунка уходит нынешняя Старица. Тогда ещё течение шло из этого русла в сторону Исад, по направлению к художнику. Сегодня наоборот. У левого края картины виден большой песчаный полуостров с точками отдыхающих коров. Около него просматривается устье речки Марицыни (нынешний полувысохший, уже даже не залив — озеро Шарок). Сопоставляя различные рисунки и фото, становится ясно, что художник стоял примерно около алтарной части церкви Воскресения Христова. Это точка съёмки №1, для наглядности будем наносить места, где располагался художник, на современную карту (см. ниже).
Чтобы нарисовать следующую картину, художник, пройдя через Аглицкий сад, спустился ниже скамейки в сторону песчаного полуострова. …и оказался перед местом той самой древней пристани, которую назвали Исадами. Ближнее стадо коров и полоскающие бельё бабы на рисунке находятся как раз приблизительно на том предполагаемом месте. Оно сегодня изменилось до неузнаваемости. Там, где причаливали древние ладьи путешественников и купцов, и нынче причаливают к берегу лодки. А вот огромный песчаный полуостров, намытый течением Оки и Марицыни, исчез. Через него проложили новое русло Прорвы. Это точка 2 на карте, перед ней розовым прямоугольником обозначена древняя пристань.
На большем удалении изгиб Оки просматривается на рисунке, выполненном с балкона Белого дома. И оттуда красотища была видна изумительная! С деревянного балкона Вагнер, его братья и сёстры любили махать российским флагом навстречу проходящим пароходам. Здесь хорошо показано устье Марицыни. Точка 3 на карте.
Кожины любили также фотографировать. Фото Владимира Николаевича с собакой сделано примерно от угла Красного дома, чуть южнее алтарной части церкви. И оно показывает удаляющийся изгиб Оки в те времена, когда она ещё выходила полноводным руслом из нынешней Старицы и подходила под береговые кручи прямо у церкви. Прекрасная белокаменная въездная арка в обнесённое оградой поместье была построена Владимиром Николаевичем, видимо, достаточно поздно. На большинстве фотографий её ещё нет. (Зачем арку-то ломали?).
Напоследок недавний вид с квадрокоптера на современное русло Оки, Старицу, отделившийся от реки Шарок. Жёлтым залито место древней пристани. Направление съёмки почти противоположное, с севера на юг.
История Белого дома кожинской усадьбы после революции понемногу восстанавливается хронологически. В этом помогают статьи губернской газеты «Рабочий клич».
Итак, начиная с лета 1918 года, примерно до 1920 года семейство Кожиных постепенно выселяют из их имения, отбирая одно строение за другим. По-видимому, здания усадьбы поступают в ведение уездного исполнительного комитета (УИК), по крайней мере, вплоть до 1925 года, который передаёт их в пользование. Изъятием оставленных Кожиными ценностей и огромной библиотеки занимается Спасский уездный отдел народного образования.
Как только с вывозом ценностей было закончено, с лета 1920 года Белый дом передаётся в пользование культурно-просветительного отдела рабочих водного транспорта района («Райкультвод»). В него заселяется детская колония, в которой находятся, как видно из описаний, беспризорники и дети работников водного транспорта. В названии учреждения присутствует часть слова «район», под которым подразумевался в начале 1920-х Окский водный район. Административно-территориальные районы возникли вместо уездов (в том числе Спасского) только в 1929-м.
Недавно найденная в газете «Рабочий клич» заметка сообщает, что с 1923 года центр управления транспортом р.Оки и Райкомвод переведены в Москву. Колония была закрыта, а Белый дом пустовал. Но зданию тут же было найдено другое применение. С 1923 г. Райкомвод разместил в нём дом отдыха для рабочих водного транспорта. По-видимому, он работал в 1923-1925 гг. Упоминания о нём можно найти в речном путеводителе «Поволжье», вышедшем в Ленинграде в 1925 г.
Летом 1925 г. в Рязанской губернии выходит знаковое постановление «Об охране памятников искусства…», в котором исадская усадьба объявляется «групповым памятником». Усадьба передаётся в собственность губернского музея. Музей, по состоянию на март 1926 г., нанимает и содержит в усадьбе охрану. Впрочем, это не мешает последовательному уничтожению её зданий, которое начинается вскоре.
Большая благодарность за найденный материал Виталию Филиппову!
В далёком уже 2020 году на почту сайта обратилась с вопросами В.Н.Карманцева. Она написала, что её корни из бывшей деревни Никоновой и приложила часть исповедных росписей 1762 г., где её деревня указывается в приходе церкви Успения Пресвятой Богородицы Оболоченской (Облачинской) пустыни. Исследователя волновало несколько вопросов.
Как предки в те времена из деревни перебирались через Оку на исповедь в Облачинскую пустынь?
Урочище Ежи – это и есть место бывшей деревни Никоново?
Что известно об указанном в росписи помещике Амплее Николаеве сыне Ляпунова? Как он встраивается в род Ляпуновых? Кем приходится Прокопию Ляпунову?
Как сейчас выглядит место, где была д.Никонова и Облачинский монастырь?
Хотелось бы прояснить названия оврагов, между которыми была расположена д.Никонова. Они, вероятно, и до сих пор называются так, как на старинной карте Плана Генерального межевания 1790 года?
Как называлась речка у Оболочинского монастыря?
Не скоро, но всё же состоялся мой выезд на место, где была раньше деревня Никоновская. Урочище, ныне ничем не приметное, стоит на берегу Оки, а с другой стороны – поля… Грунтовая дорога к нему идёт вдоль оврага и обрывается, не дойдя метров 350… Деревня исчезла примерно в конце XIX века. На карте Менде 1850-х годов она ещё значилась, состояла из 6 дворов. Прояснить её судьбу могут документы межевания времён крестьянской реформы 1860-х годов.
Вопросы по переправе и Ежам были самыми простыми. Мостов никогда не было, река широкая. Из Никоново и из Муратово, которые были в приходе Облачинского монастыря, люди перебирались на «Облачинку» на лодках. Зимой по льду. Лодки были у многих. Возможно, существовали перевозчики. На остров люди всегда переправлялись для заготовки дров, хвороста, сена, за ягодами, орехами, для рыбной ловли в озёрах.
Название урочища «Никонское», «Никонский лес» сохранилось, местный народ помнит, где был деревня. Ежи – урочище другое, находится чуть ниже по течению Оки Никоновского.
В шапке исповедальной росписи значилось: «Роспись именная Переславского уезду Рязанского Старорязанского стану Оболочинския пустыни церкви Успения Пресвятыя Богородицы иерея Иосифа Иванова обретавши(хся) при оной церкви в приходе (…) и не явленные чинов людей и о их явлением против коегождо имен(и)и о(…)тий их во святую Четыредесятницу у исповеди и святых таин причастия сего, 1762 года».
Дальше в первой строке таблицы написано имя помещика, которому принадлежали поименованные крестьяне: «Вотчины помещика Александр Матвеева сына Воекова деревни Никоновой крестьяне».
Речь идёт об А.М.Воейкове. Он был братом известного российского дипломата, генерал-аншефа Фёдора Матвеевича Воейкова. Александр Матвеевич был надворным советником, похоронен в Москве, на кладбище Донского монастыря (3-й участок) в 1777 году рядом с дочерью Анной (умерла в 1775). Он владел сёлами Остромино, Храпово, Сергеевское (Малое), Микуличи, деревнями Ташково, Шевердино, Никоново, Еремеево, Тайдаково Рязанского уезда (так назывались земли Рязанской губернии, которая появилась при административной реформе Екатерины II в 1796 году), всего в его владении было 519 душ. В основном это сёла современного Рязанского района или вошедшие в состав Рязани. Астромино юго-восточней Рязани, Храпово и Микуличи — районы г.Рязань. Ташково — видимо, тоже (Дашки). Шевердиновка — рядом с Астромино. Остальные деревни составляли, отдельный от «рязанского», «облачинский» земельный куст — это наша Никоновская, что рядом с Муратово, Тайдаково и Еремеево (Еремеевка) — исчезнувшее селение на речке Алёнке (Рясе), между Муратово и с.Рясы.
Амплей Николаев сын Ляпунов являлся другим помещиком д.Никоновой. Такое очень часто бывало, что деревню, или тем более село, делили между собой несколько помещиков. Здесь из 12 никоновских дворов 5 было за Ляпуновым, 7 за Воейковым. Поручик Амплей (Амплий) Ляпунов в 1766 значится помещиком в селе Глебовские Выселки, деревнях Фурсова, Высокая, Никонова, Батурина Рязанского уезда (будущей Рязанской губернии), где он владел 312 душами крестьян. Под первым селом, видимо, надо понимать с.Глебово-Городище Рыбновского района. Там же есть Фурсово и Высокое (на трассе М-5), огромное село Батурино. Но д.Никонова расположена в другом месте, а значит, её появление у Амплея было связано с отдельным событием. Амплей оказался не родственником Прокопию Ляпунову и его знаменитым братьям.
Уже через 20 лет после того, как была составлена исповедальная роспись, согласно 4-ой ревизии (переписи) 1781 года, крестьянами в Никоновой владела госпожа Селезнева И.А., крестьяне достались ей по купчей.
Мой выезд к Никоновской состоялся 13 Декабря 2020, в день памяти апостола Андрея Первозванного. В Муратовской церкви шла праздничная служба. В ней чудом сохранился старый, дореволюционный, резной иконостас с киотами, очень красивый. Снега ещё не было, но вся земля была хорошо проморожена, это способствовало путешествию по полям.
На фото, где-то дальше островка деревьев, и была Никоновская деревня.
В середине кадра малой точкой белеет вдалеке исадская церковь Воскресения Христова.
Находясь на высотке, прекрасно видна исадская церковь. До неё по прямой чуть больше 4 км. На фото она белеет в середине кадра.
Вопросы по оврагам оказались тоже любопытными! Сегодня названия старых оврагов не сохранились. По крайней мере, в Муратово их не помнят. Знают овраг Никоновский (Никонский), чуть ближе к Муратово овраг называется Кирпичным. Там был местный кирпичный завод в недавнем прошлом. Такие делали в каждой деревне в послевоенное время, строить надо было из чего-то. Овраг Кирпичный на ПГМ назван как «Осиновской» (Осиновский). Название от дерева, что не редкость для оврагов. На пляже «под Кирпичным» купались на Оке муратовские люди, там хорошее место было.
Овраг, известный нынче как Никоновский, на карте ПГМ в 1790-м назывался Подумовский. Откуда название? Это новая загадка для исследования. Очень высока вероятность, что от польской фамилии Подымовский. В рязанском диалекте звук «ы» в корнях «дым/дом» (в польском языке они те же) замещается на «у». Например, слово «домовой» (существо, дух, оберегающий дом) произносится как «дУмавой». Поэтому ПодЫмовский станет «ПодУмовским». Кто такие Подымовские? О них известно мало. Только известно имя Станислава Леопольда Подымовского, инженера, управляющего Луганского литейного завода, позднее жившего в Вятке.
Лепольд — второе имя Станислава, а не отчество, как решила русская Википедия. Польская часть интернета также мало сообщает о Подымовских. Могила Станислава в Варшаве. У него в потомстве были только дочери, поэтому фамилия могла прекратиться. Отцом Станислава Леопольда был Франтишек Ксаверий, примерно 1780 года рождения. Ясно, что даже Франтитшек не мог дать название оврагу в 1790 году. Речь может идти только о его отце, имя которого неизвестно. Может быть, об этом знают в среде польских генеалогов.
Загадочная речка на ПГМ севернее Облачинского монастыря, ныне превратившаяся в пересыхающую летом ложбину, называлась Ибредь, Ибреда. Название любопытное. Вдоль Средней Оки имеется ряд топонимов однокоренного происхождения: Ибредь, Ибердь, Ибреда, Ибердус. Может относиться к числу финно-угорских. Но есть более убедительное обоснование происхождения из балтских языков. Балтские гидронимы на Рязанской земле, вдоль Оки — загадочный вопрос, вызывающий споры среди учёных. Лингвисты говорят, что балты здесь жили и были ассимилированы славянами, благодаря чему они оставили в памяти народа топонимы на своём «балтском» языке. Археологи возмущённо возражают: не было тут никаких балтов! На Верхней Оке их следы есть, а на Средней нет.
Следующий овраг ещё ближе к Тайдаково, довольно крупный, на всех старинных картах значится под названием Чёрная Грязь.
Поиски по истории урочища дали много любопытных находок, которые могут стать началом для новых исследователей…
Во время царствования Екатерины II были составлены новые карты российских губерний по уездам и проведены широкие работы по межеванию участков (дач), принадлежащих частным владельцам. Эти работы назывались Генеральным межеванием. Дачам (участкам) в ходе Генерального межевания присваивались номера и наносились вместе с границами участков на карты, так называемые планы генерального межевания (ПГМ). Для атласа Рязанской губернии такие карты были созданы в 1790 году. Прилагаемые к ПГМ описания участков по уездам всех губерний вышли изданиями под названием «Планы дач генерального и специального межевания». Позднее они были дополнены, а эти первые издания были названы 1-й частью «Планов дач…». Такая книга была создана и по Спасскому уезду Рязанской губернии.
После проведения 7-й ревизии (переписи населения) в 1816 году к атласу ПГМ для каждого уезда были созданы рукописные экономические примечания, в частности — «Экономические примечания к Атласу Рязанской губернии». В них для каждого номера участка ПГМ приведены топографические и экономические сведения, сведения о владельцах дач по состоянию на 1816 год. В них также отражены некоторые изменения, произошедшие со времени проведения Генерального межевания (исчезновение деревень, образование новых селений или перемена их статуса). Например, деревни могли стать пустошами. Владельцем исадского имения этого времени в ПГМ указан Григорий Павлович Ржевский.
Знаменитые карты Менде стали создаваться в 1850-е годы, они во многом уточняли ПГМ 1790 года, но в них также закрались и некоторые ошибки, которых не было в ПГМ. Например, речка Ряса, верховья которой лежат в полутора километрах южнее д.Шатилово, а впадает в Оку она у с.Муратово, по недоразумению картографа стала называться в нижнем течении Алёнкой. Хотя это название относилось только к северному притоку Рясы, впадающему в неё чуть выше Дебрей. Карта Менде Рязанской губернии вышла в 1850 году.
Вскоре началась земельная (крестьянская) реформа. Она потребовала уточнения границ участков ПГМ, т.к. многие помещики вольно перекроили многие границы. Земли, которые должны были отойти в пользование крестьянских общин, как правило, уменьшались помещиками. Реформа потребовала проведения новых межеваний. В ходе этих работ, проводившихся по Рязанской губернии, видимо, около 1862 года, стали издаваться книги-описания, названные 2-й частью «Планов дач…». Владельцами имения в Исадах и ближайшей округе (Муратово) уже значились Кожины.
Описание Исад и прилежащего к селу имения Г.П.Ржевского из «Экономических примечаний…» приведу ниже.
По данным 5-я ревизии 1795 года, в селе Исады было 145 дворов, где проживало душ мужского пола – 453, женского – 424. Село учитывалось «з деревнями Рудневой Аргамакова тож», где проживали в 46 дворах лиц мужского пола – 236, женского – 228. Село с деревнями и выделенными в 2-х местах церковными землями были во владении подполковника (на то время) Григория Павловича Ржевского. Владения занимали 3078,8 десятин площади (около 3364 га), в т.ч.:
49,9 десятины под селениями (55 га),
1386,8 десятины под пашней (1515 га),
651,9 десятины под сенными покосами (712 га),
726,0 десятин под лесом (793 га),
264,2 десятины под неудобьями (289 га).
Далее – дословное описание участка. Нужно заметить, что названия в нём часто отсутствуют не потому, что их не было у местного населения. Изначально карты составлялись инженерами во время проведения топографической съёмки на земле. Тогда же, по-видимому, опрашивалось население о названиях тех или иных урочищ. Но вопросы задавались далеко не по всем топографическим объектам (ручьям, оврагам). А когда те же инженеры отрисовывали карты в своих кабинетах, уточнять названия уже было не у кого. Отсюда и оставались многие урочища без названий, а в описаниях им давали наименования «безымянных». Тем же «кабинетным» путём вкрались неточности в описании расположения самого села и отдельных урочищ. Например, если часть застройки не была нанесена, или объект, явно относящийся к селу, не был записан (расшифрован) при полевой съёмке, они не попали в черту селения.
Волга под Симбирском. 1881. (Худ. М.К. Клодт.)
«Положение имеют: село на горе реки Оки и безымянного одного [оврага] на правой сторонах, на коем пруд (1), в нём саженная (2) рыба караси, а другова безымянного оврага – на левой, и по обе стороны безымянного отвершка (3).
В том селе церковь каменная Живоначальныя Троицы (4), дом госпоцкой каменной, при нём сад Арегулярной (5) с плодовитыми деревьями.
Деревня на горе ж по берегам безымянных оврагов: одного на правой, а другова — на левой сторонах, при колодезях.
А дача простирается: реки Оки, речек Марщенки [Мариценки] на правой а Студенца на правой и на левой, и по обе стороны тех речек, Студенца и Мариценки, озёр Боброва, Городскаго, Сонина, Кусурина (6), Луговаго и безымяннаго и при многих оврагах и отвершках. Та река и речки против онаго села и дачи в летнее жаркое время глубиною бывают: реки на 2 сажени [глубиною] (7), шириною на 190 сажень (8), по ней судовой ход описан… [вверх и вниз продолжается во всё летнее время на стругах и барках с разною нагрузкою, как-то: с хлебом, солью, с железом, лебастором (9) и протчими нагрузками, — на плотах гонка строеваго лесу вниз о оной реки в разныя города…]. Речки глубиною на поле аршина (10), шириною на 2 сажени (11). В реке рыба: осетры, стерледи, белая рыбица (12), сомы, судаки, шерешперы (13), окуни, язи, щуки, плотва. В речках: щуки, окуни, гольцы, пискари и плотва. А в озёрах лини и караси. Вода во всех их людям и скоту здрава.
Церковныя земли лежат на правой стороне реки Оки (14) и одна при озере Луговом (15), которыя обрабатываются онаго села приходскими людми земля, грунт имеет пещаной и без удабрывания не способна. Из посеянного на ней хлеба лутче родится рожь, овёс, ячмень. А пшеница и другия семена – средственны.
Покосы хороши. Лес растёт дровяной дубовой, осиновой, берёзовой, ольховой и ивовой, который для поташа (16) не способен. В нём — звери: волки, лисицы, зайцы, белки, горностаи, — птицы: тетерева, куропатки, рябчики, дикия голуби горлицы, щеглы, чижи, дрозды, соловьи, сои (17), совы, коршуны, ястреба, зяблицы, овсянки, синицы, вороны, сороки, галки, грачи, воробьи, в полях перепёлка и жаворонки. При реке и озёрах разных родов дикия утки и кулики.
Крестьяне состоят на пашне, промышляют хлебопашеством и чему они склонны. Земли на помещиков и на себя запахивают без остатку. А женщины сверх полявой работы упражняются в домашних рукоделиях: прядут лён, посконь (18) и шерсть, ткут холсты и сукны для своего употребления и на продажу.»
Примечания.
Пруд между горами Шатрище и Камневой обозначен на ПГМ, т.е. существовал уже в 1790 г., по-видимому, его плотина возводилась для устройства мельницы.
Т.е. рыбу в пруду искусственно подсаживали, заводили.
Отвершек – как правило, верховья оврага, где понижение относительно окружающей местности ещё невелико. В данном случае, «безымянным отвершком» назван овраг, начинающийся у бывшего здания земской школы. Описание помещает Исады между современными оврагами Барак (с прудом) и Детинух (с речкой Прощенный Колодезь).
Как видим, Регулярный (или всё же Иррегулярный) плодовый сад (описан в качестве основного достижения в аграрной деятельности В.Н.Кожина в его книжке «Село Исады на Оке-реке», а также в книге его внука – Г.К.Вагнера) возник гораздо раньше появления в Исадах владельцев Кожиных. Причём, само название пришло к Кожиным из XVIII века от Ржевских.
Неверное прочтение названия с карты при составлении описания. На карте название озера – Пасурино.
Около 4,3 метра.
Около 405 метров.
Алебастром.
Около 0,71 метра.
Около 4,3 метра.
Белорыбица, или нельма – очень ценившийся за пищевые качества вид, распространявшийся в былые века из Каспийского моря (эндемик). В наше время выше Волгоградской ГЭС утратил возможность подниматься по Волге и в диком виде исчез, поддерживается только искусственным разведением. Внесён в Красную книгу РФ со статусом «исчезающий вид» и международную Красную книгу.
Жерех.
На месте современного посёлка Красный Яр. Оба участка обозначены на ПГМ буквами «ц.з.» (церковная земля).
На противоположном от Облачинской дюны берегу Оки (ныне старицы), к северо-западу.
Поташ – соль, карбонат калия, получавшаяся из древесины. Использовалась для производства жидкого мыла, красителей, стекла.
Сойки.
Ткань из конопли.
(Большая благодарность Виталию Филиппову за помощь в поиске источников.)
Четыре года назад мы писали о необходимости восстановления в Исадах погибающего памятника природы — аллеи лиственниц. Она была посажена учёным агрономом, помещиком Владимиром Николаевичем Кожиным в 1890-е годы. Это всё, что осталось от его огромных плодовых садов (Барский сад рядом засыхает и зарастает сорными породами), питомника декоративных растений. Лиственницы всегда были лицом Исад, наряду с церковью Воскресения Христова. Их видели проплывающие по Оке пароходы и грузовые суда. А их пассажиры задавали вопросы, что это такое перед ними, что за парк, церковь (а раньше и усадебные дома в стиле барокко и классики)? Но годы шли. Сегодня состояние 11-ти уцелевших лиственниц в основном плачевное. Без хозяина нет порядка и красоты! Деревья затенили липами, многие засохли и погибли.
Дело нужно исправлять, браться за него и восстанавливать красоту и память. Этим занимается уже давно друг нашего сайта и соавтор Наталья Лукашина. Её трудами к восстановлению Барского сада, аллеи лиственниц, кожинского наследия были привлечены рязанские учёные из РГУ им. С.А.Есенина. Проведены первые исследования природных биологических объектов. В 2020 году вышла монография, им посвящённая, написанная профессором Е.С. Ивановым, доцентом А.В. Водорезовым в соавторстве с Н.В. Лукашиной. Она перед вами, в конце новости. Фотографии лиственниц из этой работы размещены в альбоме раздела «Фото» нашего сайта.
Значительная часть работы посвящена истории Исад, Ляпуновым, Кожиным. Также присутствует описание природных и архитектурных объектов, утраченных и сохранившихся. Описано состояние последних и меры для их спасения. Авторы предлагают создать в Исадах Федеральный историко-культурный и природный ансамбль «Исады». Многие знают старинные парки в толстовской Ясной Поляне или в Поленово. Возможно, если мы с вами приложим свои усилия, подобный парк появится и в Исадах. Есть природные объекты, такие как аллея лиственниц, Барский сад, Красная Горка, Прощенный Колодезь в Детинухе. Есть, чем наполнить его, по части исторических объектов и сведений (церковь Воскресения Христова, некрополь Ляпуновых). Монографией для нашего сайта любезно поделился Е.С. Иванов. По сообщению автора монографии, идея создания ансамбля поддержана в Управлении Администрации Президента и Минкультуры РФ.
Будем помогать своими силами воплощению этого дела. Помощь может потребоваться самая разносторонняя, участвовать может каждый, кто понимает важность дела и свою ответственность за будущее Исад. В наступающие новогодние праздничные дни Н.Лукашиной намечено выявление в Исадах и окрестностях наиболее старых и редких деревьев, их опись, определение GPS-координат их расположения и прочих связанных с объектами данных. Любой желающий может присоединиться к небольшой экспедиции, а также помочь узнать у старожилов судьбу того или иного дерева, его примерный возраст, имя посадившего человека, другие связанные с ним события. Пишите на сайт, в нашу группу «ВКонтакте», звоните.
Доброго здоровья, селяне, примкнувшие к ним горожане и все, кто любит Исады!
Сегодня в Российском Историческом Обществе в Москве был представлен Институтом археологии Российской академии наук (ИА РАН) клад древнерусских ювелирных украшений, найденный в окрестностях села Исады на Оке. Клад был передан Старорязанской археологической экспедиции. Удивительный по разнообразию предметов, он предварительно датируется археологами не позднее середины XII века, возможно, даже более раннее его происхождение — вторая половина XI века. В него входили 32 предмета «белого метала». Под столь странным названием нужно понимать серебро. Учёные осторожно говорят о металле, так как предстоит сделать целый ряд анализов, в том числе на состав металла. Уверенно можно сказать, что сохранность предметов отличная, за исключением тонкой бусины, что, вероятно, говорит о высокой пробе металла. В состав входили шейные гривны, браслеты, височные семилучевые кольца, денежные гривны «новгородского» типа Вещи были сложены в небольшой круглый лубяной туесок.
Удивительный по богатству клад найден не на месте древнего города Старой Рязани, который славен большим количеством своих ювелирных кладов домонгольского времени, а в неприметном лесу Круглово, в стороне от древней дороги между Старой Рязанью и её дальней пристанью Исадами. Столь раннего по времени и мощного собрания сокровищ Старая Рязань не знала, все её клады более позднего времени, относятся к концу XII — началу XIII века, непосредственно перед монгольским нашествием. Загадок, связанных с владельцем, местом, обстоятельствами сокрытия клада, впереди предстоит решить множество. А у нас есть повод окунуться в ту дальнюю историю, когда наши предки — славяне только начали заселять эти земли. Далее следуют цитаты из представления с сайта ИА РАН.
«Летом 2021 г. в Старорязанскую экспедицию ИА РАН и РИАМЗ, проводящую исследования на городище Старая Рязань и в ее округе, был передан клад украшений и денежных слитков из белого металла, найденный около села Исады в 4 км к востоку от городища. Клад был сокрыт в лесу на склоне мыса сырого оврага, правого притока небольшого ручья Студенец. Место находки удалено от известных памятников археологии. Ближайшие из них – два небольших селища конца XII – XIII в., Студенец 5 и Студенец 7, – расположены на берегу того же оврага в 0,6 км к северу (выше по течению) и югу (ниже по течению) от места сокрытия клада. Мыс берега оврага, где были найдены сокровища, был тщательно исследован, но признаки культурного слоя выявлены не были. Вероятно, клад лежал в небольшом лубяном или берестяном туеске (диаметром 20–22 см – в размер самого большого из предметов – шейной гривны): сохранился тлен от его стенок, зафиксированный при обследовании места находки.
Клад включал тридцать два предмета, изготовленных из белого металла, в том числе 8 шейных гривен и 14 браслетов разной формы, техники изготовления и стилей, пять семилучевых височных колец, бусину с зернью, денежные гривны новгородского типа и их части. Общий вес клада – более 2,1 кг. Самыми тяжелыми предметами являются пара плетеных шейных гривен (весом 240 и 200 г), а также денежная гривна новгородского типа весом 204 г. Судя по составу, клад, скорее, представляет собой некое накопленное богатство, чем набор (или наборы) украшений конкретного костюма. Шейные гривны относятся к трем основным типам. Две гривны изготовлены из дрота треугольного сечения с орнаментом «волчий зуб», аналогии которым хорошо известны из курганов XI–XII вв., преимущественно в бассейне Сожа, что и дало основание для наименования их гривнами «радимичского типа». Одна гривна относится к разновидности витых с завязанными концами, остальные пять – к типу плетеных с пластинчатыми окончаниями и разнообразными замками. Столь же разнообразны браслеты из клада. Наиболее сложным по технике изготовления является комплект из трех плетеных разомкнутых браслетов с фигурными полыми головками, изготовленными методом тиснения. О включении их в один набор позволяет говорить сходство орнаментальных мотивов на фигурных окончаниях: на одном из браслетов изображены кресты, на другом – растительные пальметты, а третий является сочетанием двух вышеописанных: на одной головке помещен крест, на другой – пальметта. Остальные браслеты относятся к разным разновидностям разомкнутых и завязанных, гладких круглого и ромбического сечения и витых. Среди них нет полностью идентичных изделий, хотя отдельные приемы изготовления сходны для некоторых из них. Три пары браслетов образуют разомкнутые витые, гладкие ромбического и круглого сечения. Особую группу составляют четыре браслета с узлом из проволоки, оформленным в виде спирального щитка, но при этом все они имеют разное сечение и способ изготовления обруча. Семилучевые кольца из клада, судя по особенностям орнамента и формы, изготовлены в одной литейной форме и относятся к типу ранних, с каплевидными лопастями, орнаментацией городками, бытовавших во второй половине XI – первой половине XII в. В составе клада всего одна бусина, полностью покрытая зернью. Денежные слитки включают целую гривну новгородского типа весом 204 г., две половинки одной разрубленной гривны общим весом 102 г и отрубленный кусок слитка-палочки весом 40 г.
Предварительная датировка, сделанная на основании аналогий некоторых входящих в состав клада украшений, укладывается в конец XI – первую половину XII века. Именно этим временем можно датировать височные кольца, XI–XII века – время наиболее широкого бытования шейных гривен. Хронология браслетов имеет более широкий временно отрезок, но укладывается в предложенную дату их попадания в землю. При этом некоторые из предметов клада имеют довольно ранние аналогии, включенные, в частности, в свод Г.Ф. Корзухиной. Например, браслеты с узлами в форме спирального щитка входили в состав клада, датированного X в., а большинство иных форм браслетов клада, в том числе с полыми наконечниками, а также витых и плетеных шейных гривен широко представлены в кладах XI – начала XII в. из уже упомянутого свода.
Если принять указанную датировку, то находка оказывается более ранней, чем поселения округи Старой Рязани, большая часть которых возникла в конце XII в. В момент сокрытия клада существовали, помимо самого города, немногочисленные сельские поселения вдоль гипотетически реконструируемой дороги, соединявшей Старую Рязань с ее отдаленной пристанью, располагавшейся у с. Исады в 6 км от Старой Рязани, на противоположной стороне Спасской Луки. Место пристани пока не локализовано, но на этом участке окского берега известно несколько селищ, в материалах которых встречена керамика конца XI – начала XII в. Тем не менее, гипотезу о существовании пристани на этом участке подтверждает и само наименование этого села, известного по письменным источникам с 1217 г. Один из вариантов значения этого слова, согласно словарю В.И. Даля, это место высадки на берегу, пристань. Клад был сокрыт, таким образом, в километре к югу от этой дороги, в тогда еще не освоенной части микрорегиона, в глухом лесу на берегу сырого оврага. Состав и дата находки существенно отличаются от широко известных старорязанских кладов, сокрытых в городе во время его штурма войском Батыя в декабре 1237 г. Исадский клад явно древнее старорязанских, включает иные типы украшений, выполненные в более простой технике и более архаичной манере. Найденные предметы в большинстве своем пока уникальны для региона Среднего Поочья. Период рубежа XI–XII столетий представлен здесь небольшим числом известных памятников. Дальнейшие исследования предметов клада, техники их изготовления, состава металла дополнят наши знания о ранней истории Старой Рязани и ее округи, а также, возможно, приоткроют подробности исторического контекста самого события, связанного с сокрытием клада.
Поздравляем всех, кому дороги Исады и окрестности древнего села, 20 июля с очередным днём летописного рождения этого древнего места! Его имя появилось на страницах летописей в 1217 году и до сих пор с неотступным постоянством стучит к нам в окна, напоминает о себе. С достоинством так сообщает: «Это снова я, и это обо мне, и вот такое было. Люди, гордитесь предками, не забывайте их дела! Люди уходят, остаётся о них только память». В этом году тоже постучалось и не раз. В ближайшее время расскажем об открытиях давних тайн Исад.
А на улице жара и прекрасные воды Оки и Студенца манят прохладой и зыбью живительной влаги потомков «людей реки» (т.е. нас). Видимся только у воды, общения явно не хватает, вирус ликует, глядя на нас с экранов телевизоров. Но если, как многим кажется, в Исадах не происходит ничего примечательного, кроме отключений воды, вследствие прорывов ветхого трубопровода, то это только кажется. Мало, мало у нас средств общения при засилье всяческих соцсетей и прочих чатов! Или мало желания? Сообщить о многом некому.
Вот, к примеру, прошла 18 июля мимо Исад по Оке варяжская ладья с гребцами. А мы и не видели, когда? Не пристала к берегу рядом с древней дальней столичной пристанью. А мы могли бы встретить. Да и гребцы, сидевшие в ней, накануне слышали про Исады на Старой Рязани от руководителя археологической экспедиции РАН Игоря Юрьевича Стрикалова. 17 июля ладья муромских реконструкторов древнего судоходства из клуба «Вареж», избороздивших не одну тысячу водных миль, стояли на волнах у Старой Рязани и на следующий день начали свой поход на Муром вниз по реке.
В тот же день члены экспедиции, а также случайная экскурсия из Рязани (современной) столкнулись с войском 13 века, вышедшим с Ново-Ольгова городища к древней столице. На Старой Рязани у войска состоялся учебный бой с условным противником, сеча, и вот — усталая дружина исторического клуба «Белая рысь» («Музей ратной истории Москвы») спускается через древние ворота на городской посад, к лагерю археологической экспедиции… Да, знали бы — посмотрели, а может, и поучаствовали! Вот такой он, век информации.
Впереди князь, несколько всадников. За ними следует дружина…
Усталые ратники, обливаясь потом, спешат умыться прохладной водой в лагере… Не легки для войска летние походы… Зимой да осенью воевать куда сподручней!
Да на Устрани экспедиционная разведка собирает подъёмный материал на участках граждан. Помните наши сборы? (Кстати, мы их не закончили, а над изучением керамики работает Старорязансккая экспедиция.) Нынешняя цель — закрыть белое пятно в истории нашей округи, ответить на вопрос, когда появилась Устрань? Былые находки кладов ордынских монет — это самая древняя страница села или нет? Всего несколько дней работы разведки — и уже первые открытия. Найдена керамика 12 века и место, откуда село начиналось! Устрань появилась одновременно с Исадами! Граждане сознательные бывают приветливы и с пониманием пускают на свои драгоценные огороды. Но встречаются и несознательные или в бессознательном состоянии. Ответить на вопрос, зачем нужна историческая наука или зачем надо знать историю места, на котором ты живёшь — бывает трудно. А помощь не помешала бы. Кстати, глава администрации Кутуковского поселения и староста села относятся с чуткостью и содействуют донесению сведений до граждан.
О других событиях — позже. Кто захочет увидеться, вспомнит малиново-смородиновый чай над берегом Оки — пишите. Всех с праздником!
Водомерный пост у Исад. Фото из архива Кожиных (ок.1916г.).
Продолжаем нашу повесть о реке Оке и её речниках, которую оживил воспоминаниями Сергей Петров из Срезнево.
О взрывных работах по прокладке нового русла у Исад (Прорвы).
О взрывных работах на Прорве Цепляева Мария Егоровна 1928 г.р. уточняет, что это точно было до войны. Она была небольшая. Дело было летом. Детей гоняли подальше от реки. Взрывы производили где-то в районе места, где потом паром ходил. Если опираться на газетную статью 1934 о работах, то всё сходится. В 1934 году ей было 6 лет.
Баржи («гусяны»?) и колёсные пароходы-тягачи на Оке около с.Муратово. Фото из архива Кожиных (ок.1916 г.).
О плотине на северном русле, у Федосеевой Пустыни (от Сергея).
«Брат, 1952 года, вспоминает следующее. Примерно в 1960 году нашему отцу поступило распоряжение из Рязани, из участка, чтобы водники на самоходке (на «Путейском») шли к плотине и помогли с буксировкой баржи с бутовым камнем. У тамошнего буксира возникли какие-то неполадки. Мой брат увязался с отцом. Он думает, что это 1960-1961 год. Он вроде бы уже ходил в школу. Если бы он был младше вряд ли бы отец его взял с собой. Меня он тоже до школы на вахту с собой не брал. То ли это был какой-то ремонт плотины или её достраивали ещё, он не помнит».
Воспоминания о речниках от исадских жителей.
Видимо, в первые послевоенные годы в речниках работал Угадчиков Иван. Позднее его сын Угадчиков Василий Иванович вместе с Игониным Дмитрием, о которых рассказал Сергей Петров. Они зажигали бакены на Оке.
Угадчиков Василий Иванович.
О Василии Ивановиче удалось разузнать от его дочери Валентины, которая прислала его военный билет с подробным описанием трудового пути. Родился он в 1931 году в Исадах. Окончил школу-семилетку, вероятно, Кутуковскую, примерно в первые послевоенные годы. По-видимому, до 1955 служил в армии (не уточнено). После демобилизации пошёл по отцовским стопам в речники, был принят постовым рабочим обстановочного участка №6 в самом конце 1955 г. А с апреля 1956-го назначен на такую же должность на обстановочный участок №4. После окончания навигации ушёл в отпуск, из которого весной 1957 г. решил не выходить и уволился (причина не ясна). В октябре того же года вновь поступил на прежнее место работы, но, проработав полтора месяца, снова получил межнавигационный отпуск. Чем-то важным занимался Василий Иванович с поздней осени 1956-го до апреля 1958-го… В межнавигационные отпуска руководство отпускало речников ежегодно. В начале навигации 1960 года Василий Иванович был назначен помощником мастера – помощником «старшины катера» обстановочного участка №3.
Примерно в это время выбрал себе супругу Анну Васильевну и женился. Во время работы закончил школу-десятилетку (вечернюю? рабочую?) в 1962 году. Получил специальность токаря. В навигацию 1964 года был переведён мастером пути – помощником старшины катера снова на свой прежний участок №4.
Затем поступил во Всесоюзный заочный техникум речного транспорта и в 1967 году его закончил по специальности техника – электромеханика, в конце навигации того же года окончательно уволился с речной работы. В 1970 году вступил в КПСС.
Валентина Васильевна рассказывает об отце.
«Мой отец Василий Иванович Угадчиков работал на Оке до 1967 года. Ездил на велосипеде до Санского, там у них был какой-то пост. Он заканчивал техникум речного пароходства в Мытищах.
Отец рассказывал, однажды после половодья ставили бакены, по берегам обновляли водные знаки и заодно рыбку ловили. И в сети попался лось, запутался, пришлось с катера снимать шлюпку, тянуть сеть к Дегтянке, прыгать в ещё холодную воду, рискую здоровьем, разрезать сети и освобождать «пленника».
— Вот и порыбачили, — так заканчивал рассказ отец».
Василий Иванович обладал здоровым чувством юмора и добродушием. Однажды бедно жившая, но шустрая, соседка была застигнута врасплох. Жена Анна Васильевна увидела, как соседка подворовывала наколотые дрова из их поленницы. Обратилась к мужу:
— Пойди, выйди!
Тот спокойно посмотрел в окно и сказал:
— Не, не пойду…
— Дрова-то наши!
— Может, ей нужнее…
Немного о напарнике Василия Угадчикова. Игонин Дмитрий (отчество пока уточнить не удалось, вероятно, Дмитрий Миронович, 1908 г.р., ветеран войны, который был призван Спасским РВК в числе самых первых 24.06.1941?) — отец гармониста Юры («Белого»), так звали его сына сверстники.
Дмитрий Игонин работал речником, у него была лодка широкая, с мотором посередине. Вечером ездил зажигать бакены примерно под Киструс (к пристани Киструс, которая была на правом берегу?) и вниз по течению (до Муратово?). А утром так же ездил тушить огни.
Дмитрий Игонин жил в доме на Шатрище (историческая часть Исад, ныне улица Шатрищенская). Вспомнил его один из мальчишек, старшие товарищи которого залезали к Игониным в сад за яблоками. Воспоминания относятся примерно к 1961 году. Игонины собирали урожай яблок и, видно, ушли с сада домой на обед. Мальчишки наблюдали за этим из засады в Березнике (овраг с северной стороны Шатрища), воспользовались отсутствием хозяев, залезли в сад и набрали яблок, сколько захотели. Вернувшимся хозяевам по оставленным следам стало понятно, что без них «на саду» побывали. А мальчишки, съев все яблоки, захотели ещё, потеряли бдительность и пренебрегли разведкой, полезли снова. Здесь их встретил хозяин с колом наперевес…
Стадо коров переплывает Оку около Исад (Протечная) с острова. Вдалеке — один из «толкачей» под именем «Речной» (с номером), толкающий перед собой баржи.
Стадо коров, которое держали деревенские жители, в те времена насчитывало более 200 голов в Исадах, такой же величины было стало аргамаковское. Им не было места для выпаса на Болоте, сразу за исадскими и аргамаковскими огородами. Прилегающая к сёлам часть окской поймы была занята колхозными посевами кукурузы, посадками огурцов и прочих культур. Пастбище колхоз выделял только за рекой, между северным и южным руслами, на острове. Коровы плавали всем стадом утром на остров, а вечером обратно и шли по домам. Многие люди, не знавшие приокской жизни и наших обычаев, не верили и не верят нынче, что такое могло быть. Что коровы умеют плавать да ещё делают это добровольно. Но есть документальные снимки, с ними не поспоришь. Первой в воду заходила обычно старая корова – вожак стада. За ней – её «заместители», тоже опытные коровы, а потом и всё остальное стадо. Некоторые хозяева считали, что утренней и вечерней дойки при обилии молока их коровам недостаточно, и переезжали реку для обедней дойки. Дмитрия Игонин перевозил женщин в луг на дойку коров. В один из таких превозов лодка попала под баржу. Он утонул вместе с одной из женщин с Красного Яра.
Сейчас в бывший дом Юрия Игонина приезжает с семьёй его двоюродная племянница Беляева Валентина.
Сиротин Николай Фёдорович.
Ещё один речник, которого вспомнил Сергей Петров, проживал недалеко от Игониных, на одной улице, на Шатрище. Сиротин Николай Фёдорович (1915 – 1967). Его дочь Серафима Николаевна проживает сейчас в бывшем доме нашего Героя Советского Союза Василия Игонина.
Жена Николая Фёдоровича Анастасия бывала в доме Сергея Петрова, когда приходила на праздники в Срезнево в церковь в 1960-70-е годы. По всей округе тогда церкви были закрыты советской властью. Все жители в праздники шли пешком, ехали на телегах в срезневскую церковь, которая никогда не закрывалась. Вереницы людей тянулись на несколько километров по пути в Срезнево и обратно.
Наш рассказчик, уроженец Срезнево, Сергей Петров вспоминает.
«Раньше люди в деревнях, селениях больше общались. Где-то по работе, где-то по другим каким-то вещам. В церковь к нам на праздники народа много приходило с вашей стороны. Села большие, не как наше. А у меня матушка на клиросе пела, много с кем знакома была».
Сергей из потомственных речников. Отец 1928 года рождения работал в водниках с 1946 года и по 1976. Мать Мария Петровна, 1925 г.р., работала бакенщицей с войны, но не очень долго. Детьми надо было заниматься. Дед по материнской линии Пётр Иванович Петров, 1896 года рождения, в бакенщиках был после революции и до 1960 г.
Помнят исадские жители двух речников Пронкиных. На перекате под Красным Яром работал дед Илья Пронкин и его родственник Алексей Пронкин (также с Шатрища). Они ставили бакены и зажигали их.
Про речников – уроженцев с. Фатьяновки.
По словам Сергея Петрова, в Срезнево в водниках работал Евгений Мишкин из Фатьяновки. В памяти осталось, что Евгений Мишкин на войне трижды горел в танке.
«У него были ожоги по всему телу, но очень сильно обожженные ноги, в язвах. Я уже писал, что брату это сильно врезалось в память. У него был ещё младший брат Анатолий, у которого жена учительница. Я уже упоминал, что судьба Евгения не унималась и продолжала его проверять на прочность. История такая. Он что-то делал в машинном отделении самоходки (возможно, мотористом был, брат не помнит). Скорее всего, это было осенью, потому что было холодно. В самоходке отопление водяное, установлен твердотопливный котёл. В одну из предыдущих смен, а они работали по суточному графику, слили воду из системы отопления и перекрыли кран на расширительный бак. Может, что-то ремонтировали, сейчас это уже не вспомнить. Опять же не записали это в вахтенный журнал или не прочли при заступлении на смену. Только вот затопили котёл, он разогрелся и взорвался. Евгения опять обожгло паром и оглушило. Вот такие испытания».
Удалось уточнить на Фатьяновке о Евгении Мишкине. Он был фронтовик, ноги на самом деле после войны не заживали, постоянно открывались раны. Попал на войну совсем молодым, 1926 года рождения, воевал с 1944-го. Но ноги его были повреждены не в танке. Он был пехотинец, не танкист. Получил тяжёлое осколочное ранение обеих ног. В 1946 году за войну ему был вручён орден Славы III степени. Был жив ещё в 1985 году, т.к. получил тогда юбилейный орден Отечественной войны I степени.
Также среди фатьяновцев вспомнили старожилы речников Милюкова и Полетайкина.
У пристани «Исады».
Среди исадских «водников» надо вспомнить и начальников пристани «Исады», нашего любимого места для купания поблизости с ней и ныряния с её крыши и других частей. И то, и другое строго запрещалось правилами, о которых гласила несколько не по-русски написанная доска, висевшая на пристани: «Нырять и купаться с пристани запрещено!» Одной из главных забот начальников пристани Кленина, а затем Дмитрия Исаева, был разгон в летнее время с пристани молодёжи и детей, желавших приобщиться к водному отдыху, экстремальным развлечениям и загоранию на её крыше (с последующим нырянием оттуда). Но начальники не могли выдержать нахождение на рабочем месте столько, сколько готовы были посвятить общению с водой и солнцем молодёжь, и уходили домой. Приходили только к прибытию водных судов: «Ракеты» на подводных крыльях, тупоносой «Зари», «катера» (речной катер типа «Москвич»). Странно, что при столь продолжительной части жизни, проведённой многими из нас у пристани, её хороших фотографий почти не осталось… Пристань «Исады» стояла примерно в 250 м севернее паромной переправы на исадской Прорве и южнее устья речки Лазорской.
Пристань «Новый Киструс». 4 июня 1963 г. Фото с сайта «Водный транспорт». Колёсный буксир «Федор Полетаев» у пристани «Новый Киструс». 1968 год.
А пароходы, приходившие по регулярным рейсам из Москвы и на Москву где-то до конца 1970-х, насколько помнится, к маленькой исадской пристани никогда не причаливали. Они подходили только к большой «кутуковской» пристани, стоявшей выше по течению, у леса Сосёнки, где река разделялась на северное и южное (Прорву) русла. По странной логике, пристань носила на себе табличку с названием «Новый Киструс», хотя село Киструс находилось за рекой, на левом берегу Старицы, а пристань стояла у правого. Её хорошие фото более раннего времени сохранились в архивах некоторых речников, на сайтах о водном транспорте.
Паромная переправа в Исадах.
Говоря о людях, работавших в водном транспорте, нужно сказать и о тех, кто работал в колхозе на участке исадской паромной переправы.
Ерхов Иван Иванович.
Изначально паром для переправы тянули руками за трос, протянутый по дну реки от берега до берега. Затем стали использовать маленький катерок, который тянул паром за трос. Катером управляли в 1970-е Фурмин Иван Николаевич и Ерхов Иван Иванович.
В начале 1980-х аргамаковский «кулибин» Николай Тулейкин установил на пароме на раму трактор «Владимирец», на место одного из снятых колёс он поставил самодельное колесо с зацепами для протягивания троса и соорудил таким образом самоходную лебёдку, тянувшую паром. Его жена Лидия Михайловна Тулейкина была медработником и помогала многим людям, часто спасала их жизни. Тракторная конструкция на пароме была удачной. После отладки она действовала долгое время, до самого упразднения парома. В редких случаях, когда выходил из строя трактор, доводилось видеть, как паромщики брали в руки особые зацепы и тянули трос руками, как делали это в доисторические времена.
Кроме тракториста-машиниста (а ранее – машиниста катерка), на пароме работали 1 – 2 «чальщика». На «быках» причальных мостков были закреплённые одним концам канаты, второй конец висел на «быке». При подходе парома к мосткам наиболее проворный и опытный «чальщик» хватал свободный конец каната, набрасывал канат на паромный кнехт (металлическая стойка), быстро притягивал как можно ближе канатом паром и закидывал несколько петель каната на кнехт. Надо было успеть закинуть петли, пока паром не оттолкнулся от мостков и не отскочил под силой инерции. Второй «чальщик», если он был, в это время хватал канат с другого «быка» и тоже крепил им паром. Затем катерок (или трактор) помогал парому подойти к мосткам плотнее, а «чальщики» перетягивали свои канаты, чтобы щель между паромом и мостками исчезла.
Паромщиком были Пронкин Тимофей (Николаевич?), Пётр Пронкин с Большой улицы (ныне ул. Василия Игонина), имевший сельское прозвище «Козырёк», возможно, потому что морскую фуражку носил. Также предания упоминают имя некоего Максима с Красного Яра.
Щаулин Михаил Алексеевич и его одёр. Сирень в руках. Примерно май 1981 г.
До 1962 года (примерно с 1952, около 10 лет) на пароме работал Щаулин Михаил Алексеевич, уроженец с. Исады, 1935 — 1936 года рождения (позднее работал на лошади). В паре с ним — Михаил Пронкин (Исаев), который жил на Низу (ныне — ул.Ляпунова, рядом со сгоревшим домом), там живет и сегодня его жена. Однажды в половодье у них унесло паром. Никак не могли удержать. Ветра были очень сильные, волна на реке, оборвались тросы, и паром начало уносить. Поймали его недалеко от пристани Шилова. Слава Богу, паром был пустой. Пострадавших не было. Потом на буксире (возможно, на «Путейском») его притащили к своему месту.
Однажды на пароме переправляли сено. Лошади с телегами и на них возы сена. Наверху одного воза сидел крестный Виктора Сергеевича Щаулина Травкин. Он был прилично выпивши. Он слетел (при толчке?) со стога в реку и утонул. Паромщики начали ловить. А они все были рыбаками и часто ставили сети. В эти сети и попал утонувший.
Цепляев Павел Васильевич. Паромная переправа в Исадах. Август 1997. Сиротин Николай Дмитриевич (машинист) и братья Овезовы. Трактор, кажется, липецкий Т-40?
Были паромщиками Цепляев Павел Васильевич, Пронкин Владимир Ильич 1942 г.р. Пронкин Владимир работал в последнее время существования парома, примерно с 1985 по 1990 г.
Лоция реки Ока 1956 г. Лист 52, 590-597 км. Видны места исадского парома, пристани «Новый Киструс», кутуковского парома.
Любопытное подтверждение (для несведущих) сообщения Сергея Петрова о наименовании Волгань для части реки Оки примерно там, где стояла упомянутая выше пристань «Новый Киструс», где река шла ещё одним руслом, мы находим в старой окской лоции. Есть и Волгань, и Волгано — Исадская прорва.
