Древние водные пути к Переславлю и Ростову из Новгородской земли

Древние водные пути к Переславлю и Ростову из Новгородской земли

 

Хлеб и соль

Исследование началось с решения частной задачи – определить этимологию названия села Исады Рязанской области, расположенного на реке Оке, в 7 км восточнее городища на месте древней столицы Рязанского княжества (ныне село Старая Рязань), возможные исторические корни возникновения этого села. В июле 2017г. оно отпраздновало свой 800-летний юбилей появления в летописных источниках и является старейшим из сёл Рязанской земли. Для решения была проведена попытка рассмотреть вопрос с привлечением широкого круга исторических материалов по всем селениям и урочищам, носящим схожие названия, существующим и исчезнувшим. Все Исады были нанесены на карту, что выявило достаточно связную картину их расположения и дало повод считать появление всех селений и (реже) урочищ с таким названием исторически связанными между собой.

Фрагмент центрального участка карты из книги «Исады – рождённые в плеске волн». [1]

 

  • Удалось выявить более 30 мест Русской равнины с названием Исады (Иссад).
  • Все расположены на водных путях, крупных реках, иногда вблизи волоков.
  • Большая часть – в пределах Ростово-Суздальской земли XII-XIII в.

Название, объяснённое В.И.Далем в своём словаре, как место высаживания на берег («изсаживания»), пристани, объясняет привязанность Исад к водным путям, а также расположение некоторых из них в 6-7 км от крупных древних городов: Ростова, Суздаля, Рязани. Уточнение документальных и археологических сведений о всех известных Исадах позволило выделить хронологические слои в появлении селений. Был дан ответ на вопрос, «откуда есть пошли» Исады? Наиболее ранние из них в XII – нач. XIII в. (возможно, с конца XIв.) выстроились вдоль главного водного пути Ростовской земли (и близко к нему): Нерль Волжская – Нерль Клязьминская — Клязьма и далее на юг из района Владимира по рекам Поль и Пра на Оку, к Старой Рязани (по карте-схеме точки: 7 – 3 – (2) – 4 -1). Рязанское княжество в конце XII века попало под сильное политическое влияние Владимиро-Суздальского. Вероятно, с этим следует связывать появление северного названия вблизи столичной Рязани. Позднейшее распространение Исад также шло от «первоначальной прародины» в ярославском течении Волги далее по этой реке и её притокам на запад, север и северо-восток.

Описанным выше коридором в средние века двигались товары, войска, продвигаются топонимы, вдоль него сосредоточены наиболее ранние древнерусские археологические памятники. Недавние работы С.З.Чернова по новгородским древностям (свинцовым печатям кон. XI – кон. XII в.) с Шерна-городка (Могутово) доказывают особое участие Новгорода в работе проходившего вблизи городка водно-волокового пути к рязанской лесостепи. [2] Из истории хорошо известно, что главным товаром, в котором жизненно нуждался Новгород всё время своего существования – хлеб. Известны многочисленные блокады движения хлеба по ярославско-тверскому участку Волги Ростово-суздальскими князьями, приводившими Новгород на к губительному голоду. Этот путь из Переславля (Ростова) по реке Шерна до Клязьмы и далее через волок (современный город Орехово-Зуево), р.Нерскую, реку Москву и Оку назван для простоты изложения «Ростовским путём». (См. также работу ногинского краеведа А.Ю.Симонова «Древние пути восточного Подмосковья».) Совершенно очевидно, что для Новгорода он был важен тем, что соединялся с «Нерльским путём», приводившим к его землям. О движении хлеба от Средней Оки к Новгороду писал более полувека назад А.Л.Монгайт в своей монографии «Рязанская земля».

Было ли движение хлеба с юга на север односторонним? В XII в. для Залесской Руси не известны места соледобычи южнее Переславля и Ростова. Более позднее распространение Исад на север, в бассейн реки Сухоны и далее к Северной Двине и Предуралью, сопоставимое во времени с освоением здесь новых соляных разработок после уничтожения независимости Новгорода, также доказывает, что встречным потоком с севера на юг шла не менее необходимая для человека соль.

Предположение некоторых авторов, что источником хлеба для Новгорода, продвигавшегося по Волге, являлось Суздальское Ополье не имеют основания. Даже с точки зрения современной площади пахотных земель, которая почти на порядок меньше обжитых в древности земель южнее Оки, по её притокам, а также плодородного качества суздальских серых лесных почв в сравнении с заокскими аналогами и чернозёмами, Ополье вряд ли могло произвести существенный излишек хлеба для поставки в новгородские земли.

Карта из книги «Исады – рождённые в плеске волн». Основа — В.Рогозин, «Атлас «Волга», СПб., 1880.

Путь вдоль Нерли Волжской

Необходимо отметить, что сухопутные дороги в Северо-Восточной Руси отсутствовали вплоть до XV-XVIв., все пути проходили по рекам. Использовались как водные пути передвижения в судах, так и движение по льду зимой. На пространствам, покрытых лесами, речная поверхность предоставляла удобство беспрепятственного продвижения, будучи свободной от деревьев, она также давала сведения о направлении движения, служила своего рода картой. Наиболее ранние дороги по суше чаще всего повторяли направления движения рек – дорог древних, проходили недалеко от них по удобным возвышенностям. Такие связанные пары можно и сегодня наблюдать повсеместно, дороги – крайне устойчивый во времени объект.

Вдоль Нерли Волжской в XI – нач. XIII в. проходил путь от новгородского города Кснятина (завоёван Ростово-Суздальским княжеством, вероятно, к сер. XIIв.) к Переславлю и Ростову. Анализируя по карте походы новгородских о ростовских войск навстречу друг другу в этом микрорегионе, достаточно однозначно реконструируется точное движение полков вдоль рек. Примечательно, что оно лишь частично совпадает с течением Нерли. Дополнив карту расположением в данной местности наиболее ранних монастырей, известных, как правило, с более позднего времени, удалось установить, что их местоположение также соответствует древним водным путям, а их появление не случайно. Далее кратко приведены документальные основания для реконструкции отдельных участков пути, для удобства – в обратном хронологическом порядке.

  • 1215 (март – апрель) – путь к Липицкой битве

Важной точкой пути, местом встречи полков, обозначена Святая Марина на реке Саре. Местоположение исчезнувшего монастыря Святой Марии (Марины) точно установлено трудами ростовских краеведов и археологов в недавнее время — урочище Марья Святая, южнее с.Филимоново, Ростовский район, на правом бер. р.Сара, 36 км ю.-з. Ростова. Найдены следы укреплённого городища, курганного могильника, селищ. [3, 4, 5, 6]

«Mapии Египетской церковная земля Переславль-Залесской десятины, Конюцкого стана, под деревнею Юдиным, на реке Саре; владеет землею Антон Васильев Беклемишев». [7]

1215 г. Ярослав Всеволодович занял Торжок и не пускал к Новгороду хлеба, чем усугубил в неурожайный год рост цен в 2 раза и голод. Люди ели сосновую кору, липовый лист и мох. Вече в Новгороде, 1 марта Мстислав из Новгорода пошёл на зятя Ярослава. На Вазузе к новгородцам присоединились смоленские полки. Владимир Мстиславич Псковский взял Кснятин по пути к Переславлю (на Липицкую битву).

«… и наехаша на Яруна сторожи за Тьхверью Ярославли; и пособи Бог Яруну, и многы побиша… и поиидоша по Волзе воююче, и пожгоша Шешю, и Дубну, и Коснятинь, и все Поволжье. И устрете Еремеи от князя Костянтина с любовью и с поколоном; поидоша к Переяславлю воююце. И быша на Городищи, на реце Сарре, у святеи Марине, в великую субботу, месяца апреля, в 9; приде князь Костянтин с Ростовьци, хрест целоваша.»

(ПСРЛ. Т. 3. Новгородская I летопись. — СПб. 1841, с. 34.)

В Троицкой летописи те же события изложены более подробно. Любопытно описание способа движения войск, встречаемое также, например, в изложении событий похода Всеволода Большое Гнездо в 1183 г. на Волжскую Булгарию, его же похода 1208 на Рязань и Пронск, происходивших во время летней навигации, когда суда с обозом становились лагерем на Волге (Оке), оставлялся охранный полк, а дальнейшее движение войска происходило налегке. В зимнем походе 1215г., подойдя по Волге к определённому месту (по всем косвенным данным, городу Кснятину), здесь под охраной были оставлены обозные возы, дальше войско пошло налегке, на конях.

«И послаша на Торжокъ Ярославу о миру, а сами сташя на Холохне. Ярослав же отвѣтъ да: «Мира не хочю, пошли естя, поидѣте же, нони сту нас достанется одинъ вас». И ркошя промеж себе князи: «Ты, Ярославе, съ силою, а мы съ крестом». Ярославли же мужи изчиниша твердь, а пути от Новаграда засѣкошя, и рѣку Тферцу. И ркошя новгородци князем: «Поидем к Торжку». И князи ркоша: «Аще поидем к Торжку, то попустошимъ Новгородскую власть». И поидоша къ Тфери, начашя имати села и жечи, а на Ярослава не бѣ вѣсти, в Торжку ли или въ Тфери. И Ярославъ слышав, оже емлют села, еха ис Тръжку въ Тферь, поимав с собою старѣйшии боляре и Новгородци, и молодых избором, а Новоторжьци вси. И посла 100 мужь избранных в сторожу, они же выехавше за 15 верстъ от града явишась, ту бо стали бяху князи наши, поставльше полкы, творяху рать велику. И посласта Яруна с молодыми людми, и наехавше на Новоторжьци Ярославли, и пособи Богъ Яруну, изымаша сторожев Ярославлих 30 и 3, а 7 их убишя, а иныz убѣжаша въ Тферь, то же бысть первая побѣда на них на Благовещенье. И бѣ вѣсть у тѣх, что Ярославъ въ Тфери, и тако ездяху в зажитие не боящеся. И оттолѣ послаша Яволода, боарина Володимеря, ко князю Костянтину Всеволодичю в Ростов, а Володимера Пьсковьского со Пьсковичи и Смолнян на рубежь послаша проводити. А сами с Новгородци поидоша по Волзѣ воюючи, и пожгошу Шешу и Дубну. А Володимеръ со Пьсковичи и со Смолняны взяшя город Костянтин и пожгоша и́ и все Поволжье. И срѣте воевода Еремей от князя Костянтина из Ростова, наших князей, и рече: «Князь Костянтин кланяется вамъ и азъ рад, слышав приездъ вашь; се вам от мене в помочь 500 мужь, да пришлета ко мнѣ съ всѣми рѣчми Всеволода, шурина моего.» И ту и отрядиста Всеволода съ вои многими, и послаша ко князю Костянтину, а сами поидоша по Волзѣ въ низъ, и ту пометаша возы, а на кони полѣзоша и поидоша къ Переяславлю воюючи. И быша на Городищѣ на рѣцѣ Саррѣ у Святой Марины, апрѣля 9, на Велик день; и ту приеха Констянтин с Ростовци. И възрадовашася видѣвшеся, и крестъ цѣловаша, и отрядиша князя Володимера Пьсковьскаго с дружиною в Ростов, а сами, пришедше с полкы, сташа противу Переяславлю в Фомину неделю. И ехавше ис полковъ под город, яша человека, и испыташа, оже князя Ярослава в городѣ нѣту: пошел бо бише ко князю Юрью с полкы, с Новгородци и с новоторжьци.»

(ПСРЛ. Т. 1. Троицкая летопись. — СПб. 1846, с. 211-212.)

  • 1181 (зима) – противостояние у реки Вьлены (Вълены)

1181 г. Святослав Всеволодович Черниговский, княживший тогда в Киеве, пошёл на Всеволода Юрьевича («том же лете, на зиму»), соединился с новгородцами в устье Тверцы.

«И положиша всю Волгу пусту и городы все пожгоша; и не дошедше Переяславля за 40 вёрст, у Вьлене, у реце, ту ся воротиша. Ту бо бяху вышли Суждальци полком и угошили около себе твердь, и не смеша дати полку, а князь с Новгородци посылаху к ним, просяще полку, н Бог, своею милостью, боле крови не пролья крестьянстеи…»

(ПСРЛ. Т. 3. Новгородская I летопись. — СПб. 1841, с. 17.)

М.Н.Тихомиров (историк-славист) дал весьма загадочное и нетерпящее возражений отождествление летописной реки Вьлена (или Вълены – в другом написании, причём буква «ъ» передаёт в древнерусском краткий звук «о», сравни: «мълвити», «България», «Къснятин» — «город Константина») с рекой Веля, притоком р.Дубны в пределах современного Талдомского района. Впоследствии это утверждение повсеместно бездоказательно копировалось. При использовании современных карт становится понятным, что в нашем микрорегионе существует единственная речка, которую можно соотнести с летописным названием. Это р.Волинка (приток р.Сабля – приток р.Нерль – приток р.Волга). Река длиной всего 11 км, рядом с ней находятся селения Старое Волино, Новое Волино, Кудринка (Переяславский р-н). На расстоянии менее 2 км от устья р.Волинка расположено устье р.Сольба — также притока р.Сабля. Расстояние до Переяславля около 42 км от перекрёстка дорог, что также совпадает с летописным источником.

  • 1148-1149 (зима) – поход на Коснятин, Углече поле, Мологу и Ярославль

Нужно упомянуть и этот поход новгородцев, который закончился на Волге, но также происходил недалеко от пределов «Нерльского пути».

  • 1134 (декабрь – январь) – битва на Ждани-горе

1134 г. «Почаша молвити о Суждальстеи воине Новгородци… Том же лете ходи Всеволод с Новгородьци, хотя брата своего посадити Суждали, и воротишася на Дубне опять и на том же пути отъяша посадницьство у Петрила и даша Иванку Павловицю. А Изяслав иде Кыеву, и раздьрася вся земля Русьская. В то же лето, на зиму, иде Всеволод на Суждаль ратью и вся Новгородьская область месяця декабря в 31. И сташа денье зли, мраз, вьялиця, страшно зело. И бишася на Ждани горе, и много ся зла створи; и убиша посадника Новгородьскаго Иванка, мужа храбра зело, месяця генваря в 26, и Петрила Микулциця, и много добрых мужь, а Суждальць боле. И створше мир, придоше опять…»

(ПСРЛ. Т. 3. Новгородская I летопись. — СПб. 1841, с. 6.)

Ждань-гора ещё менее основательно полагалась Кучкиным где-то на реке Кубрь. Никаких топонимических или исторических данных для этого не существует. Имеющиеся сведения от краеведов, находящих в том районе некие «горы» и весьма туманные объяснения от одного из жителей о происходивших некогда войнах, явно не выдерживают проверки на прочность.

Опираясь на современную карту микрорегиона, находим единственный топоним, который может быть связан со Ждань-горой – село Жданово Переславского района, если допустить древность происхождения названия. Село расположено неподалёку от вышеупомянутого места слияния рек Сольба и Сабля, на длинной, вытянутой на 4 — 5 км с запада на восток естественной возвышенности, разделяющей реки. У западной оконечности «горы» находится устье Сольбы. В паре километров восточнее расположено с.Загорье. Место точно ложится на реконструируемый «Нерльский путь».

Кроме монастыря Св.Марии (Марины), стоявшего на перекрёстке дорог из Кснятина (по Нерли Волжской и Сольбе к монастырю) и дороги Ростов — Переславль (от монастыря к Ростову — по р.Сарре, в сторону Переславля — по Нерли Клязьминской), ещё два монастыря находились в ключевых местах этой части «Нерльского пути». Вероятно, они выполняли задачи укреплённых сторожевых острогов, как и во многих других местах.

Первые упоминания о Николо-Сольбинском монастыре относят ко 2-й половине XV в. Трудно предположить продолжительное существование столь крупного и богатого монастыря вне связи с его местоположением на важном торговом пути.

Монастырь Троицкий на Нерли существовал до начала XVII века на месте села Нерль. Был окружён деревянными стенами. При монастыре находилась торговая слобода, получившая название от монастыря — Троица-Нерльская. В 1609 году монастырь был сожжён поляками.

«Монастырь Живоначальные Троицы что на реке на Нерле а на монастре церковь Живоначальные Троицы да предел великии Чюдотворец Сергей да теплая церковь Чюдотворец Никан. А в церквах: деисусы и двери царские и образы месные и ризы и книги и колокола и всякое церковное строенье монастырское да на монастыре ж келья игуменская келья брацкая да келья пустая а около монастыря ограда заметом а в заметах ворота святые да у монастыря же слободка а в слободке двор монастырской коровей да бобылей.»

(Список с Дмитровской Писцовой книги 7135-7137 г.г., письма и меры Андрея Загряжскаго (М.А.М.Ю. № 877), л.225-227, № 545.)

Путь от Углича к Ростову по реке Устье

Определившись с главным магистральным водным путём рассматриваемого микрорегиона («Нерльским путём»), вернёмся к его главному историческому центру – Ростову. Направление, в котором происходило сообщение этого города с «Нерльским путём» по р.Сарре и Кснятиным на Волге, было описано выше. Каким образом Ростов был связан с волжскими городами, расположенными к северо-западу, северу от него?

Путь к Ярославлю проходил по р.Которосли, этому есть немало свидетельств. Достаточно любопытная его оценка для начала XVI в. содержится в «Повести о Борисоглебском монастыре…» Примерно в 1522-1527 годах при постройке каменных храмов монастыря игумен Феофил столкнулся с отсутствием поблизости залежей извести. В этой связи он вынужден был посылать за ней суда на Волгу. Видимо, сильно петляющее русло Которосли представляло большие неудобства для судоходства, оно названо «тяжким».

«Посылал на Плесо в судех вверхъ Которосью до Ярославля. Проход же тяжек есть, и далече Которосью и Волъгою. И бил челом христолюбивому Государю Великому князю Василию Ивановичю Всея Русии, чтобы ему государь ослободилъ в своих селех и в княженецкых отчинах, и в боярскых, искати извести волно.» [8]

Известно, что крайне важным для Ростовской земли, по меньшей мере, с XI века, являлся путь через Шексну на Белоозеро. Также с середины XII в. в летописях появляется Углич (Углече поле). Какими путями они связывались с Ростовом? Возвращаясь к истории возникновения Исад, как связана с дорожной сетью Ростова расположенная в 12 км к северу от города деревня Исады (в черте современного посёлка Семибратово)? Исады на реке Устье явно тяготеют к Ростову, других объектов, ради которых было бы необходимо производить здесь высадку из судов на берег, просто нет. Если полагать, что высадка и выгрузка товара происходила ради знаменитых в более поздние времена исадских мельниц, то логичнее это место было бы назвать более точно, увязав с конечной целью высадки, например, Мельницы или Помолы… Но сама семантика имени «Исады» указывает на их транзитное предназначение, т.е. путники, купцы намеревались после высадки проследовать куда-то дальше, с иной целью.

Прекрасно отвечает на поставленные вопросы «Повесть о Борисоглебском монастыре…», он стоял также на р.Устье, в 23 км западнее д.Исады. Основание монастыря автор «Повести» относит к 1363 г., когда на постройку было получено благословение от приехавшего в Ростов Сергия Радонежского.

«… Лесы же бысть на сем месте изначала чёрныя. А дорога проходна ис Каргополя из Бела озера и из иных градовъ къ царствующему граду Москве и к Ростову.

… В дни благочестиваго Великаго Князя Димитрея Ивановича всея Руси в четвёртое лето государьства его … Прииде с ними на место сие, и много походивъ по пустыни сей… вся осмотривъ.» [8]

Как мы убедились выше, расположение монастырей на важнейших дорогах далеко не случайны, трудно отрицать их очевидное сторожевое и таможенное назначение. Достаточно поздняя легендарная дата основания монастыря в XIV в. не может исключать более раннего возникновения здесь монастыря или острога, ставшего впоследствии богатейшим в Московской Руси, «домашним» монастырём царей. «Повесть» ещё раз доказывает, что столь крупный монастырь вырос далеко не в глуши, а на важнейшем северном торговом пути. Именно отсюда основатель Борисоглебского монастыря игумен Феодор продолжил «монастырскую экспансию» в районе Вологды, на озере Кубенском и на Белоозере.

Очевидно, что путь из Ростова через Борисоглебский монастырь на Белоозеро проходил по р.Устье, выводил к Угличу на Волге и далее до устья Шексны. Между Ростовом и Угличем на нём располагались вне этих городов, в ключевых точках также ещё два монастыря:

  • Никола на Улейме («ворота» Углича, первое упоминание – 1460 г.);
  • Белогостицкий монастырь Св.Георгия неподалёку от Ростова, у Никольской дороги (его основание относят к нач. XV в., первое упоминание – сер.XVIв.).

Никольская дорога шла из д.Исады (Семибратово) через с.Николо-Перевоз, от которого и получила своё название, к Белогостицкому монастырю и Ростову. Понятным становится расположение д.Исады на «Устьинском пути» из Углича к Ростову. Исады стояли на северном берегу Устьи, на месте крутой излучины реки, где она резко изменяла направление течения с восточного на южное, устремляясь к р.Вёксе и озеру Неро. Вёкса является, по-сути, протокой из озера Неро, после слияния её с Устьей у с.Николо-Перевоз образуется р.Которосль. Правильнее считать Которосль продолжением Устьи. Вёкса – приток этой реки, причём при движении по воде из Устьи к Неро, войдя в Вёксу, приходится идти против течения, русло сильно искривлено. Вероятно, по этим причинам дальнейший путь из Исад к Ростову продолжался не по воде, а посуху, по Никольской дороге. Причём эта дорога шла не по западному берегу Устьи, а по восточному, более высокому, несмотря на то, что в Николо-Перевозе приходилось осуществлять переправу, дальше дорога на Белогостицкий монастырь шла по западному берегу Вёксы.

Любопытно, что у с.Николо-Перевоз, на противоположном берегу Устьи, расположена деревня с «говорящим» названием Кладовицы. Помня о «тяжести» водного пути по Которосли, можно предположить, что к этому месту подходила некая старая дорога, проходившая вдоль Которосли, сливавшаяся с Никольской. Таким образом, «Устьинский путь» реконструируется от Углича по р.Улейма, затем от Николо-Улейминского монастыря к селу Ильинское, далее по р.Устья до д.Исады и по Никольской дороге к Ростову.

В рассматриваемом микрорегионе необходимо также упомянуть монастырь «Николы на Жабне» на правом берегу Волги (в черте современного г.Калязин). Ссылки на его возникновение якобы в домонгольское время ничем не подкреплены. Первое летописное упоминание встречается только в 1372 г., когда литовский предводитель Кейстут разорил города на Верхней Волге, в т.ч. сжёг Скнятин (Кснятин) и монастырь Николы на Жабне. Позднее на противоположном берегу Волги возник Троицкий Калязин монастырь, давший начало городу.

Примечательно, что большинство монастырей на водных путях создавались во имя Николая Чудотворца – покровителя путешественников, мореходов и торговцев.

Монастырские века.

Чтобы понять сущность монастырского строительства после монгольского нашествия 1237 – 1240 гг., которое многократно расширилось в Северо-Восточной Руси со второй четверти XIV века, рассмотрим несколько его особенных черт.

  • Монастыри возникают вне городской черты, их усиленное строительство в XIV в. связывают с деятельностью Сергия Радонежского и его многочисленных учеников. Бурный рост монастырей продолжается до конца XVI в.
  • Вопреки утверждениям памятников монастырской историографии, монастыри укореняются не в глуши, а на важных дорогах (чаще водных – других до XV в. почти не было). Такое местоположение не исключает существование отдельных монашеских скитов вдали от мирской суеты, но растут и укрепляются именно первые.
  • Все монастыри ограждаются частоколом – острогом или ещё более мощными оборонительными укреплениями. Для чего монахам нужны защитные стены, если из многих житий мы знаем о том, что они зачастую мирно общались и уживались с крупными хищниками, медведями и др.? Укрепления нужны были для осуществления боевых, охранных задач.
  • На степном Юге к 1560-м годам складываются 2 оборонительных рубежа против Орды, управлявшиеся Разрядным приказом:
    • «Государева заповедь» (внешняя степная «Засечная черта», охранялась «полевой службой»);
    • «Берег» (внутренняя черта по берегу Оки, охранялась «береговой службой»).

Возникновение внутренней черты обороны по Оке началось ещё в XIV веке. Войска московского князя выходили на пограничный северный берег Оки в местах бродов, не выступая на помощь рязанским князьям во время татарских нашествий, предоставляя таким образом возможность разорения населения соседнего государства и предупреждая вторжение в свои земли. Это и был прообраз «Берега». Вероятно, в ходе присоединения рязанских земель к Москве «Берег» стал укрепляться крепостями – монастырями. Именно c XVI века их цепочка становится известной по письменным источникам вдоль течения Оки. Но начало их возникновения возможно также в более ранние времена независимого Великого княжества Рязанского. Монастыри строились и вдоль «Засечной черты».

Иллюстрация из книги «Исады – рождённые в плеске волн». Худ. А.С.Вицин.

  • Разорит ли ордынец монастырь? В отличие от многочисленных случаев охоты на монастыри, их разорения и осквернения во времена Смуты начала XVII в. от христиан: поляков, «черкасов»-малороссов, литовцев — автору не известно ни одного случая разорения монастырей мусульманами-ордынцами. Это не случайность.

У тюркских народов для части военной знати издревле существовали особые тарханные права, касающиеся ханской защиты на владение имуществом, освобождения от налогов, особой подсудности. Ордынские ханы распространили такие же права на русские монастыри, которые стали получать защитные тарханные грамоты. Вероятно, таким образом было узаконено право христианского населения Руси и Орды на свободу вероисповедания, незыблемость святынь веры.

Необходимость в такой религиозной автономии, отдушине, наряду с обязанностью платить дань, возникла в 20-е годы XIV в. Хан Узбек был приведён к власти последователями ислама, новый правитель начал жестокое насильственное утверждение этой религии в Орде, попутно подавляя междуусобицы. Но в отношении русского населения Узбек вёл совершенно другую политику. Он выдал замуж за московского князя Юрия Даниловича свою сестру, которая приняла православие, отменил баскачество и передал права сбора дани для Орды («выходы») русским князьям. Орда не стремилась навязать Руси мусульманство.

Вероятно, в цепи этих событий Руси позволено было строить монастыри, получавшие от Орды особые права. Со своей стороны, русские князья использовали вновь возводимые обители в качестве опорных боевых единиц, выполняющих сторожевую и таможенную деятельность. Намерения Руси и блага Орды соединились в монастырском строительстве, которое можно отразить формулой: «Ислам – Орде, монастыри – Руси».

Опираясь только на письменные памятники монастырской историографии и предполагая, что строительство направлялось исключительно церковными властями, невозможно ответить на ряд вопросов. Почему монастыри строились почти исключительно в пограничной черте, на границах независимых русских земель, вдоль путей продвижения товаров и войск? Кто и для чего строил мощные оборонительные сооружения, охранявшие нищенствующих монахов?

Жития игуменов – строителей новых монастырей изобилуют многочисленными поворотами их «волевых решений». Они идут к одному месту, строят обитель, но потом вдруг покидают его и идут в совершенно отдалённые местности, якобы произвольно выбранные, строят там новый монастырь, успевая в течение жизни создать 2-3 обители. Зачастую они для каких-то целей, согласований приходят к правящим князьям или к своему церковному начальству. В этих «согласованиях» видится не просто испрошение благословения на устройство нового монастыря, а некое взаимодействие церковной и государственной власти, существование княжеской программы фортификационного строительства, которая проводилась через архиереев церкви. Включившись в эту программу, строитель монастыря мог рассчитывать на пожертвования земель, денег и свобод от князя при согласии выполнять для него установленные оборонительные и таможенные действия.

Вологодские монастыри в 1260-1538г. Натиск на Великий Новгород?

История возникновения двух других ярославских Исад, в Некрасовском и Любимском районах, тесно связана с описанным выше монастырским строительством, присоединением земель Великого Новгорода вокруг Вологды к Москве и с освоением мест соледобычи на Русском Севере.

Земли вокруг современной Вологды, на прилегающем участке р.Сухоны и по её притокам к XII в. принадлежали Великому Новгороду, но в них вклинивались, ограничивая с запада и востока, два «длинных языка» владений ростово-суздальских князей: вдоль реки Шексны (Шехони) к Белоозеру и восточнее Тотьмы по течению Сухоны до самого её устья и верховий Северной Двины (включало Великий Устюг). Границы «вологодского полуанклава» пролегали приблизительно по водоразделам Волжского водного бассейна (притоков Шексны, Костромы, Унжи) и Северодвинского (притоков Сухоны). Водоразделы соединялись целой системой из волоков, о которых подробно изложено в работах академика РАН Н.А.Макарова. [9, 10, 11]

Город Вологда появился на страницах новгородских летописей после монгольского нашествия, в 1264г. К тому же времени относится легендарное основание неподалёку от Вологды, на восточном берегу озера Кубенское, в 1260г. белоозёрским князем Глебом Васильковичем Спасо-Каменского монастыря, единственного во всём вологодском микрорегионе (цифра 1 на карте). Возможно, таким образом Новгород и Ростов «застолбили» свои границы опорными крепостями. Изменение главных направлений освоения земель на внутреннее пограничье княжеств было связано с последствиями монголо-татарского нашествия.

В 1364г. Костромское княжество было присоединено к Москве. За ним началась главная волна строительства монастырей в микрорегионе, причём исключительно с ростовской (к тому времени уже московской) стороны, она нахлынула с началом военных действий Москвы против Новгорода за присоединение этого участка к своим владениям. Монастыри внедряются строителями в новгородские земли в окрестностях Вологды.

  • Спасо-Прилуцкий монастырь (№2 на карте) построен в 1371г. бывшим игуменом Никольского монастыря в Переславле Димитрием (назван учеником Сергия Радонежского).

Димитрий прежде идёт на «с.Авнега у р.Лежи», ставит ц.Воскресения, изгнан местными жителями. («Если великий старец близ нас поселится, то овладеет и нами, и сёлами нашими…») Оба указанных топонима, р.Лежа и Авнежская возвышенность, находятся рядом, в вологодском пограничье, юго-восточнее и восточнее Вологды, но не совпадают. Тем не менее, любопытно свидетельство, что первый заход в новгородские земли был осуществлён через Лежский водно-волоковый путь. На Лежском волоке также расположены Исады (в черте п.Вохтога Грязовецкого района). В качестве упомянутых местных жителей, нужно полагать, выступили местные новгородские власти. Вскоре, к 1380г., прекращается автономия Белоозёрского княжества.

Димитрий уходит к Вологде, возводит первый храм Спасо-Прилуцкого монастыря. Насельники – из Переславля. Покровитель – Дмитрий Донской, его сын – крестник Димитрия Прилуцкого. В дальнейшем монастырю покровительствовали московские князья Василий Тёмный, его сын Андрей, Иван III, Иван IV.

  • Свято-Лукский Никольский монастырь (№3) в 1389 – 1391 гг. основывается монахом ближайшего Спасо-Каменного монастыря Дионисием (в крещении Димитрий, до принятия монашества в 1382г.). Впоследствии, в 1393-1396гг., он восстанавливает его «после запустения».
  • В 1397г. Вологда завоёвана Москвой. Ростовское княжество потеряло независимость, ростовские князья ранее были наместниками Москвы в Устюге. В том же году строится Кирилло-Белозерский монастырь (№4). В Белоозере в это время постройкой монастыря управляет сын Дмитрия Донского Андрей (Можайский). Он основывается на месте, «указанном Богородицей», пришедшим сюда архимандритом московского Симонова монастыря (с 1388г.) Кириллом на месте важнейшего оживлённого торгового волока из только что захваченного «вологодского полуанклава». Кирилл ушёл из Москвы к Белоозеру на строительство нового монастыря не один, а вместе с «завхозом» Симонова монастыря Ферапонтом. Новгород продолжает вооружённую борьбу за вологодские земли до 1456-1478 года.
  • На следующий год (1398) пришла очередь самому Ферапонту прикрыть собственным монастырём северное ответвление того же водно-волокового пути (Ферапонтов монастырь – №5). В 1408г. Ферапонт вызывается к «управляющему Белоозёрьем» князю Андрею в Можайск, где ему предложено основать Лужецкий монастырь в Можайске. Ферапонт «после долгих уговоров» соглашается стать настоятелем и не отпускается обратно на Белоозеро до своей смерти в 1420г.
  • Строитель Свято-Лукского монастыря Дионисий основывает в 15 верстах от него Покровский монастырь на р.Глушице (№6) – 1400г.
  • Павло-Обнорский монастырь (№7) построен в 1414г. монахом Павлом (Обнорским, Комельским). Зачастую монастыри на спорных землях передавались во владения супруг московских князей. В 1417г. Обноры упоминаются в землях жены Василия Дмитриевича Московского.

Хождения Павла Обнорского (назван учеником Сергия Радонежского) в поисках места строительства монастыря особенно показательны, он получал в течение многих лет разрешения (благословения), но сталкивался с многочисленными препятствиями, строит монастырь, лишь спустя 4 десятка лет. Согласно легенде, получает в Троицком монастыре от Сергия Радонежского благословение «на отшествие в пустыню». Это могло произойти только между 1354 и 1375гг. Между 1388 и 1397гг. он идёт за благословением уже в Симонов монастырь Москвы к Кириллу Белозёрскому, где тот служит архимандритом. От него идёт на «реку Одрома» (Оудрома), вероятно, р.Удрома (приток Волги), 7 км сев. г.Романов, живёт в отходной келье. Через непродолжительное время (около 1389г.) идёт на Галич к Авраамию Чухломскому, в Покровский Городецкий монастырь (один из Галичских монастырей?), игумен (Авраамий?) прогоняет его. Павел уходит в обитель Феодора, на Городец (в Покровский Городецкий монастырь к Авраамию?). Феодор с 1388 был архиепископом Ростовским, начальником Авраамия.

В 1393г. Павел идёт на р.Комёла (Комельский лес при речке Грязовице), к югу от Вологды. В 1414г. он чуть западнее выбирает новое места на р.Нурме (неподалёку от р.Обноры), в том же лесу. Встречает и здесь противодействие «бесов… хотяще его отлучити от места того», бесы досаждают Павлу, так же мешают «ненаказанные люди». В очередной раз он идёт за благословением к митрополиту Фотию в Москву (Сергий Радонежский умер в 1392г.). Фотий сначала грубо прогоняет его, но затем «по научению свыше» благословляет и даёт милостыню. Павел основывает Павло-Обнорский Свято-Троицкий монастырь.

Монастырь был устроен на одном из двух водно-волоковых путей от р.Костромы к Вологде, по рекам Обноре и Комёле (второй проходил по р.Леже). Он описан в передвижениях войск Василия Тёмного в декабре 1449 – январе 1450г., перед его битвой с Дмитрием Шемякой у Галича.

«Ходил князь великии на князя Дмитрия, хотя ити к Галичю и бысть ему весть, что пошол к Вологде; и князь великии поиде на Иледам да на Обнору, и прииде к нему весть, что опять воротился к Галичю, и князь великии воротился Обнорою на низ, да и Костромою вверх».

(ПСРЛ. СПб., 1901. Т. 12. С. 75.)

Победа Василия Тёмного, а затем убийство Дмитрия Шемяки и прекращение междуусобной борьбы создали более безопасные условия для микрорегиона. Приблизительно после этих событий, отклоняясь от «Обнорского» водного пути, вдоль Даниловской возвышенности начинает складываться сухопутная дорога из Вологды на Ярославль. В 1457г. упоминается как село будущий г.Данилов. В 1478г. Новгородская республика завершает своё существование, её земли присоединяются к Москве. Вологда становится местом сбора войск, хранения казны, хлеба, торговли солью.

В 1536г. возникает у начала «Лежского пути» укреплённый г.Буй, а через 2 года, в 1538г., на Обноре — крепость Любим, тогда же починок Грязовец. Сеть дорог укрепляется против набегов казанских татар, от прежнего водного пути по рекам Костроме и Волге к сухопутному тракту начинают стягиваться дороги. На двух таких соединительных дорогах и возникли Исады: на р.Костроме (в Любимском районе) и на берегу пойменного озера Яхробол (в Некрасовском районе). В этих местах для торговых людей и прочих путников заканчивалась водная часть перехода к Вологде и начиналось сухопутье.

Источники

  1. Степашкин М.В. Исады – рождённые в плеске волн. М., Буки Веди, 2017.
  2. Чернов С.З. Сфрагистический комплекс из Могутово…
  3. Описание документов и бумаг хранящихся в Московском архиве министерства юстиции. Книга вторая. СП-б, 1872. С. 134.
  4. Леонтьев А.Е. Гора святой Марии // Сообщения Ростовского музея. Вып. VI. Ростов, 1994. С. 218-230.
  5. Официальный сайт департамента культуры Ярославской области // Объекты культурного наследия
  6. Купцов И.В., Каретников А.Л. Разведки в Ростовском и Гаврилов-Ямском районах Ярославской области // Археологические открытия 2006 г. М., 2009. С. 221-222.
  7. РГАДА, № 147. л. 91. Источник Патриаршего казённого приказа.
  8. Не отступим. Издание Ростовского Борисо-Глебского монастыря, перевод Г.И. Трубицыной. М., Глобус, 1998.
  9. Колонизация северных окраин Древней Руси в XI-XIII вв. – докторская диссертация, 1995.
  10. Колонизация северных окраин Древней Руси в XI-XIII вв. М., 1997.
  11. Археологическое изучение Северо-Восточной Руси: колонизация и культурные традиции // Вестник РАН. № 12. 2009.