Уголовные дела в отношении старообрядцев в Рязанской епархии во второй половине XIX в.
Буквально с момента своего появления в середине XVII в. и вплоть до 1905 г. старообрядчество уголовно и административно преследовалось государственной властью. Справедливости ради стоит отметить, что были периоды, когда староверы в Российской империи чувствовали себя менее гонимыми от властей, например в период правления Екатерины Великой или Александра I. Однако, в целом представители старого обряда, до издания в начале XX в. «Высочайшего Указа об укреплении принципов веротерпимости», не имели возможности в Российской империи свободно молиться, строить моленные и храмы, и проповедовать свою веру.
К сожалению, не по всему обозначенному временному промежутку сохранились обширные материалы, описывающие репрессивную политику государства в отношении старообрядцев в Рязанской епархии. Довольно часто, архивные документы по истории государственно-политическим взаимоотношениям со староверами представлены в виде отчетов полицейских или благочинных. Однако, среди архивных документов встречаются и материалы уголовных дел, относящихся ко второй половине XIX в. Так, в Российском государственном архиве древних актов в 1431 фонде («Дела окружных и уездных судов и других местных учреждений о раскольниках и сектантах»), выявлены дела Московского Окружного суда, касающихся рязанским староверам. Материалы по староверам были переданы Рязанским Окружным судом. Судебные разбирательства инициировались не всегда по желанию священнослужителей, часто сами гражданские представители на местах не прочь были «бороться» с ревнителями старой веры, добиваясь, в частности, закрытия и даже разрушения их моленных.
В 1870 г. Рязанский окружной суд рассматривал дело Андрея Ивановича Бармашева, который являлся жителем Пронского уезда с. Семенска и был старообрядцем-беспоповцем. История началась в 1864 г., когда Андрей Бармашев был обвинен местным священником (имя не установлено) в устройстве на своем участке незаконной моленной. Было проведено следствие, из материалов которого выходило, что староверы указанного села со времени раскола Русской Церкви имели собственную моленную. В 1859 г. она была закрыта, а через несколько лет сгорела. «В 1861 г. раскольники поставили на усадьбе крестьянина Бармашева избу, в которой живут старухи, и в эту избу они собираются и отправляют публично богослужение, чего очевидцами, как например, 9 мая 1864 г. они [православный священник и свидетель – иерей В.С.] были сами. В это время в избе стояли иконы с зажженными перед ними свечами, а на аналое лежали богослужебные книги. В избе было много крестьян, из принадлежащих к расколу»[1].
Вина старообрядца-беспоповца, заключалась в создании незаконной моленной и проведении несанкционированных богослужений, была полностью подтверждена. 4 ноября 1870 г. Окружной суд приговорил Андрея Бармашева к пяти месяцам тюрьмы, а незаконную моленную – к слому[2]. Однако Бармашев подал апелляцию в Московскую судебную палату, которая на слушании 14 января 1871 г., в результате повторного расследования, не нашла достаточных оснований для подтверждения обвинения, установленного Рязанским окружным судом.
В ходе расследования было установлено, что названная моленная была построена покойным отцом Андрея Бармашева, и моления начали совершаться в ней с согласия покойного Ивана Бармашева, т.е. с 1861 г., когда еще сам Андрей не являлся владельцем здания, а вступил в наследство только после смерти отца. Важным было и то, что по договору дарения (от 5 января 1865 г.), изба обозначалась как дом для содержания престарелых старообрядцев с. Семенска, а не как моленная. Вывод был таким: «Следовательно, задействующим лицом при постройке избы, отдаче ее в аренду и в обращении оной в публичную раскольническую молельню был не доверитель его [Андрей Бармашев – иерей В.С.], а его отец [Иван Бармашев – иерей В.С.] или наниматель избы. В таком случае доверитель его мог быть привлечен к делу не как действующее лицо, а как только лицо попускавшее при неведении закона, продолжение исполнения договора, составленного отцом его»[3]. В результате Московская судебная палата полностью оправдала Андрея Ивановича Бармашева.
В 1877 г. Рязанский окружной суд рассматривал еще одно дело, касающееся старовера-беспоповца. В незаконном устройстве моленной вновь обвинялся крестьянин Пронского уезда, но уже с. Кутуково, Матвей Васильевич Гаврюков. Обвинителем выступал местный уездный исправник (имя неизвестно).
Дело началось в 1870 г., когда уездный исправник раним утром застал старообрядцев (группа из 29 человек) за молитвой в собственном доме. По заявлению исправника, вся обстановка (горящие восковые свечи, возожжённое паникадило, церковные старопечатные книги, иконы) свидетельствовала, о проходящем богослужении.
В возводимом обвинении Матвей Гаврюков виновным себя не признавал. Дело объяснялось тем, что никакой моленной он не устраивал, а осмотренная изба была построена для его сына, на тот момент не живущего в с. Кутуково[4].
В ходе проведенного расследования выяснилось, что т.н. моленная не представляет отдельного здания и находится под одной крышей с прочими хозяйственными постройками, тем более что комната не имела отдельного престола и специальной для богослужения утвари. Установлено, что моления проводимые М.В. Гаврюковым не являлись публичным богослужением, а были всего лишь семейной молитвой (никто из соседей не посещал это здание). Одним из доказательств невиновности обвиняемого было то, что собрание проходило глубокой ночью, до рассвета, когда односельчане спали, и никакого соблазна и тем более агитации не было. К тому же «исправник, чтобы застать молящихся, прибегнул к хитрости, производил осмотр в час ночи, переодевшись в крестьянское платье»[5].
На основании представленных суду фактов Рязанский окружной суд, Матвею Гаврюкову вынес оправдательный приговор[6].
Например, в феврале 1874 г. Рязанская духовная консистория передала Рязанскому окружному суду дело, в котором крестьянин Спасского уезда с. Пустотенские Выселки Игнатий Гаврилович Нагаев. Он обвинялся в незаконном устройстве в собственном доме публичной моленной. Главным обвинителем выступал приходской священник Любомиров (имя не известно).
И.Г. Нагаеву вменялось в вину незаконное отправление богослужений и различных треб, а также активная проповедь раскольнического вероучения среди своих селян. Иерей Любомиров неоднократно видел в пользовании Нагаевым старопечатных книг, а также наличие у обвиняемого разной богослужебной утвари[7]. Стоит заметить, что привлеченные к делу свидетели (Мариков, Ногаев, Хованов – имена не известны) показали, что не знают или не уверены о наличии у И.Г. Нагаева публичной моленной и его прозелитической деятельности[8].
Сам обвиняемый вину свою не признавал, а наличие найденных богослужебных принадлежностей объяснял тем, что лишь взял их на сохранение из сгоревшей старой моленной поповцев. Конфискованные же книги, большей частью, перешли ему от покойного отца, по наследству, некоторые же он приобрел на местном базаре[9].
20 января 1876 г. Рязанский окружной суд признал И.Г. Нагаева виновным и приговорил к шести месяцам тюремного заключения. Конфискованное имущество переходило в распоряжение духовной консистории, моленная подвергалась слому и передаче строительного материала земскому комитету[10].
Однако Игнатий Гаврилович подал апелляцию в Московскую судебную палату, которая, проведя свое расследование, 18 марта 1876 г. вынесла оправдательное решение, отменив решение Рязанского окружного суда. Правда признав Нагаева невиновным, Московский суд не стал заниматься возвращением отобранного имущества старовера-поповца. В оправдательном приговоре была приписка следующего содержания: что касается «до вещей отобранных у Нагаева, уже отправленных в Рязанскую духовную консисторию, а также и книг, от которой и зависит возвращение или невозвращение их Нагаеву, то в суждение по этому поводу не входить»[11].Староверы преследовались не только за устройство незаконных моленных. Так, известно о крестьянке с. Исады Спасского уезда Ксении Ефимовне Ерховой, которая обвинялась в склонении своего сына к переходу из православия в раскол.
История началась в 1874 г., когда иерей Александр Америков передал докладную-обвинительную записку благочинному иерею Гавриилу Озерову, а тот, в свою очередь, в Рязанскую духовную консисторию, следующего названия: «1) О совращении в раскол крестьянкою села Исад Ксениею Ефимиевою Ерховою сына своего Антония, 2) о совращении же в раскол села Исад крестьянки Вассы Ивановой Лосевой, 3) о погребении раскольниками православной дочери сей последней младенца Параскевы и 4) об окрещении по раскольническому обряду раскольницею сельца Муратова Евдокиею Никитиною, в отсутствие православного мужа ее, новорожденного сына их Алексия»[12]. В отношении К.Е. Ерховой дело усугублялось тем, что она, будучи рожденной в православной семье, перешла к старообрядцам-поповцам, а также запрещала своему тринадцатилетнему сыну посещать православный храм и училище[13].
В ходе проведенного расследования второе, третье и четвертое обвинения оказались ложными. В отношение Ерховой ситуация была следующей: во-первых, выяснилась неточность имени в указании сына Ксении Ефимовны, его звали не Антоний, а Степан; во-вторых, Степан добровольно отказался ходить в храм и училище, и по собственной воле признал старообрядческую веру; в-третьих, мать не проводила никакой агитации и не оказывала никакого давления на сына[14].
Несмотря на факты, свидетельствующие о невиновности К.Е. Ерховой, Рязанская духовная консистория 10 февраля 1875 г. передала материалы дела в прокуратуру Рязанского окружного суда.
7 октября 1876 г. дело рассматривалось в окружном суде[15]. Главным свидетелем обвинения был иерей Александр Америков, который, доказывая виновность К.Е. Ерховой в склонении своего сына Степана в раскол, приводил слова местного учителя Деревянина (имя не известно), сетовавшего на редкое посещение мальчиком училища и говорящего в свое оправдание, что его не пускает мать, не давая обуви и одежды[16].
Рязанский окружной суд признал К.Е. Ерхову виновной и определил «заключить в тюрьму на шесть месяцев, а сына ее Степана отдать на воспитание родственников православного исповедания или за неимением их опекунам, назначив для сего от правительства и тоже православной веры»[17].
Уголовное преследование, на государственном и церковном уровне, укрепляло и сплачивало общины старообрядцев. Не смотря на ущемления гражданских прав, староверы продолжали сооружать моленные, вести полноценную религиозную жизнь. Опыт переживания преследования от гражданской власти пригодился старообрядческим общинам в XX в., когда атеистическое Советское государство начало уничтожать все религиозные организации в России. Староверы сумели приспособиться и к условиям жизни при безбожной власти, дожив до настоящего времени.
[1] РГАДА. Ф. 1431. Оп. 1. Д. 3341. Л. 3.
[2] Там же. Л. 23 об.
[3] Там же. Л. 28 об.
[4] РГАДА. Ф. 1431. Оп. 1. Д. 3361. Л. 72 об.
[5] Там же. Л. 73.
[6] Там же. Л. 74.
[7] РГАДА. Ф. 1431. Оп. 1. Д. 3359. Л. 16 – 17.
[8] Там же. Л. 18.
[9] Там же. Л. 19.
[10] Там же. Л. 26 – 26 об.
[11] РГАДА. Ф. 1431. Оп. 1. Д. 3359. Л. 28 – 28 об.
[12] ГАРО. Ф.627. Оп. 239. Д. 87. Л. 1.
[13] ГАРО. Ф.627. Оп. 239. Д. 87. Л. 2 об.
[14] Там же. Л. 18.
[15] РГАДА. Ф. 1431. Оп. 1. Д. 3360. Л. 2.
[16] Там же. Л. 14 об.
[17] Там же. Л. 14 – 18 об.
- Государственный архив Рязанской области (ГАРО). Фонд 627. Опись 239. Дело 87. Дело о совращении в раскол крестьянкой с. Исады, Спасского уезда Ерховой своего сына. 1871 – 1875.
- Российского государственного архива древних актов (РГАДА). Фонд 1431. Опись 1. Дело 3359. Дело по обвинению крестьянина д. Пустотенские Выселки Спасского уезда в устройстве молитвенного дома. 1874 – 1876 гг.
- РГАДА. Фонд 1431. Опись 1. Дело 3360. Дело по обвинению крестьянки с. Исады Спасского уезда К. Ерховой в позволении сыну отступить от православия. 1875 – 1877 гг.
- РГАДА. Фонд 1431. Опись 1. Дело 3361. Дело по обвинению крестьянина д. Кутуково Пронского уезда М.В. Гаврюкова в устройстве молитвенного дома. 1877 г.
- Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Фонд 1431. Опись 1. Дело 3341. Дело по обвинению крестьянина с. Семенск Пронского уезда И.А. Бармашева в устройстве молитвенного дома. 1864 – 1875 гг.
Иерей Вячеслав Александрович Савинцев –
кандидат богословия, и.о. заведующего кафедры
Исторических и церковно-практических дисциплин
Рязанской православной духовной семинарии.