Поздравляем всех, кому дороги Исады и окрестности древнего села, 20 июля с очередным днём летописного рождения этого древнего места! Его имя появилось на страницах летописей в 1217 году и до сих пор с неотступным постоянством стучит к нам в окна, напоминает о себе. С достоинством так сообщает: «Это снова я, и это обо мне, и вот такое было. Люди, гордитесь предками, не забывайте их дела! Люди уходят, остаётся о них только память». В этом году тоже постучалось и не раз. В ближайшее время расскажем об открытиях давних тайн Исад.
А на улице жара и прекрасные воды Оки и Студенца манят прохладой и зыбью живительной влаги потомков «людей реки» (т.е. нас). Видимся только у воды, общения явно не хватает, вирус ликует, глядя на нас с экранов телевизоров. Но если, как многим кажется, в Исадах не происходит ничего примечательного, кроме отключений воды, вследствие прорывов ветхого трубопровода, то это только кажется. Мало, мало у нас средств общения при засилье всяческих соцсетей и прочих чатов! Или мало желания? Сообщить о многом некому.
Вот, к примеру, прошла 18 июля мимо Исад по Оке варяжская ладья с гребцами. А мы и не видели, когда? Не пристала к берегу рядом с древней дальней столичной пристанью. А мы могли бы встретить. Да и гребцы, сидевшие в ней, накануне слышали про Исады на Старой Рязани от руководителя археологической экспедиции РАН Игоря Юрьевича Стрикалова. 17 июля ладья муромских реконструкторов древнего судоходства из клуба «Вареж», избороздивших не одну тысячу водных миль, стояли на волнах у Старой Рязани и на следующий день начали свой поход на Муром вниз по реке.
В тот же день члены экспедиции, а также случайная экскурсия из Рязани (современной) столкнулись с войском 13 века, вышедшим с Ново-Ольгова городища к древней столице. На Старой Рязани у войска состоялся учебный бой с условным противником, сеча, и вот — усталая дружина исторического клуба «Белая рысь» («Музей ратной истории Москвы») спускается через древние ворота на городской посад, к лагерю археологической экспедиции… Да, знали бы — посмотрели, а может, и поучаствовали! Вот такой он, век информации.
Впереди князь, несколько всадников. За ними следует дружина…
Усталые ратники, обливаясь потом, спешат умыться прохладной водой в лагере… Не легки для войска летние походы… Зимой да осенью воевать куда сподручней!
Да на Устрани экспедиционная разведка собирает подъёмный материал на участках граждан. Помните наши сборы? (Кстати, мы их не закончили, а над изучением керамики работает Старорязансккая экспедиция.) Нынешняя цель — закрыть белое пятно в истории нашей округи, ответить на вопрос, когда появилась Устрань? Былые находки кладов ордынских монет — это самая древняя страница села или нет? Всего несколько дней работы разведки — и уже первые открытия. Найдена керамика 12 века и место, откуда село начиналось! Устрань появилась одновременно с Исадами! Граждане сознательные бывают приветливы и с пониманием пускают на свои драгоценные огороды. Но встречаются и несознательные или в бессознательном состоянии. Ответить на вопрос, зачем нужна историческая наука или зачем надо знать историю места, на котором ты живёшь — бывает трудно. А помощь не помешала бы. Кстати, глава администрации Кутуковского поселения и староста села относятся с чуткостью и содействуют донесению сведений до граждан.
О других событиях — позже. Кто захочет увидеться, вспомнит малиново-смородиновый чай над берегом Оки — пишите. Всех с праздником!
В день народного почитания всех трав, цветов, ращений, растительной силы в Исадах 20 июня прошло торжественное мероприятие, посвящённое грядущему завтра 80-летию начала Великой Отечественной войны. Вспомнили всех воевавших наших людей, погибших и выживших, вернувшихся с войны. Приехали с концертом друзья села и Исадской школы из Рязанского педагогического университета во главе с ректором А.И.Минаевым, профессорами университета. Студенческие коллективы показали прекрасные танцевальные выступления, исполняли замечательные песни, берущие за душу! Выступали вместе с ними и учащиеся Исадской школы. Явили силу духа и тела в показательных выступлениях постоянные участники наших торжественных встреч — ребята из спортивного объединения «Крутогор» во главе с С.П. Мельником. Всем — большая благодарность за выступления!
Директору Исадской школы Шарову Н.В. была передана модельная скульптура будущего памятника Прокопию Ляпунову работы скульптора Ильи Павловича Вьюева для хранения в школьном музее. Ждём от преподавателей школы широкой просветительской работы, которая бы знакомила учеников и гостей с делами и подвигом великого человека, Прокопия Ляпунова, начавшего освобождение страны от иноземных завоевателей, возродившего русскую государственность. Все неравнодушные люди были приглашены к участию в создании этого памятника. От всех участников встречи благодарим Илью Павловича, желаем выздоровления, восстановить силы и ждём в гости в Исады!
Водомерный пост у Исад. Фото из архива Кожиных (ок.1916г.).
Продолжаем нашу повесть о реке Оке и её речниках, которую оживил воспоминаниями Сергей Петров из Срезнево.
О взрывных работах по прокладке нового русла у Исад (Прорвы).
О взрывных работах на Прорве Цепляева Мария Егоровна 1928 г.р. уточняет, что это точно было до войны. Она была небольшая. Дело было летом. Детей гоняли подальше от реки. Взрывы производили где-то в районе места, где потом паром ходил. Если опираться на газетную статью 1934 о работах, то всё сходится. В 1934 году ей было 6 лет.
Баржи («гусяны»?) и колёсные пароходы-тягачи на Оке около с.Муратово. Фото из архива Кожиных (ок.1916 г.).
О плотине на северном русле, у Федосеевой Пустыни (от Сергея).
«Брат, 1952 года, вспоминает следующее. Примерно в 1960 году нашему отцу поступило распоряжение из Рязани, из участка, чтобы водники на самоходке (на «Путейском») шли к плотине и помогли с буксировкой баржи с бутовым камнем. У тамошнего буксира возникли какие-то неполадки. Мой брат увязался с отцом. Он думает, что это 1960-1961 год. Он вроде бы уже ходил в школу. Если бы он был младше вряд ли бы отец его взял с собой. Меня он тоже до школы на вахту с собой не брал. То ли это был какой-то ремонт плотины или её достраивали ещё, он не помнит».
Воспоминания о речниках от исадских жителей.
Видимо, в первые послевоенные годы в речниках работал Угадчиков Иван. Позднее его сын Угадчиков Василий Иванович вместе с Игониным Дмитрием, о которых рассказал Сергей Петров. Они зажигали бакены на Оке.
Угадчиков Василий Иванович.
О Василии Ивановиче удалось разузнать от его дочери Валентины, которая прислала его военный билет с подробным описанием трудового пути. Родился он в 1931 году в Исадах. Окончил школу-семилетку, вероятно, Кутуковскую, примерно в первые послевоенные годы. По-видимому, до 1955 служил в армии (не уточнено). После демобилизации пошёл по отцовским стопам в речники, был принят постовым рабочим обстановочного участка №6 в самом конце 1955 г. А с апреля 1956-го назначен на такую же должность на обстановочный участок №4. После окончания навигации ушёл в отпуск, из которого весной 1957 г. решил не выходить и уволился (причина не ясна). В октябре того же года вновь поступил на прежнее место работы, но, проработав полтора месяца, снова получил межнавигационный отпуск. Чем-то важным занимался Василий Иванович с поздней осени 1956-го до апреля 1958-го… В межнавигационные отпуска руководство отпускало речников ежегодно. В начале навигации 1960 года Василий Иванович был назначен помощником мастера – помощником «старшины катера» обстановочного участка №3.
Примерно в это время выбрал себе супругу Анну Васильевну и женился. Во время работы закончил школу-десятилетку (вечернюю? рабочую?) в 1962 году. Получил специальность токаря. В навигацию 1964 года был переведён мастером пути – помощником старшины катера снова на свой прежний участок №4.
Затем поступил во Всесоюзный заочный техникум речного транспорта и в 1967 году его закончил по специальности техника – электромеханика, в конце навигации того же года окончательно уволился с речной работы. В 1970 году вступил в КПСС.
Валентина Васильевна рассказывает об отце.
«Мой отец Василий Иванович Угадчиков работал на Оке до 1967 года. Ездил на велосипеде до Санского, там у них был какой-то пост. Он заканчивал техникум речного пароходства в Мытищах.
Отец рассказывал, однажды после половодья ставили бакены, по берегам обновляли водные знаки и заодно рыбку ловили. И в сети попался лось, запутался, пришлось с катера снимать шлюпку, тянуть сеть к Дегтянке, прыгать в ещё холодную воду, рискую здоровьем, разрезать сети и освобождать «пленника».
— Вот и порыбачили, — так заканчивал рассказ отец».
Василий Иванович обладал здоровым чувством юмора и добродушием. Однажды бедно жившая, но шустрая, соседка была застигнута врасплох. Жена Анна Васильевна увидела, как соседка подворовывала наколотые дрова из их поленницы. Обратилась к мужу:
— Пойди, выйди!
Тот спокойно посмотрел в окно и сказал:
— Не, не пойду…
— Дрова-то наши!
— Может, ей нужнее…
Немного о напарнике Василия Угадчикова. Игонин Дмитрий (отчество пока уточнить не удалось, вероятно, Дмитрий Миронович, 1908 г.р., ветеран войны, который был призван Спасским РВК в числе самых первых 24.06.1941?) — отец гармониста Юры («Белого»), так звали его сына сверстники.
Дмитрий Игонин работал речником, у него была лодка широкая, с мотором посередине. Вечером ездил зажигать бакены примерно под Киструс (к пристани Киструс, которая была на правом берегу?) и вниз по течению (до Муратово?). А утром так же ездил тушить огни.
Дмитрий Игонин жил в доме на Шатрище (историческая часть Исад, ныне улица Шатрищенская). Вспомнил его один из мальчишек, старшие товарищи которого залезали к Игониным в сад за яблоками. Воспоминания относятся примерно к 1961 году. Игонины собирали урожай яблок и, видно, ушли с сада домой на обед. Мальчишки наблюдали за этим из засады в Березнике (овраг с северной стороны Шатрища), воспользовались отсутствием хозяев, залезли в сад и набрали яблок, сколько захотели. Вернувшимся хозяевам по оставленным следам стало понятно, что без них «на саду» побывали. А мальчишки, съев все яблоки, захотели ещё, потеряли бдительность и пренебрегли разведкой, полезли снова. Здесь их встретил хозяин с колом наперевес…
Стадо коров переплывает Оку около Исад (Протечная) с острова. Вдалеке — один из «толкачей» под именем «Речной» (с номером), толкающий перед собой баржи.
Стадо коров, которое держали деревенские жители, в те времена насчитывало более 200 голов в Исадах, такой же величины было стало аргамаковское. Им не было места для выпаса на Болоте, сразу за исадскими и аргамаковскими огородами. Прилегающая к сёлам часть окской поймы была занята колхозными посевами кукурузы, посадками огурцов и прочих культур. Пастбище колхоз выделял только за рекой, между северным и южным руслами, на острове. Коровы плавали всем стадом утром на остров, а вечером обратно и шли по домам. Многие люди, не знавшие приокской жизни и наших обычаев, не верили и не верят нынче, что такое могло быть. Что коровы умеют плавать да ещё делают это добровольно. Но есть документальные снимки, с ними не поспоришь. Первой в воду заходила обычно старая корова – вожак стада. За ней – её «заместители», тоже опытные коровы, а потом и всё остальное стадо. Некоторые хозяева считали, что утренней и вечерней дойки при обилии молока их коровам недостаточно, и переезжали реку для обедней дойки. Дмитрия Игонин перевозил женщин в луг на дойку коров. В один из таких превозов лодка попала под баржу. Он утонул вместе с одной из женщин с Красного Яра.
Сейчас в бывший дом Юрия Игонина приезжает с семьёй его двоюродная племянница Беляева Валентина.
Сиротин Николай Фёдорович.
Ещё один речник, которого вспомнил Сергей Петров, проживал недалеко от Игониных, на одной улице, на Шатрище. Сиротин Николай Фёдорович (1915 – 1967). Его дочь Серафима Николаевна проживает сейчас в бывшем доме нашего Героя Советского Союза Василия Игонина.
Жена Николая Фёдоровича Анастасия бывала в доме Сергея Петрова, когда приходила на праздники в Срезнево в церковь в 1960-70-е годы. По всей округе тогда церкви были закрыты советской властью. Все жители в праздники шли пешком, ехали на телегах в срезневскую церковь, которая никогда не закрывалась. Вереницы людей тянулись на несколько километров по пути в Срезнево и обратно.
Наш рассказчик, уроженец Срезнево, Сергей Петров вспоминает.
«Раньше люди в деревнях, селениях больше общались. Где-то по работе, где-то по другим каким-то вещам. В церковь к нам на праздники народа много приходило с вашей стороны. Села большие, не как наше. А у меня матушка на клиросе пела, много с кем знакома была».
Сергей из потомственных речников. Отец 1928 года рождения работал в водниках с 1946 года и по 1976. Мать Мария Петровна, 1925 г.р., работала бакенщицей с войны, но не очень долго. Детьми надо было заниматься. Дед по материнской линии Пётр Иванович Петров, 1896 года рождения, в бакенщиках был после революции и до 1960 г.
Помнят исадские жители двух речников Пронкиных. На перекате под Красным Яром работал дед Илья Пронкин и его родственник Алексей Пронкин (также с Шатрища). Они ставили бакены и зажигали их.
Про речников – уроженцев с. Фатьяновки.
По словам Сергея Петрова, в Срезнево в водниках работал Евгений Мишкин из Фатьяновки. В памяти осталось, что Евгений Мишкин на войне трижды горел в танке.
«У него были ожоги по всему телу, но очень сильно обожженные ноги, в язвах. Я уже писал, что брату это сильно врезалось в память. У него был ещё младший брат Анатолий, у которого жена учительница. Я уже упоминал, что судьба Евгения не унималась и продолжала его проверять на прочность. История такая. Он что-то делал в машинном отделении самоходки (возможно, мотористом был, брат не помнит). Скорее всего, это было осенью, потому что было холодно. В самоходке отопление водяное, установлен твердотопливный котёл. В одну из предыдущих смен, а они работали по суточному графику, слили воду из системы отопления и перекрыли кран на расширительный бак. Может, что-то ремонтировали, сейчас это уже не вспомнить. Опять же не записали это в вахтенный журнал или не прочли при заступлении на смену. Только вот затопили котёл, он разогрелся и взорвался. Евгения опять обожгло паром и оглушило. Вот такие испытания».
Удалось уточнить на Фатьяновке о Евгении Мишкине. Он был фронтовик, ноги на самом деле после войны не заживали, постоянно открывались раны. Попал на войну совсем молодым, 1926 года рождения, воевал с 1944-го. Но ноги его были повреждены не в танке. Он был пехотинец, не танкист. Получил тяжёлое осколочное ранение обеих ног. В 1946 году за войну ему был вручён орден Славы III степени. Был жив ещё в 1985 году, т.к. получил тогда юбилейный орден Отечественной войны I степени.
Также среди фатьяновцев вспомнили старожилы речников Милюкова и Полетайкина.
У пристани «Исады».
Среди исадских «водников» надо вспомнить и начальников пристани «Исады», нашего любимого места для купания поблизости с ней и ныряния с её крыши и других частей. И то, и другое строго запрещалось правилами, о которых гласила несколько не по-русски написанная доска, висевшая на пристани: «Нырять и купаться с пристани запрещено!» Одной из главных забот начальников пристани Кленина, а затем Дмитрия Исаева, был разгон в летнее время с пристани молодёжи и детей, желавших приобщиться к водному отдыху, экстремальным развлечениям и загоранию на её крыше (с последующим нырянием оттуда). Но начальники не могли выдержать нахождение на рабочем месте столько, сколько готовы были посвятить общению с водой и солнцем молодёжь, и уходили домой. Приходили только к прибытию водных судов: «Ракеты» на подводных крыльях, тупоносой «Зари», «катера» (речной катер типа «Москвич»). Странно, что при столь продолжительной части жизни, проведённой многими из нас у пристани, её хороших фотографий почти не осталось… Пристань «Исады» стояла примерно в 250 м севернее паромной переправы на исадской Прорве и южнее устья речки Лазорской.
Пристань «Новый Киструс». 4 июня 1963 г. Фото с сайта «Водный транспорт». Колёсный буксир «Федор Полетаев» у пристани «Новый Киструс». 1968 год.
А пароходы, приходившие по регулярным рейсам из Москвы и на Москву где-то до конца 1970-х, насколько помнится, к маленькой исадской пристани никогда не причаливали. Они подходили только к большой «кутуковской» пристани, стоявшей выше по течению, у леса Сосёнки, где река разделялась на северное и южное (Прорву) русла. По странной логике, пристань носила на себе табличку с названием «Новый Киструс», хотя село Киструс находилось за рекой, на левом берегу Старицы, а пристань стояла у правого. Её хорошие фото более раннего времени сохранились в архивах некоторых речников, на сайтах о водном транспорте.
Паромная переправа в Исадах.
Говоря о людях, работавших в водном транспорте, нужно сказать и о тех, кто работал в колхозе на участке исадской паромной переправы.
Ерхов Иван Иванович.
Изначально паром для переправы тянули руками за трос, протянутый по дну реки от берега до берега. Затем стали использовать маленький катерок, который тянул паром за трос. Катером управляли в 1970-е Фурмин Иван Николаевич и Ерхов Иван Иванович.
В начале 1980-х аргамаковский «кулибин» Николай Тулейкин установил на пароме на раму трактор «Владимирец», на место одного из снятых колёс он поставил самодельное колесо с зацепами для протягивания троса и соорудил таким образом самоходную лебёдку, тянувшую паром. Его жена Лидия Михайловна Тулейкина была медработником и помогала многим людям, часто спасала их жизни. Тракторная конструкция на пароме была удачной. После отладки она действовала долгое время, до самого упразднения парома. В редких случаях, когда выходил из строя трактор, доводилось видеть, как паромщики брали в руки особые зацепы и тянули трос руками, как делали это в доисторические времена.
Кроме тракториста-машиниста (а ранее – машиниста катерка), на пароме работали 1 – 2 «чальщика». На «быках» причальных мостков были закреплённые одним концам канаты, второй конец висел на «быке». При подходе парома к мосткам наиболее проворный и опытный «чальщик» хватал свободный конец каната, набрасывал канат на паромный кнехт (металлическая стойка), быстро притягивал как можно ближе канатом паром и закидывал несколько петель каната на кнехт. Надо было успеть закинуть петли, пока паром не оттолкнулся от мостков и не отскочил под силой инерции. Второй «чальщик», если он был, в это время хватал канат с другого «быка» и тоже крепил им паром. Затем катерок (или трактор) помогал парому подойти к мосткам плотнее, а «чальщики» перетягивали свои канаты, чтобы щель между паромом и мостками исчезла.
Паромщиком были Пронкин Тимофей (Николаевич?), Пётр Пронкин с Большой улицы (ныне ул. Василия Игонина), имевший сельское прозвище «Козырёк», возможно, потому что морскую фуражку носил. Также предания упоминают имя некоего Максима с Красного Яра.
Щаулин Михаил Алексеевич и его одёр. Сирень в руках. Примерно май 1981 г.
До 1962 года (примерно с 1952, около 10 лет) на пароме работал Щаулин Михаил Алексеевич, уроженец с. Исады, 1935 — 1936 года рождения (позднее работал на лошади). В паре с ним — Михаил Пронкин (Исаев), который жил на Низу (ныне — ул.Ляпунова, рядом со сгоревшим домом), там живет и сегодня его жена. Однажды в половодье у них унесло паром. Никак не могли удержать. Ветра были очень сильные, волна на реке, оборвались тросы, и паром начало уносить. Поймали его недалеко от пристани Шилова. Слава Богу, паром был пустой. Пострадавших не было. Потом на буксире (возможно, на «Путейском») его притащили к своему месту.
Однажды на пароме переправляли сено. Лошади с телегами и на них возы сена. Наверху одного воза сидел крестный Виктора Сергеевича Щаулина Травкин. Он был прилично выпивши. Он слетел (при толчке?) со стога в реку и утонул. Паромщики начали ловить. А они все были рыбаками и часто ставили сети. В эти сети и попал утонувший.
Цепляев Павел Васильевич. Паромная переправа в Исадах. Август 1997. Сиротин Николай Дмитриевич (машинист) и братья Овезовы. Трактор, кажется, липецкий Т-40?
Были паромщиками Цепляев Павел Васильевич, Пронкин Владимир Ильич 1942 г.р. Пронкин Владимир работал в последнее время существования парома, примерно с 1985 по 1990 г.
Лоция реки Ока 1956 г. Лист 52, 590-597 км. Видны места исадского парома, пристани «Новый Киструс», кутуковского парома.
Любопытное подтверждение (для несведущих) сообщения Сергея Петрова о наименовании Волгань для части реки Оки примерно там, где стояла упомянутая выше пристань «Новый Киструс», где река шла ещё одним руслом, мы находим в старой окской лоции. Есть и Волгань, и Волгано — Исадская прорва.
Доброго здоровья! Радостно, когда у нашего сайта прибавляются друзья.
Исадская церковь в начале 1960-х. Чистота и простор вокруг! На склоне бывшего «аглицкого сада», под лиственницам ещё нет домов.
Сергей Петров откликнулся на рассказ о том, как возникло судоходство на северном русле Оки в предвоенные годы, как менялась река и жизнь людей по её берегам. И пополнил наши знания об истории реки своими воспоминаниями, своих родителей, стариков. Сергей прислал прекрасные старые фотографии, которые всколыхнут не одну речную душу, росшую с малых лет у реки!
Лунино.
«Пересказываю то, что помню из рассказов родителей. Вначале о себе. Родился в с.Срезнево, там же и жил до совершеннолетия. Учился в Лунинской школе. Родители и прародители из тех же мест. Отец родом из д.Бортниково, мать из с.Срезнево. Дед, отец, мать в разное время работали на Оке. Дед по материнской линии Пётр Иванович, 1896г.р., как раз в 20-е годы работал бакенщиком на северном русле Оки. Землянка бакенщиков располагалась на правом берегу около с.Санское…
Слева Петров Пётр Иванович — старшина обстановочного участка.
Моя мама, Мария Петровна, 1925г.р., рассказывала, из своих воспоминаний и по рассказам её отца, что он в период навигации каждый день ходил пешком из с.Срезнево к с.Санскому вечером зажигать фонари, а утром гасить. Фонари на бакенах были керосиновые. Северное русло более узкое с сильным течением. При боковом ветре нередко происходил навал ведомых барж на берег, особенно когда шли они вниз. Шкипер на барже не отдыхал! После Великой Отечественной войны, примерно в 1947-49 годах, по каким причинам, не знаю, начали разрабатывать южное русло. Как раз в районе с.Исады на южном рукаве, ниже раздвоения, было мелкое место. Для углубления была привлечена армия. В зимний период с замёрзшего русла через лёд закладывали на дно взрывчатку и взрывали. Это производилось ближе к весне. Весной в половодье русло промывалось и углублялось. Эти воспоминания я слышал от своей матери и своего отца. Взрывали несколько зим подряд, два раза точно. И потом через несколько лет ещё раз уже после того, как пользовались для навигации южным рукавом. Место это на местном наречии у нас называется «ПРОРВА».
Самоходка заходит в Спасский затон.
Вот и дан ответ на вопрос, почему же проделанное в 1925 — 1926 гг. северное русло, на что потратили средства и время, было уже через несколько лет заброшено для судоходства и улучшать стали южное. Как мы и предположили, течение на северном было гораздо стремительней, перепад высот на более коротком расстоянии, русло между Дегтяным и Юштой почти прямое. Но широту русла обеспечить не могли, слишком много надо было выбирать грунта. Получился узкий и быстрый канал, с которым не справлялись баржи. В итоге в 1934-м взрывными работами проделали Прорву от «Сосенок» до Исад и углубляли потом постоянно южное русло. Но вот пока не всё ясно складывается по воспоминаниям предков Сергея. От какого места раздвоения русла вели несколько лет взрывные работы? Речь о Старице между Дегтяным и Исадами (там старое природное разветвление)? Или о проделанном новом разветвлении у «Сосенок»? Относятся ли они к 1947 — 1949 году, как вспоминает Сергей, и Старице? Тогда почему об этом времени не вспоминают наши ныне живущие старожилы, ведь эти годы у многих на памяти? Или они о взрывах 1934 года на Прорве?
«Выше по течению от раздвоения Оки, где она широкая, место называют у нас «ВОЛГАНЬ». Видимо название от Волги».
Старая Рязань — дом Стерлиговых.
Словарь Даля, как и в случае названия реки Волги, говорит, что эти названия могут происходить от слова «волглый», «влажный», а может и от «влог» (от «влагать», «вдавливать»), «влеглое место» — т.е. впадина, логовина. Второй смысл (понижение в земле) опять же связан с накопление в ней влаги. И тут оба смысла перемешиваются между собой. Может быть, впадиной — «волганью» называлось до углубления место Прорвы? На этом месте, по воспоминаниям, было какое-то понижение, которое и позволило сказочному пращуру — «деду» прокопать первый ручеёк, в который хорошо шла рыба.
«В эти же годы (1947-49), на северном русле делали плотину. С Касимова везли баржами бутовый камень и засыпали русло. В начале работ на место будущей плотины завели и затопили несколько старых барж с бутом. Баржи назывались «ГУСЯНЫ». Возможно это местное название или профессиональное, не знаю. Баржа представляла из себя большую беспалубную деревянную лодку, метров 15-20 длиной и 3-4 метра шириной (такие размеры мне помнятся из рассказов родителей)».
«Гусяны», которые делали на реке Гусь под Касимовом, описываются покрупнее: длина 62 — 70 м, ширина 13 — 16 м. Были ещё деревянные парусные суда «мокшаны», которые делали на Мокше. Но они тоже больше: 34 — 64 м длиной. Больше всего из речного деревянного флота под указанные размеры подходят одномачтовые баржи — «берлинки». Но их делали в основном на Днепре, совсем мало их было на Волге: 32 — 47 м в длину и 6 — 8 м в ширину. Но тоже великоваты…
«Вода в любом удобном для неё случае стремиться идти по северному руслу. Лёд с верха в основном идёт северным руслом. У нас в районе Срезнево лёд проходит часов за 5-8. Идёт от Исад, а всё что выше по течению, уходит на Санское. Ещё. Плотину на северном русле периодический ремонтировали, подсыпали после весеннего паводка бутовый камень. После 70-х годов ничего больше не делалось.
Мужики.
Из рассказов родителей, в водном хозяйстве из Исадских в те давние времена работали Угадчиков и Игонин. Имена, к сожалению, не помню. Хорошие мужики были, вспоминали их всегда очень тепло. У меня есть несколько старых фотографий сделанных с Оки с парохода в 1960-е годы».
Ждём от исадских старожилов воспоминаний, кто были те речные люди, Угадчиков и Игонин, что о них памятного сохранилось. А также новых сведений о прошлом нашей реки! Полный альбом речных фотографий от Сергея Петрова можно смотреть в разделе «Фото».
На рязанском городском телевизионном канале «Город» 09.04.2021 вышло интервью о подготовке к созданию памятника Прокопию Ляпунову в Исадах нашей общественной организацией и фондом «Евпатий Коловратъ».
Приглашаем присоединиться к движению и оказать любую посильную поддержку. Будем благодарны за самое широкое распространение новости!
Пришёл день, когда мы готовы объявить о начале сбора средств на создание памятника спасителю Русского государства, освободителю Москвы и создателю первой русской конституции Прокопию Ляпунову. Общественная организация «Исады на Оке» в сотрудничестве с Фондом Возрождения Памятников Истории и Культуры «Евпатий Коловратъ» заключили договор на создание памятника воеводы Прокопия Ляпунова со скульптором Ильёй Павловичем Вьюевым, а также договор с литейным производством на изготовление памятника в стеклопластике. Высота будущей скульптуры 2,6 метра.
И.П. Вьюев известен как автор памятников и скульптурных композиций, посвященных первопроходцам и исследователям Русской Америки и Русского Севера, директор Алеутского культурного центра, реставратор, путешественник.
Установка памятника согласовывается с органами власти МО «Спасский муниципальный район Рязанской области» в селе Исады, где располагалось вотчинное владение Ляпуновых. Скульптура станет первым в России памятником от благодарных потомков воеводе, собирателю Первого ополчения 1611 года.
Желающих внести свой вклад в создание памятника человеку, отдавшему жизнь за независимость России, и благоустройство прилегающей к нему площади просим направлять свои пожертвования по указанным ниже реквизитам.
При отправке просьба указывать цель перечисления: «Памятник Прокопию Ляпунову». Если вы не против, чтобы имя жертвователя было открыто, дополните запись при отправке вашим ФИО и местом проживания, например: «Памятник Прокопию Ляпунову. От Иванова Петра Петровича, г.Рязань».
Вся официальная информация о ходе создания памятника, реквизиты счетов и прочие данные размещаются на сайте «Село Исады на Оке» (isadi.ru). Ответы на все вопросы вы можете получить на указанном сайте через форму связи (isadi.ru/contact). Доверяйте только этому источнику. В сообщениях на сайт обязательно указывайте тему своего вопроса во избежание попадания в спам. Все суммы пожертвований, поступившие на банковскую карту для общественной организации «Исады на Оке», в которых указано имя жертвователя, а также общая сумма поступивших пожертвований будут еженедельно публиковаться списком в разделе сайта Новости (isadi.ru/novosti). Перечисления на расчётный счёт Фонда «Евпатий Коловратъ» могут быть удобны для юридических лиц.
Официальной группой нашего движения в социальной сети «ВКонтакте» является группа «Исады – Старая Рязань» (vk.com/isadi1217). Вы также можете задавать свои вопросы в эту открытую группу.
Общая оценочная стоимость памятника, включая установку и благоустройство площадки вокруг него, составит около 1 млн. рублей.
«За веру православную и за все страны российской земли стоять и биться!»
Для общественной организации «Исады на Оке»:
карта «Райффайзенбанк»: 5379 6530 1622 2570
Для получателя Фонд Возрождения Памятников Истории и Культуры «Евпатий Коловратъ» (адрес регистрации: 391523, Рязанская обл., Шиловский р-н, д. Фролово, д. 56):
р/с 40701810253000000110 в Рязанском отделении № 8606 ПАО «Сбербанк»,
БИК 046126614, к/с 30101810500000000614,
ИНН 6225011108, КПП 622501001.
С.Д.Яхонтов (Публикация газеты «Рязанские ведомости».)
Творческими исканиями нашего друга иерея Вячеслава Савинцева был найден ценный материал, касающийся истории Исад и личности знаменитого рязанского историка, краеведа, создателя губернского исторического архива и музея Степана Дмитриевича Яхонтова (1853 – 1942). Обширный архив Степана Дмитриевича, включающий дневники, хранится в ГАРО. Многие годы публикаций на основе этого богатого источника почти не выходило. Редкость материала обусловлена тем, что книга воспоминаний Яхонтова вышла тиражом всего 300 экземпляров, познакомиться с её содержанием трудно.
Немного о С.Д.Яхонтове. Он был одним из участников знаменитой Рязанской учёной архивной комиссии (РУАК), её председателем. Подобное общество исследователей истории, комиссия, было создано впервые в России. Её плодотворной деятельности последовали другие губернии, в которых стали создаваться такие же комиссии, историческое движение охватило страну, стали собираться письменные, археологические материалы, создаваться местные музеи и архивы. После революции движение, начатое РУАК в губернском городе, расширилось на уездные города. На основе решений советской власти, повсеместно в губерниях с 1918 года стали создаваться уездные музеи. Было собрано в музеи и спасено от расхищения и уничтожения множество ценных реликвий из имений помещиков, монастырей, частных собраний. До 1929 года краеведческое движение в России бурно развивалось, местные музеи вели между собой постоянное общение, обменивались опытом, экспонатами. В 1929 году отношение власти поменялось, глубокая связь народа с историческими корнями стала идти вразрез с насаждаемой новой религией коммунизма, отрицавшей прошлое («весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим…»). Начались гонения на историков и краеведов, разгром их объединений, посадки в тюрьмы. Степан Дмитриевич также попал в тюрьму на 4 месяца по надуманному обвинению, был выпущен относительно быстро, но лишён права работать в архивах на 6 лет. Старая школа, вышедшая из РУАК, была разогнана. Наступило время конструирования «новой» истории.
Степан Дмитриевич, несмотря на угрозы нового времени, оставался до конца смелым человеком в своих мыслях и поступках, называл происходящее вокруг своими именами. Тому свидетельством строки из его переписки и дневников. Чтобы понять богатство языка Яхонтова, благородство и широту целей, которые он перед собой ставил, привожу образец такого письма к основателю Моршанского уездного музея, такому же подвижнику-краеведу Петру Петровичу Иванову. Материал был любезно предоставлен нашими друзьями из Моршанского историко-художественного музея. В письмах, дневниках Яхонтова порой странная орфография и бесподобная пунктуация – всё сохранено.
«П.П.Иванову, директору. Моршанский краеведческий музей. Советская ул. д.21, г.Моршанск, Тамб.обл. 06.10.1938 г.
С.Д.Яхонтов. ул.Либкнехта, д.89, г.Рязань, 05.10.1938 г.
Многоуважаемый Пётр Петрович!
Вы слишком много и широко захватываетесь. Я сам был с таким же необузданным аппетитом,- ну и что? – Разбросался и не знаю, куда деваться со своим историко-издательским грузом: мать сыра земля не хочет держать, а и под землёй ещё не охота лежать. На все ваши вопросы не отвечу прямо, а вскользь смогу.
Было бы нам встретиться 9 лет тому назад,- мы бы размахнулись, а ныне? – Давайте по пунктам.
Составитель Карты владений Солотч.[инского] монас.[тыря] – я.
… Составлял я её осенью и зимой 29 года, когда подготовилась мною выставка монастыря – февраль. Что с ней сделалось после того как разгромили музей – не знаю. Никому из преемников моих не была посильна такая работа. Материалы для изучения владений Солотч. Монастыря были в моих руках исключительно богатые, оставшиеся в наследство от Архивной Ком., которой я был председателем. … Все эти тысячи рукописей Солотч. мон. сданы мною в своё время в […] Област. Ряз. Архив, и я даже воспротивился сдаче их в Центр. Архив в Москве, куда было их затребовали комиссары в 1928 г. А какие рукописи были у меня на руках и принадлежали мне, те (2000 №№) взяты у меня в архив во время погрома у меня в квартире в 29 г. Я вам передавал об этом эпизоде. …
… А пока простите, что так не разборчиво пишу. Надо привыкать читать ваяние рукописей. В былое то время, какое раздолье было с материалами, а теперь все на сене лают… Я работаю над домашней и хозяйственной жизнью Ряз. Архиер. дома в XVII – XVIII в. Наслаждение! Да печатать негде.
Крепко жму Вашу руку. С любовью, и так помогу Вам, в чём могу.
5/ X – 38 г. Рязань Ваш С.Яхонтов»1
Первая волна изъятий исторических ценностей из глубинки и вывоз значительной их части в Москву состоялся в 1918 – 1919 гг. О том, что произощло в это время с исадскими ценностями из имения Кожина, мы писали в соответствующей статье. Исчезли без следа в недрах московских музеев бесценные реликвии Прокопия Ляпунова, знаменитая икона Спаса Нерукотворного, богатейшая библиотека В.Н.Кожина. Из оставшегося была создана губернская коллекция, в этом деле, как мы увидим дальше, принимал большое участие Яхонтов. Он не раз бывал в Исадах и был знаком с В.Н.Кожиным. Перейдём к публикации из дневников Яхонтова. Маршруты, которыми он передвигался между Старой Рязанью, Исадами и Срезнево можно иметь в виду при развитии туризма (если таковое будет) и использовать для пеших походов, назвать, скажем, «тропой Яхонтова»…
Борисоглебская деревянная церковь Старой Рязани. Фото приблизительно времени посещения её С.Д.Яхонтовым.
«В Фатьяновку меня манила давно деревянная церковь, каких уже целиком не осталось в Рязанском крае. Подобная в Козари. Помню, с парохода направился в 1909 г. прямо к староряз[анскому] священнику, благодушнейшему о. Сергию Гермогенову, бывшему одно время надзирателем в Рязанской семинарии. Чайку попили, закусили и отправились пешкуром в Фатьяновку. Эта заштатная церковь была его ведения, а свящ[енник] был молодой мой ученик, такой археолог, фамилию позабыл. Дорога шла с одной, правой, стороны садами, с другой – лучным полем. Соседнее село Кутуково тем и занимается, что снимает огороды и сажает лук, который развозит по всей губернии. После них (со времени революции) никто не умеет так ходить за луком. И всё это нагорный берег Оки. Подходим. Как увидел я эту церковку, обрытую сбитой канавой, так и обомлел.
XVII в. – деревенский, два сруба, а вошёл внутрь, очутился в так знакомой мне деревенской избе, но только дубовой. Всё тут без пил и рубанка, одним топором работано. Пол колотый, а не распиленный; в стенах сделаны волоковые оконца, задвигающиеся («заволакивание») толстой доской, а ход на колокольню изнутри через творило в потолке, поискал я в волоковушах рукописей – нет. Чего захотел! В них обыкновенно хранились свитки, о которых меня извещали. Опоздал я, может быть, на несколько десятков лет. Иконостас и вся обстановка XVII в. сохранилась, деревянные подсвечники пред местными иконами; пядницы; у клиросов – аналои резные, домашние; а на царских вратах – благовествуемая Мария прядёт!.. А хоругви деревянные – дощечки, на них Христово сошествие во ад и архангел Михаил; всё-то на празелени, не поправлено, незаписанный XVII – XVI в.! На что ни взгляни – святая Русь!..
Я кое-что наметил для музея, чтобы привезли, а кое-что с собой взял. Господи! Какая хорошая церковка! На фоне крутояра берега Оки она стоит как будто всеми забытая. Я все запрещения пустил в ход, чтобы сохранить её, до [19]36 г. была цела. Сами жители дорожат ею. У нас в Рязанской губернии только ещё одна подобная осталась: в с.Козари, недалеко от Рязани. Вспомню и про неё, куда я тоже паломничал. Я был ещё два раза в Фатьяновке.
За Фатьяновкой, всё по излучине Оки, идёт Кутуково, а потом Усторонь, тут много старообрядцев; дальше по берегу – Исады. Место в кубе архиисторическое. Через проломные ворота в старорязанском валу, через которые вломились татары, дорога на Исады – 7 -8 вёрст, ведь это та самая дача летняя, куда под вековые вязы уезжали на дачу из столицу – летом отдохнуть – князья рязанские; это те Исады – дача, где семь князей рязанских были вероломно перебиты своим же родственником. Едешь в Исады по просяным, свекольным да морковным полям и воображаешь себе великокняжеские поездки. А вот уже и вязы одинокие показались. Конечно, не те, 122? г. А те так и мерещатся на месте княжеском. Собственно, нужно было мне имение Кожина, помещика этого села. Село раскинулось на нагорном берегу Оки, а самое имение за селом – на том же крутом обрывистом берегу. Имение образцовое, благоустроенное, со старыми садами, крахмальным заводом. Весь берег укреплён от подмывов посаженным лесом. Впоследствии, когда после революций, след[овательно], изгнания хозяина, водворились там большевики, быстро всё пришло в упадок: сады в небрежении, всё загажено. Но музею посчастливилось (на время) взять его под свою опеку и охрану вследствие того, что оно включало в себя исторические памятники: храм Воскресения XVII в., и дом Прокопия Ляпунова2, и театральный дом Ржевского3.
Ведь это!.. Знаете ли, что это значит: Прокопий Ляпунов! В первый раз я туда ходил пешком из Шатрищ. Храм Воскресения в саду помещика, с которым я был знаком, я со священником осмотрел храм и снаружи и внутри. Он сохранил свою архитектуру. Сам Влад[имир] Ник[олаевич] Кожин был ревнив и строг насчёт хранения старины. Храм в два этажа. Описание храма и найденной в нём старины – у меня в путевой книжке. Внутри битком набиты оба этажа стариной, да какой! В стенах вделаны новгородские кресты! А на чердаке, где я был в 1925 г., — конца нет старине, и я мог оттуда брать, что угодно. Староста мне и привёз целый воз в Древлехранилище. Даже крест напрестольный построенный начала XVII в. сыном Ляпунова Владимиром, а второй крест – внуком его 1686 г. Я все усилия употребил, чтобы ничто не трогалось в храме, до 1929 г. всё было цело. Где теперь Нерукотворный Спас, принадлежавший великому рязанскому архистратигу?!
Но до «белого дома» я добрался только в 1928 г. Нужно было что-нибудь с ним делать. Белый дом, когда едешь на пароходе по Оке мимо Исад, — он виден висящим над пропастью, вот-вот свалится в Оку. Он двухэтажный. Когда я забрался в него, там уже наломали, но всё ещё было интересно его соблюсти. Был ли он когда перестроен или сохранился от самого Прокопия,- сказать трудно, хотя я склоняюсь к мысли, что, возможно, уцелел только остов; как можно судить и по размерам, и глубоких окон; но что он внутри перестраивался, потому что есть фрагменты ампирного стиля в обработке дверей и т.п. Но надобно его было обследовать с просвещённым архитектором, что я и исполнил бы, если бы продолжалась моя охранная деятельность.
Что до дома Ржевского, владетеля Исад в XVII – XIX вв., то его дом служил гаремом для любителей театрального искусства, где у него содержались театральный актрисы. Я позабыл, что что-то трагическое связывает[ся] преданиями с этим домом. Ну, его сохранять не было желания и его отдали в аренду. Я очень потерял многое, что не мог видеться с владельцем Кожиным. Изгнанный из своего гнезда, обобранный, он некоторое время проживал в г.Спасске, и очень нуждался, но сохранял свой характер и убеждения; как окончил он свою жизнь,- мне не известно. Но хороший, умный был хозяин, хотя очень горд.
Отсюда, из Исад, в июле (11-го) [19]16 г. я пробрался через овраги в смежное село Муратово. Священник оказался тоже свой. В деревянном храме половины XVIII в. я нашёл целый клад. На колокольне свален был целый иконостас XVII в. из Оболочинской пустыни что была против Исад верстах в двух за Окой, среди песчаного, омываемого рекою почти острова да, пожалуй, и островка. Пошёл я, постоял на берегу реки, посмотрел на песчаное низину, покрытую кустами, там, где была ничем не знаменитая обитель. Как бы там хорошо покопать в песках. Там находят медные крестики и образки. Ныне всё тихо и пусто, и признаков нет, что когда-то и тут жизнь была! Обитель давно скончалась: о ней мало и исторических данных осталось, но иконостас её и всё имущество [её ] конца XVIII в. перенесен[ы] был[и] в с.Муратово. Неизвестно, стоял ли он там или просто сложен. Это истинный клад. Иконы писаны на толстых полтора вершка досках, отрубленных одна от другой, т.е. обработанных при помощи одного топора, без пилы. Написаны – Новгород, на светлой, немного кремоватой охре. 11 из 15 икон я отобрал, остальные подгнили, погибли, и отвёз в своё Древлехранилище. Да и из Муратово набрал кое-что хорошее. За компанию был я и в Срезнево, где ничего интересного, п[отому] ч[то] церковь перестроена. Но я побывал на родине Измаила Ив[ановича] Срезневского, знаменитого своего земляка, на сбор стипендии которого я составлял воззвание. Не помню, чем-то интересным меня снабдил местный священник Множин, ученик Прох[одцова] из с.Терехова, картёжник знаменитый»4.
Упоминаемая редчайшая деревянная церковь на Старой Рязани – Борисоглебская, находилась вблизи кладбища на южной части городища, исчезла в годы советской власти. Сохранилось её изображение на рисунке Солнцева из библиотеки Оружейной палаты, созданного при раскопках на месте древнего храма в 1832 году, а также на дореволюционном фото. В 1628 – 1629 гг. (по данным Добролюбова) она была отдельной деревянной церковью, а где-то поблизости существовала деревянная же церковь Рождества Богородицы. В окладной книге 1676 года уже указывается, что обе церкви объединены, имеют общий клир, т.е. представляют собой единый приход с одним священником и его помощниками. Позднее Рождественская церковь была разобрана, а её престол перенесён в Борисоглебскую, стал в ней приделом (боковой пристройкой). Вопреки убеждению Яхонтова, что он видел постройку XVII века, то строение было сооружено в XIX веке. Деревянные церкви так долго не стояли. Борисоглебская после 1676 года была заново построена (возобновлена) в 1779 г., отремонтирована (поправлена) в 1832 г. И, наконец, заново выстроена в 1863 году. В ней, действительно хранилась описываемая икона Божьей Матери Борисоглебской-Городищенской. В некоторых случаях датировки Яхонтова оказываются сильно неточными.
Видимо, терялись в памяти Степана Дмитриевича и некоторые важные подробности. Например, церковь в Муратово он называет деревянной, но она была почти новой, кирпичной. Любопытно упоминание хранящегося там иконостаса из Оболочинского монастыря. Получается, его 11 икон оказались в рязанском Кремле? Не они ли хранятся нынче в коллекции областного Художественного музея? Сохранили ли они свои аннотации, указание, что взяты из Муратово, или обезличились среди экспонатов? Сам иконостас, выходит, оставлен в церкви? Эта история тем удивительней, что находящийся ныне в муратовской церкви иконостас, по рассказу местного священника, хранился все годы советской власти сложенным в алтаре. Несмотря на то, что здание церкви использовалось в качестве склада газовых баллонов, иконостас уцелел. Оболочинский ли он? Или этот иконостас был изготовлен для самой новой муратовской Введенской церкви в 1897 – 1899 годах, а Яхонтов почему-то посчитал его облачинским? Загадка требует отдельного исследования. Но прекрасный резной иконостас, киоты, можно увидеть и сегодня в Муратово. Производит неизгладимое впечатление.
Вернёмся к Исадам. После вывоза ценностей из имения в 1918 г. усадебными строениями ведала уездная власть (мы видим это в Постановлении об охране памятников от 28.07.1925), но в где-то между 1918 – 1925 годами бывшее имение было передано под охрану губернского музея, о чём пишет Яхонтов. Видимо, в 1929 — 1930 году охранная деятельность музея была прекращена. Как мы помним, окончательное изъятие всех построек усадьбы у В.Н.Кожина произошло к 1920 году, в 1920-1922 гг. в Белом доме власти размещали летнюю колонию для беспризорников. А Яхонтов «добрался» до Белого дома, как он пишет, в 1928 году. Странно, что сохранять Красный дом у Яхонтова «не было желания». Крепкий, просторный дом был разобран на кирпичный лом в 1927 году. Теперь мы знаем, что ляпуновские напрестольные кресты из исадской церкви Воскресения Христова были вывезены в рязанский музей именно Яхонтовым. Самым поразительным является воспоминание Яхонтова о ляпуновской иконе Спаса Нерукотворного, из которого можно косвенно понять, что икона не была вывезена в 1918 году в Москву, а находилась под охраной Яхонтова в Исадах до 1929 года! Подвела ли Степана Дмитриевича память, или он хотел сказать что-то другое?
1 – «Письма всегда не оставляю без ответов…» (Переписка Петра Петровича Иванова). / Сост. Григорьева Л.В. Морш. ист.-худож. музей, Тамбов, 2014. 2 – Белый дом в Исадах. 3 – Красный дом в Исадах.
4 – Яхонтов С.Д. Воспоминания 1917-1942. Том 2 / Под ред. П.В.Акульгина. М.-Рязань: АИРО-XXI, Рязанский ГМУ им. акад. Павлова, 2017, с.378-380.
Продолжаем рассказ о награждениях земляков медалями и подарками Всесоюзной Сельскохозяйственной выставки.
После войны и большой перестройки выставки награждения медалями ВСХВ возобновились в 1954 году. Список из Постановления Главного Комитета ВСХВ от от 22 октября 1954 года о присуждении наград и премий по Рязанской области «за достижения наилучших показателей в деле повышения урожайности сельскохозяйственных культур, продуктивности животноводства, использования сельскохозяйственных машин, удобрений…» включает несколько тружеников из колхозов Аргамакова и Исад.
Большая серебряная медаль ВСВХ Панфиловой Анастасии Андреевны. 1954.
«24. Панфилова Анастасия Андреевна – доярка колхоза «Красная Культура» Спасского района, Исадского сельсовета, Кутуковское п/отд. … в среднем за 1952 – 1953 годы получила надой молока на 1 корову 4212 кг», была награждена Большой серебряной медалью и швейной машинкой. Врученную швейную машину Анастасия Андреевна успешно довезла до дома и обшивала всю семью на ней многие годы. Медали в то время ещё были номерными. В Постановлении указан её номер: литер А-2 №87.
В 1952 году она добилась надоя 5021 кг на корову и была занесена в Областную Книгу Почёта.
В те же годы Анастасия Андреевна обучалась 4 месяца на зоотехнических курсах (по-видимому, в Рязани) и сдала экзамены по программе первого года обучения на «хорошо».
«44. Филиппкин Николай Александрович – заведующий фермой крупного рогатого скота колхоза «Красная культура», Спасского района, Исадского сельсовета, Кутуковское п/о … в среднем за 1952 – 1953 годы ферма получила надой молока 3621 кг. на одну корову при поголовье в 1952 г. – 75 коров, в 1953 году – 77 коров», награждён Малой серебряной медалью (литер А-2 №79) и наручными часами.
Такой же медалью, но без часов, была награждена идущая под номером 97 в списке «Степашкина Анна Гавриловна – колхозница колхоза «Красная культура … в среднем за 1952 – 1953 годы выработала трудодней на 57% выше средней выработки по колхозу». Что такое трудодень нужно объяснить молодому читателю. Если совсем просто, то это мера труда участника колхоза за 1 день рабочий день. Отработал день – получи в журнал учёта «палочку» за выработанный трудодень. После сбора урожая, передачи его государству, расчётов колхоза по долгам, оставшаяся часть урожая, чаще всего зерно (натуральная оплата, денег в деревне от государства не видели), распределялось между колхозниками, согласно накопившимся за год трудодням – палочкам. Выходит, если в 2020 году было 248 рабочих дней и средний колхозник тех давних лет отработал бы их сполна, то Анна Гавриловна, чтобы получить свою медаль, должна была отработать за год 389 дней! Ну, или надо предположить, что остальные колхозники совсем не работали. Но система учета была не так проста. За сложную, тяжёлую или требующую особых знаний и умений работу начислялось за отработанный день больше 1 трудодня. Существовала также зональная система в стране, где труженик – хлопкороб Таджикистана получал за свой рабочий день на 25% больше, чем рязанский или украинский колхозник. В тяжёлые послевоенные годы сельское хозяйство было разрушено, лишено большей части молочного скота, лошадей – главной тягловой силы, не было техники и машин, всё делалось ручным трудом женщин – большинство трудоспособных мужчин отняла война. В эти годы, чтобы прокормить города и возрождающуюся промышленность, государство выгребало скудный урожай под чистую. Выдавать на трудодни было нечего, зимой 1946 – 1947 года разразился страшный голод, который все жившие в то время люди помнят.
Как жила в те годы деревня сегодня трудно представить. Большая советская энциклопедия сообщает: «До середины 1950-х годов в среднем на трудодень приходилось около 36 % от средней дневной оплаты промышленного рабочего. По итогам года колхозник получал в 3 раза меньше, чем работник совхоза, и в 4 раза меньше, чем промышленный рабочий». Другими словами, жизнь на селе была в 4 раза беднее для простого труженика. Не трудно понять, почему такая государственная политика в отношении села и в первую очередь коренных внутренних районов страны привела к повсеместному покиданию сельской местности, сравнимому с бегством. Государство всё делало для того, чтобы ему воспрепятствовать, так у сельского населения до 1961 года не было паспортов, без которых переселение было невозможным. Перемещение допускалось в исключительных случаях.
Из письма колхозников в газету «Социалистическое земледелие» (будущая «Сельская жизнь») от апреля 1952 года:
«Вы, наверное, знаете положение в нашем районе, оно во всех колхозах очень и очень плохое. Колхозники на трудодни ничего не получают, а если и получают, то по нескольку грамм. В колхозе сеять нечего, семян нет, а из рабочей силы остались одни старики, а молодые разбежались кто куда, и работать совсем некому, скот кормить нечем, кормов нет, и он гибнет.
Настроение у колхозников очень плохое. Те, которые еще остались, стремятся тоже куда-нибудь бежать, так как на трудодни уже несколько лет почти ничего не получают. Что было в хозяйстве, всё прожили, все ждали что-нибудь лучшее, но из года в год на трудодни ничего не приходится.
Мы читаем газету, там пишут, что в некоторых колхозах живут хорошо, мы не знаем, правда это или врут, но мы хорошего ничего не видим и работаем даром и дожили до того, что дальше жить невозможно. Придется нам, наверное, бежать. Мы обращаемся в редакцию газеты с тем, чтобы выехали к нам в район и побывали у колхозников, посмотрели, как они живут и сообщили бы это все товарищу Сталину и попросили бы его, чтобы оказали нам какую-нибудь помощь, хотя бы дали возможность получать на трудодни немного хлеба».
Что ещё нужно понять о трудоднях, так это то, что их получали только работавшие члены семьи. Если семья состояла из мужа, жены, нескольких детей и стариков – родителей, то все палочки делились по количеству ртов. О пенсиях в те годы можно не упоминать. Никаких пособий на детей тоже не было. Вспомним также о потерянных на войне мужьях – и можем приблизительно ощутить дух времени, в котором трудились и жили наши награждённые медалями ВСВХ.
Награды за достижения 1954 года были вручены вскоре после оценки достижений предыдущих двух лет. 25 января 1955 г. вышло новое Постановление ГК ВСХВ №18. Его внёс (предложил) Исполком Рязанского Областного Совета депутатов трудящихся, заместитель директора ВСХВ и начальник её Организационного Управления. Дипломом I степени награждался колхоз «Красная Культура». Колхоз находился в деревне Аргамаково. Его достижения по урожайности полевых культур (ц/га) и продуктивности животных (3350 – 4128 кг надоя на 1 корову), а также производство того же молока и настриг овечьей шерсти на 100 га сельхозугодий, можно распознать в графах 6 – 8 таблицы.
Также награждалась дипломом II степени ферма крупного рогатого скота колхоза «Имени Красной Армии» в Исадах. Достижения в продуктивности по молоку были более скромными (2223 – 2426 кг на голову).
Малой золотой медалью был награждён уже известный нам председатель колхоза «Красная Культура» Панфилов Александр Харлампиевич (переквалифицирован с Большой серебряной). А вместо первоначально записанного велосипеда ему был подарен радиоприёмник «Мир». Любопытно, на каких волнах он работал? И сколько радиостанций он мог ловить в Аргамакове?
Также за достижения в выращивании картофеля и моркови был награждён Большой серебряной медалью и часами агротехник колхоза «Красная Культура» Захаров Алексей Матвеевич. Урожайность моркови под 500 ц/га – очень приличный итог.
В предыдущей новости было упомянуто древнее название окских пойменных земель к востоку от Старой Рязани – Великое Болото. В наши дни Ока в этой части поймы, не доходя пары километров до Исад, разделяется на два основных русла, южное и северное, которые соединяются только ниже по течению, у Юшты. Южное русло пропускает через себя примерно 60% окской воды, северное – 40%. Но такой Ока была не всегда. В пойме множество стариц, проток и озёр, некоторые из них совсем недавно ещё были частью главного течения реки. В то же время, на основании письменных описаний, мы знаем, что по крайней мере с 17 века судоходное русло было лишь одно (на карте обозначено жёлтым пунктиром). Оно сильно отличалось от нынешнего судового пути. Старицы и протоки только во время половодья соединялись и предоставляли возможность судам укорачивать извилистую дорогу по излучинам реки.
Работы над углублением фарватера, расчисткой русла, устройством шлюзов в самых труднопроходимых местах окского пути от Нижнего Новгорода до Коломны начали проводиться ещё до революции. Но главные изменения русла на Большом Болоте произошли с 1925 по 1934 годы.
На картах 1790 и 1850 годов мы ещё видим единое русло Оки, её огромные извилистые петли – излучины. Южное русло сильно отличается от нынешнего напротив Исад и на участке Пустополье – Константиново. На месте современного северного русла видны лишь цепочки крупных озёр, соединяющихся «истоками» (протоками): Велье, Сан, Боровое, Ратное, Чернятино. В 1850-м Боровое, Ратное и Чернятино уже показаны соединившимися в длинное озеро Ратное, выходящее к Оке у Юшты. О том, когда и как образовали искусственным образом северное русло Оки, рассказала рязанская губернская газета «Рабочий клич» за 1925 год.
«Укорочение р.Оки до 20 вёрст.
В последних числах июля специально назначенной Губисполкомом комиссией, в составе представителей ВИКов, водного транспорта и Губко, было произведено техническое обследование вновь образовавшегося русла р.Оки в пределах Спасского уезда, между сёлами Киструсс и Малая Юшта.
В результате обследования, комиссией установлена фактическая возможность пользования образовавшимся протоком для пассажирского и буксирного пароходного движения, после производства в новом протоке незначительных гидротехнических работ и уничтожения на нём мостовых сооружений, мешающих проходу судов.
По точным вычислениям комиссии, образовавшееся новое русло укорачивает длину Оки на 20 вёрст с лишним, удешевляет грузооборот водного транспорта до одного миллиона рублей в год.
В связи с этим Губисполкомом решено уничтожить временно все мостовые сооружения на новом русле, препятствующие пароходному движению, заменив их четырьмя паромами и произвести нужные гидротехнические работы.»
Любопытным реликтом постреволюционного времени является словосочетание «уничтожить временно», относящееся к мостовым сооружениям. Впрочем, тут же поясняется, что их собираются заменить паромными переправами. Трудно понять психологию строителей нового общества. Для чего вообще первая радикальная часть предложения, если ей следует успокаивающая вторая? Видимо, они упиваются словами вроде «уничтожить», употреблять их предписывает новый культурный код.
В итоге северное русло было создано. Хотя на нём и сегодня есть остатки местной плотины неподалёку от Федосеевой Пустыни, неизвестно когда построенной и уж явно мешающей судоходству. Остаётся неясным, почему более короткий и экономически выгодный путь так и не стал постоянно судоходным. Навигация, насколько нам известно, в основном всегда проходила по южному руслу. Естественно было бы предположить, что один и тот же перепад высот (разность урезов воды) между двумя точками, в Киструсе и Юште, на более коротком расстоянии почти прямого, без излучин, северного русла даст более быстрое течение воды. Значит, и воды должно пойти по северному руслу больше, что должно привести к обмелению южного русла. Но этого не произошло. Северное русло так и осталось более мелким и маловодным. Загадка… Ждём пояснений гидрологов и гидротехников!
Наконец, приступаем к обнародованию накопившихся за долгое время материалов об Исадах и округе. Первый – новая находка от Виталия Филиппова. В Рязанской областной библиотеке (РОУНБ) Виталий обнаружил издание 1924 года, з-й выпуск журнала «Вестник рязанских краеведов» с любопытными этнографическими сведениями о селе Ряссы. Статья была написана С.А.Сальхиным. В это время Рязанским областным архивом и одновременно губернским краеведческим музеем ещё руководил Степан Дмитриевич Яхонтов, краеведческое движение, выросшее из дореволюционной губернской Учёной Архивной Комиссии, было мощным и широким явлением. В каждом уголке губернии были подвижники изучения истории, собиратели обычаев и преданий, коллекций только что созданных музеев.
Сын автора статьи старшина Красной Армии, командир отделения Сальхин Евгений Семёнович (1912-1943).
Что известно об авторе? Семён Алексеевич Сальхин родился в с.Ряссы в 1885 году. Фамилия Сальхиных коренная рясская, в селе проживало на начало 20 века не менее 6 мужчин с этой фамилией, имевших семьи, детей: Семён Алексеевич, Михаил Дмитриевич, Пётр, Гаврила, Павел, Василий. В какое-то время после женитьбы Семён Алексеевич жил с семьёй в Москве, один из сыновей (старший ?) Евгений родился в 1912 г. там и был крещён в Скорбященской церкви Бахрушинской больницы Сокольников. В 1918 г. семья вернулась в Ряссы, где Семён Алексеевич стал работать школьным учителем. В 1924-м (в год написания статьи) у него родился сын Виктор. Оба сына погибли во время Великой Отечественной войны.
Как видим из содержания статьи, Семён Алексеевич был увлечён историей, археологией, собирал местные предания. В феврале 1931 года он был арестован и осуждён «тройкой» ОГПУ на 3 года ссылки в Казахстан как «враг народа». Причина ареста в базе данных «Жертвы политического террора в СССР» мемориального проекта «Открытый список» не указана. Отбывал ссылку в г.Актюбинске, куда в 1934 году к нему приехал сын Евгений и устроился на работу фотографом-ретушёром в областной газете «Актюбинская правда», занимался художественно-оформительской работой. Несмотря на формальное окончание срока ссылки, вернуться на родину отец и сын смогли только в 1937 году. Сталинское правосудие жило своими понятиями о законе. Реабилитирован был за незаконное обвинение и лишение свободы только в 1965 году. К сожалению, мы не знаем, был ли он жив к тому времени.
Теперь к статье в «Вестнике рязанских краеведов» 1924 года. Автор сообщает нам известные также из других источников названия частей современного села Ряссы (историческое, более правильное название Верхние Ряссы), «посёлков»: Аграмаково (Аргамаково), Торжки, Стерлигово. На ранних картах 18 – 19 века Аргамакова и Стерлигова значатся отдельными деревнями. Местность перед посёлком Аргамаково носила название «Обложной луг». Участок был, по словам автора, полевым. Надо понимать, что засевался. Сальхин, видимо, удивлялся такому несоответствию, что посевной участок назывался искони лугом, т.к. употребил выражение «хотя и полевой участок». Сальхин вводит пояснение значения слова «обложенный», как «огороженный». Представляется, что данное пояснение неверное. «Обложной» — не одно и то же, что «обложенный». А «обложенный» — совсем не то же самое, что «огороженный».
Если смотреть в небо, то «обложным» на местном наречии может называться дождь, который идёт долго, когда небо со всех сторон затянуто тяжёлыми дождевыми тучами, возможно при отсутствии ветра. Этимология этого слова не совсем ясна. То ли от понятия «обкладывать небо» тучами со всех концов, то ли от слова «облака». Но само слово «облако» близко к «обволакивать», «облекать». Сложно. Но, повернув взгляд на землю, можно заметить неподалёку схожее по названию место, близкий топоним «Облачинка» (или «Оболочинка», «Уболочинка») — знаменитая островная песчаная дюна на Оке. Дюна находится посреди широкой окской поймы, издревле называвшейся Великим Болотом. «Болотом» пойменный луг называют и до сих пор. От «болота» понятно и название «Оболочинка» («Уболочинка»), как местность, урочище «у Болота». Древний монастырь на дюне часто именовался в документах «Уболочицким». Поэтому к лугу неподалёку от рясского посёлка Аргамаково больше подходит определение «находящегося у болота». Вся местность вокруг низинная, заболочена.
Наиболее ценными являются описания двух народных обрядов языческого происхождения, которые имеют значительно более широкое географическое распространение. Первый обряд, о котором автор, видимо, слышал от старожилов, засвидетельствовал действия жителей Аргамаковой по избавлению от эпидемии скота (эпизоотии) в 1860-х годах. Для избавления от падежа жители производили опахивание деревни «защитным» кругом. Действо происходило ночью. В соху впрягали девушек в белых одеждах с распущенными волосами. Парни правили сохой, а молодые вдовы несли впереди иконы. Весь поезд выкрикивал заклинание: «Смерть, смерть, не ходи к нам, мы тебя запашем, заплюём, захаркаем!» И плевались в разные стороны, откуда можно было ожидать прихода смерти для скотины. Обряд широко известен и в других русских областях. Заплёвыванию, действию слюны, оказывающей некое сильное волшебное воздействие на соперника или невидимые силы зла, в языческих обрядах придавалось большое значение. Достаточно вспомнить безобидное выражение «трижды плюнуть через левое плечо» и схожие с ним. Ещё более велико было значение охранного круга, круговых действий. Во время первого весеннего выгона на луга скотину в Исадах обводили вокруг часовни святого Власия (христианского преемника бывшего языческого бога скота Велеса). Обводы вокруг часовен описаны и в других краях России. Можно вспомнить очерчивание кругов вокруг головы («очертя голову»), защиту бурсака Хомы от гоголевской Панночки в «Вие» и пр.
Второй обряд полностью повторяет тот, который производили с заболевшими, или «крикливыми», детьми в исадском Детинухе, у Прощенного Колодезя. Автор статьи не исключает, что он может проводиться и в его время (в 1924 г.). «Новорождённого младенца несут в лес, там раскалывают клиньями молодой дуб и в образовавшееся отверстие протаскивают младенца, с таким расчётом, чтобы рубашка осталась в отверстии, которую потом, по изъятии клиньев, зажимает дубом. Делают это одни для того, чтобы ребёнок был крепок, как дуб. Другие гадают, т.е. если дуб будет расти после этой операции, то и ребёнок будет жив, а если наоборот, то умрёт. Третьи просто, чтобы меньше плакал.» Дуб — дерево крепкое, древесина плотная, стойкая. Его всегда отождествляли со здоровьем и силой. Кроме воздействия силы дуба, предки наши снова обращались к защитной силе кольца, круга. Как и в рясском Аргамакове, в Исадах на месте, на ветвях оставлялась, подвязывалась одежда младенца, клочки ткани, другие мелкие предметы.
Семён Сальхин не клеймит описанные обряды «невежеством», «заблуждением». Он призывает обращать внимание на сказания, их историческую ценность, собирать их, изучать и раскрывать смысл. Время стирает всё. Оно и нам не лишне, если осталось что, записать.
Вот, к примеру, прошла 18 июля мимо Исад по Оке варяжская ладья с гребцами. А мы и не видели, когда? Не пристала к берегу рядом с древней дальней столичной пристанью. А мы могли бы встретить. Да и гребцы, сидевшие в ней, накануне слышали про Исады на Старой Рязани от руководителя археологической экспедиции РАН Игоря Юрьевича Стрикалова. 17 июля ладья муромских реконструкторов древнего судоходства из клуба «Вареж», избороздивших не одну тысячу водных миль, стояли на волнах у Старой Рязани и на следующий день начали свой поход на Муром вниз по реке.
В тот же день члены экспедиции, а также случайная экскурсия из Рязани (современной) столкнулись с войском 13 века, вышедшим с Ново-Ольгова городища к древней столице. На Старой Рязани у войска состоялся учебный бой с условным противником, сеча, и вот — усталая дружина исторического клуба «Белая рысь» («Музей ратной истории Москвы») спускается через древние ворота на городской посад, к лагерю археологической экспедиции… Да, знали бы — посмотрели, а может, и поучаствовали! Вот такой он, век информации.
Впереди князь, несколько всадников. За ними следует дружина…
Усталые ратники, обливаясь потом, спешат умыться прохладной водой в лагере… Не легки для войска летние походы… Зимой да осенью воевать куда сподручней!
О других событиях — позже. Кто захочет увидеться, вспомнит малиново-смородиновый чай над берегом Оки — пишите. 
Всех с праздником!
