Доброго здоровья, селяне и горожане!
Несколько месяцев назад было сделано важное открытие в источниковедении — атрибутирован синодик (книга для поминовений), хранившийся с 1918 года в Румянцевском музее (позднее — Ленинской библиотеке, ныне — Российской государственной библиотеке). Синодик был изъят в числе других ценностей в Спасском уезде Рязанской губернии. Московскими эмиссарами «от культуры» в уездном городе Спасске самые большие ценности помещичьих усадеб были отобраны из числа изъятого и вывезены в Москву. Часть из них, как водится в подобных обстоятельствах, осела по домам самих эмиссаров, которые позднее стали именоваться не только музейными работниками, но и коллекционерами. Когда коллекционерам требовались деньги, они благополучно продавали часть своих коллекций своим музеям, в которые годами ранее они не были сданы после научных командировок. Так в Румянцевском музее (позднее — РГБ) появился «фонд Долгова». История напоминает множество подобных «коллекций» из блокадного Ленинграда, когда неслыханные семейные ценности приобретались «коллекционерами» у умиравших людей за кусок хлеба.
Синодик хранился как не атрибутированный точно «помянник пустыни в Рязанской губернии». Недавно было достоверно установлено, что он происходит из Оболочинского Успенского монастыря в окрестностях села Исады.
Монастырь располагался в пойме Оки на песчаной дюне (ныне отделён руслами реки, образующими остров) и существовал до рубежа 18-19 веков, был упразднён в ходе екатерининской реформы по секуляризации церковного имущества. Его деревянные храмы обветшали, были закрыты и утрачены. Рядом с ними имелся древний некрополь, на котором, с большой долей вероятности, были похоронены попечители монастыря из рода знаменитого спасителя России Прокопия Петровича Ляпунова — его сын Владимир и другие члены рода.
Синодик начал составляться в 1701 г. и продолжал дописываться примерно до 1742-го. Но статьи основных богатых дворянских родов появились в первые годы.
В числе поминальных статей синодика значится 3 близких рода Ляпуновых, которые чтили этот монастырь, их представители проживали поблизости.
Открытием синодика стала поминальная роспись членов рода царевича Сибирского Василия Алексеевича. Находка стала неожиданностью. Сведения о земельной собственности царевича в окрестностях монастыря ранее не были широко известны.
Как в небольшом и достаточно удалённом от крупных городов монастыре появилась роспись потомков бывшего властителя Сибири Кучума? Сам Кучум после поражений от казачьего атамана Ермака Тимофеевича ещё долго воевал, но потерял власть над Сибирью и умер в степях. Его жён и детей торжественно привезли в Москву. Царь сохранил за ними высокие звания членов царской семьи (царевичей) и осыпал милостями. С тех пор потомки Кучума жили в столице и стали служить русскому царю.
Как Грушецкие связали потомков Кучума с Романовыми
Молодой царь Фёдор Алексеевич, едва вступая в возраст зрелости, стал быстро проявлять свою независимость от опеки бояр. И жениться он решил по любви и совету своих друзей на представительнице незнатной семьи смоленского дворянина польского происхождения – дочери Семёна Грушецкого Агафье.
Для всех Грушецких настал звёздный час. После царской свадьбы, состоявшейся в 1680 году, на них посыпались милости, в т.ч. боярские звания и земельные владения. Боярами стали называться родители невесты: Семён Фёдорович и Мария Матвеевна (иногда ошибочно писалась Ивановной*). «Боярыня Мария» заняла знатное положение при дворе. В числе пожалованных лично ей царём было несколько поместий под Москвой, а также в Шацком уезде «полсела Сасово с деревнями Вялсы и Мордвиново» и в Рязанском уезде село Дегтяное. Успенский Оболочинский монастырь располагался всего в 5 км юго-западнее Дегтяного.
Возвышение Грушецких сделало завидными невестами двух сестёр Агафьи. На одной из них, Анне, вскоре женился царевич Сибирский Василий Алексеевич, приблизившись таким образом и к царской семье.
В июле 1681 г. Агафья родила царю сына, но на третий день скончалась от родовой горячки, ещё через неделю умер и ребёнок. Современники сообщали о том, что эти события очень повлияли на здоровье царя, он сильно скорбел, что не помешало ему через 7 месяцев жениться на другой. Бывшая тёща, боярыня Мария, лишилась сразу всех постов при дворе. Начиная с 1683-го, все пожалованные царём имения она стала передавать или продавать второму зятю — Василию Алексеевичу, царевичу Сибирскому: в 1683 – рязанские имения, в 1688 – подмосковные. Мария Грушецкая скончалась монахиней в 1690 году и была похоронена в московском Вознесенском монастыре.*
О владельцах села Дегтяного
Предшествующую историю владения Дегтяным можно приблизительно отследить со времени воцарения династии Романовых. Ценность села, расположенного на Оке, в ближайшей округе бывшей столицы княжества очевидна. Вероятно, после изгнания поляков из Москвы и возведения на престол Михаила Романова в 1613 году Дегтяное получил во владение самый влиятельный из оставшихся в живых и около новой власти руководитель Первого ополчения – князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой. Из трёх главных лиц этого ополчения Прокопий Ляпунов был убит, Иван Заруцкий подался в разбойники. Князь Трубецкой был назван новой властью «спасителем Отечества» и пожалован огромными областями земель, а также более мелкими, но богатыми, владениями в разных частях страны. Среди них было Дегтяное в непосредственном соседстве с землями потомков руководителя ополчения Прокопия Ляпунова в Старорязанском стане. Вероятно, после смерти князя, оставшегося бездетным, в 1625 имение перешло к его второй жене Анне Васильевне. За ней оно оставалось примерно до конца 1620-х.
Приблизительно с 1628 или 1630 имение, по-видимому, в связи со смертью вдовы Трубецкой и отсутствием потомков, стало выморочным, вернулось в число дворцовых сёл и было пожаловано князю Алексею Михайловичу Львову. Львов владел им до своей смерти в 1653 (по другим источникам в 1656) году. Но и у него после 4-х жён детей не было. Для промежутка с 1656 по 1681 владельцы Дегтяного пока нам не известны.
>Дегтяное оставалось за царевичем Сибирским Василием Алексеевичем с 1683 по 1718, когда для него самого настали чёрные времена. Это владение отражено в том числе в переписной книге 1709 года. Во время царской опалы все поместья были отобраны и вернулись приблизительно в 1727 году.
Связи потомков Кучума через Долгоруковых с Ляпуновыми
Другим браком Сибирские царевичи стали связаны с родом Долгоруковых. Брат царевича Василия Дмитрий Алексеевич был женат на Ксении Владимировне (в девичестве Долгоруковой), правнучке Прокопия Ляпунова и внучке его младшего сына Льва. В те времена родовые связи имели большое значение, их придерживались, ими пользовались для достижения положения в обществе, должностей и денег. Всех носителей той же фамилии, несмотря на дальнее родство, а также родственников породнившихся через браки семей (представители таких семей считали друг друга «свойственниками») всё равно почитали своими. Таким образом, царевичи Сибирские находились «в свойстве» с Долгоруковыми и Ляпуновыми.
Позднее, в начале 1730-х, сын царевича Василия Алексеевича Сергей женился на Анастасии Михайловне Долгоруковой. Связи между родами ещё более укрепились.
Ляпуновы ещё раньше царевичей Сибирских стали заключать супружеские союзы с Долгоруковыми. После возвышения Прокопия и его гибели, до начала XVIII века, это случалось трижды. Итогом одного из таких союзов стал переход в 1708 году ляпуновской вотчины в Исадах к роду Долгоруковых после свадьбы Агафьи Лукиничны Ляпуновой и Ивана Ивановича Долгорукова. Мужская линия от Прокопия Ляпунова пресеклась на его внуке Луке. Между кланами Ляпуновых и Долгоруковых установились многочисленные прочные связи. Где один брак, там и целый ряд тянется.
В окрестностях Оболочинского монастыря царевичи Сибирские были непосредственными соседями с Ляпуновыми, а с 1708 – Долгоруковым Иваном Ивановичем. Обе семьи были жертвователями, содержали Оболочинский монастырь!
Дело царевича Алексея
Все помнят о том, что Пётр I или заморил в тюремном застенке, или прямо приказал казнить своего старшего сына царевича Алексея. Алексей воспитывался не теми воспитателями, придерживался отличных от отца взглядов на жизнь, чурался многих реформ Петра I и во многом, наоборот, поддерживал старинный уклад, собственный путь России. Царь заточил мать Алексея в монастырь против её воли, чтобы жениться на иностранке с туманным прошлым. Гнев царя против сына увеличился с появлением наследника от новой жены. Пётр доходил до угроз расправы над Алексеем, поводом для которых было нежелание и неспособность сына с неистовством отца участвовать в продвижении государственных дел. Алексей был с детства запуган, труслив, нерешителен и, вследствие этого, склонен к подлости и наветам. Несмотря на это, многие несогласные с деяниями Петра I не исключали, что Алексей может стать наследником, собирались вокруг него и общались между собой. Многие члены этого кружка деятельно участвовали в реформах Петра, но в то же время выстраивали отношения с Алексеем, давали ему советы, втирались в доверие на всякий случай.
Затем последовал побег Алексея за границу и возвращение его царскими посланцами. Обманами и обещаниями отеческой милости его заманили в Россию, где он сразу же попал в тюремные застенки, началось царское следствие. Сначала его морально ломали, а ближе к концу применили и физические пытки. Алексей сам много рассказывал, стараясь отвести от себя любое обвинение, отрицать самое очевидное в своих поступках, всё, что знал и не знал, придумывал многое на ходу. Выдал всех, кто с ним общался, многих оклеветав выдумками. По делу царевича Алексея были схвачены и подвергнуты пыткам самые влиятельные люди. Среди них оказались генерал-фельдмаршал Василий Владимирович Долгоруков (двоюродный брат владельца Исад Ивана Ивановича Долгорукова) и царевич Сибирский Василий Алексеевич.
Царевич Сибирский Василий был виновен в том, что отправлял царевичу Алексею Петровичу несколько писем. Алексей заявил, что Василию была известна его переписка с русскими за границей, которые способствовали его побегу. Доверенный человек Алексея, также находившийся под следствием, заявил, что сибирский царевич знал о побеге Алексея и хвалил его, а также «взял у несчастного Алексея Петровича на сохранение червонцы и утверждал, что духовник царевича протопоп Егор повенчал царевича с предметом его увлечения Ефросиньей».**
Царевич Сибирский Василий был схвачен. Его избивали и подвешивали на дыбе, но он упорно отрицал все наговоры и ни в чём не сознался. Лица, проводившие следствие, постановили «учинить его свободным, a где ему жить, о том великий государь укажет». Пётр I своим указом 24 марта 1718 сослал царевича Василия в Архангельск. О его жизни в Архангельске современники писали противоположные вещи. Те, кто надеялся заслужить расположение государя, лили на него грязь и сообщали о том, что он якобы стрелял там по куполам церквей, сокрушался, что его предки потеряли власть в Сибири, а иначе был бы он там правителем. В то же время есть сведения об участии его в обновлении местных церквей. Доносы на Василия возымели некоторые последствия. Царевичу, его братьям и потомкам запрещено было впредь именоваться царевичами, но только князьями Сибирскими, дабы обезопасить царские права на Сибирь от притязаний представителей этой семьи.
Царевич Василий Алексеевич был прощён, вероятно, как и Долгоруков, после коронации Екатерины I. После воцарения Петра II – сына казнённого Алексея Петровича, ранее отобранные имения вернулись Сибирским.
Запись рода царевича Василия Сибирского сделана в синодике Оболочинского монастыря, вероятно, между 1701 и 1709 годами, до начала царской опалы. Дегтяное принадлежало в то время царевичу, который, судя по посещению им или его близкими монастыря, бывал там и чтил его. Среди поминавшихся за упокой можно достаточно достоверно выявить тёщу Василия «боярыню Марию» (ум. 1690), брата Григория Алексеевича (ум. 1685), жену Григория Анну (ум. 1688). В то же время синодик упоминает имена некоторых людей как живущих. Любопытно, что среди них нет жены Василия Анны Семёновны. Имя самого Василия стоит уже само по себе в заглавии статьи, следовательно, он был жив. Нет вообще упоминаний об их сыновьях Якове (род. 1709), Сергее (род. 1710) и Фёдоре (род. 1717). Это свидетельствует о том, что они ещё не родились.
Пребывала ли семья царевича во время его архангельской ссылки в Дегтяном или в других местах, неизвестно. Но возвращение в Дегтяное было. Есть вероятность, что в утраченном некрополе Оболочинского монастыря рядом с Ляпуновыми были и могилы родных царевича Сибирского Василия Алексеевича. Может быть, и сам царевич похоронен там. Не случайно ведь он или его близкие завещали вечное поминовение членов его рода в храмах именно этого монастыря.
Примечания:
* — Пичугин С.А. (Пичугин-Никулов). Сайт proza_ru. Грушецкая Марья Матвеевна — кто она?
** — Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великого. Т. VI, гл. II.
Летописец.