У нашего сайта прибавился собрат. Открылся сайт села Исады, что стоит на берегу реки Волги, на нижегородской земле, в Лысковском районе.
Исады называются иногда Злобинскими или Лысковскими. Село с богатой историей, красивейшее место, славное своей торговой пристанью, именами богатых и щедрых купцов, своими церквями — здесь наряду с детьми русской православной церкви издавна проживало много приверженцев старой веры. Наши сёла даже связывают некоторые общие легенды, о которых как-нибудь попробуем совместно поговорить. В статье о происхождении имени Исады, среди всех известных нам селений с таковым именем Лысковские Исады — под номером 18.
Баннер сайта Лысковских Исад размещён у нас в правой части экрана, по нему всегда легко перейти в гости. Поздравляем наших друзей и желаем успешно развиваться! Ждём писем, известий, которые с удовольствием разместим у нас! Собираем все Исады России в дружную семью!
Чем могут быть связаны город Казань и наши окрестности Старой Рязани? Ничем? Оказалось, что удивительные связи сопутствуют путешествующему. Незримые путеводные нити ведут именно туда, где предстоит увидеть нечто важное, или встретить человека, вероятность встречи с которым неизмеримо мала.
Дворик.Старая Рязань.На солнышке.
Из казанских неожиданностей. Галерея «Хазинэ» в бывшем здании юнкерского училища в Кремле — собрание картин уроженцев и жителей Татарской земли. При переходе в следующий зал, у арки чем-то привлекает небольшая картина, прямо-таки выделяется из общего ряда других. Кажется, потому и помещена на видном месте: «Дворик», П.А.Радимов. Как выяснится позднее, написана в 1913 году.
На стене рядом — картина под названием «Старая Рязань» 1912 года того же художника! Становится понятным, что «дворик», кажется, должен располагаться за окном старорязанской избушки! А дальше ещё одна картина, «На солнышке», 1913 года. Что называется, найди в ней 5 сходств с «Двориком»! Обратим внимание на общие очертания галерей, примыкающих к дому, на стену дома и навес — «крыльцо» у входа в него. А столб с развилиной наверху у левой галереи, цвет травки во дворике? Кстати, можно встретить один из вариантов названия первой картины — «Башкирский дворик». Не башкирский, а старорязанский! Сходство «Старой Рязани» и «На солнышке» тоже есть, достаточно взглянуть на одежду женщины, сидящей с девочкой у входной двери, и той, которая внутри дома. Как казанский художник попал на Старую Рязань?!
Оказывается, Павел Александрович Радимов родился в селе Ходяйново (ныне Рыбновского района) в 1887 году в семье священника. Учился в Зарайском духовном училище, Рязанской семинарии, потом в Московском училище живописи, ваяния и зодчества и Казанском университете, который закончил в 1911 году. Видимо, в первые годы после его окончания, наведывался домой, к родным, а дорожка та речная лежала через наши Исады и Старую Рязань. Древний былинный город он пропустить не мог. Примерно в то же время начал писать стихи и сдружился с земляком — Есениным, Клюевым, вошёл в кружок «крестьянских поэтов». Жил и работал в Казани, примерно после 1921-го перебрался в Москву. Известен как последний председатель Товарищества передвижников и первый председатель Ассоциации художников революционной России.
Авдотья Рязаночка. 1974.
Из других впечатлений Казани — галерея Константина Васильева. В Москве создан в его музее целый центр славянской культуры. А рядом с Казанью он с детства жил, там же погиб и похоронен. Там живут его родственники, сестра. Не обошёл художник стороной в своём былинном цикле нашу Авдотью Рязаночку. Помните такую легенду о рязанском полоне, как ходила она вызволять родных к крымскому хану? И кого выбрала из 3-х предложенных, чтоб отпустить с ней на родину: мужа, сына или брата? Многим такой выбор будет понятен?
Ожидание-1. 1976.
Про одну из картин, «Ожидание», говорить трудно. Лучше — смотреть!
В апреле 1915 года владелец имения в Исадах Владимир Николаевич Кожин написал ставшую впоследствии очень востребованной статью для журнала «Вестник Рязанского Губернского Земства» под названием «Село Исады на Оке-реке». Она вышла как приложение к №4 журнала.
Работа посвящена многолетним трудам по хозяйственному преобразованию в имении. То, что было сделано за 34 года, произошло, благодаря мощному толчку, знаниям, полученным автором во время обучения в Петровской Земледельческой и Лесной Академии. Поэтому к ней, академии, знаменитой в советское время «Тимирязевке», обращено посвящение статьи. Научную, экономическую и духовную связь с академией В.Н.Кожин пронёс все эти годы. Самые передовые веяния сельскохозяйственной науки были внедрены им в Исадах. Поиск нового и работа над преодолением несовершенного в агротехнике, животноводстве, применении машин не прекращалась вплоть до конфискации имения, произошедшего после революции, в 1918 году.
Динамику в развитии растениеводства со времени начала хозяйствования В.Н.Кожина в Исадах осенью 1881 года наглядно можно увидеть на росте урожайности основных культур имения — ржи, овса, картофеля. Даже в засушливые и голодные 1891 и 1892 гг., когда засыхали деревья (берёзы), урожаи на землях Кожина были выше среднегодовых у прежнего хозяина имения и выше урожаев местных крестьянских подворий.
* — сильная засуха, голодные годы;
** — наиболее урожайный; все хлебные запасы сгорели на гумне от умышленного поджога вместе со строениями и инвентарём 29.08.1904 в 7 утра во время церковной службы.
Удивительно, что описываемые технологии, введённые Кожиным в оборот 130 — 100 лет тому назад, вполне соответствуют сегодняшним. Уже тогда подбирались и применялись обоснованные экономической конъюнктурой рынка севообороты, применялась система удобрений, в том числе минеральных, доступная для имеющихся почвообрабатывающих орудий продуманная агротехника. Было закуплено и использовалось большое количество сельскохозяйственных машин, механизация посевных, уборочных работ, участков хранения и переработки была высока. Проводились исследования по качеству (питательности) различных сортов овса по поручению «общества Московской конки» (предшественник московской трамвайной сети существовал до 1912г.). Закупки новых сортов семян овса и картофеля осуществлялись в хозяйстве графов Бобринских в Тульской губернии, через комитет семенного дела и сортоводства при Московском обществе сельского хозяйства. Техника для растениеводства закупалась в знаменитом обществе «Эмиль Липгарт и Ко» в Москве, работавшем под маркетинговой вывеской «Покупайте российское», и у других производителей. Кожин выезжал для выбора техники в передовые научно-производственные центры такие, как ферма Московского сельскохозяйственного института.
В плодоводстве были налажены связи по поставкам сортовых яблонь из Тульской губернии. Участие в местной выставке в г.Касимов принесло В.Н.Кожину высшую награду «за сортимент яблок». В 1884г. был заложен садовый питомник, в котором основными насаждениями были яблоки, затем груши и лесные породы. Из лесных выращивались саженцы ели, сосны, берёзы, вяза и лиственницы.
«Елью засажены вокруг садов в 2-4 ряда опушки-аллеи, там же в один ряд и лиственница, сосна высажена в поле на глинистые, бесплодные скаты; там же, где почва получше,- берёза и вязы…»
В животноводстве широко применялось силосование кормов, клевера. Ссылки на труды Кожина в этой области использовались в статьях агрохимика, доктора химии и профессора А.Н.Энгельгардта. В рационах, наряду с кормами собственного производства, присутствовали также покупные. Велись работы по племенному улучшению пород скота. Для лошадей — крупными рабочими породами и рысаками из селекционных центров, существовавших в Рязанской губернии. Для крупного рогатого скота покупались бычки ангусской и симментальской мясных пород.
Впечатляют неизменные во всех отраслях экономические выкладки, расчёты себестоимости, валовой прибыли, каналов реализации… Всё, как в наши дни. Только парк машин изменился. Постоянно выписываемыми изданиями В.Н.Кожина были: сначала журнал «Хозяйственный строитель», затем «Сельский хозяин».
Поразительно то, что ожидаемые пути развития сельского хозяйства, круг злободневных вопросов, намеченных Кожиным, совпадают с теми, что волнуют современных специалистов сельского хозяйства! Так развитие технологий неуклонно идёт в направлении уменьшения влияния наёмного работника на самые чувствительные звенья технологических цепочек, оно заменяется механизацией и автоматизацией. Там, где работник может схалтурить, нанести значительный урон будущей урожайности, качеству продукта, его труд замещают машины, занятость людей в сельском производстве постоянно снижается.
«Сажаем под соху через борозду. Следует отметить, что работы вообще, посадка в частности, с каждым годом идут всё небрежнее и небрежнее, и ничто не помогает. Сначала дело идёт ещё туда-сюда, а затем начинаются между девками разговоры, она картошку не кладёт в борозду, а роняет, ей решительно всё равно, что через это в ряду получается ералаш.
Требуется, чтобы кусты один от другого находились на восьмивершковом расстоянии, а на деле получается полнейший беспорядок,- где густо, где пусто. Какое бы число вы не поставили наблюдателей, результат один. Да и где к чёрту за ними уследить, когда их иной день бывает больше сотни девок. А то бывает и так: идут девки рядом, у одной кузов-кошёлка опорожнилась, картошка вышла, пока она отправляется за ней к вороху, ея подруги уже ушли дальше, и она становится вновь с ними в ряд, а ея борозда, пока она ходила, так и остаётся порожней, пустой. Для правильной посадки по теперешним временам очень требуются заменяющия руки сажальныя машины.»
Другой пример современого аграрного мышления — переход к минимальным способам почвообработки с целью предотвращения разрушения механической структуры почвы, сбережения влаги, обеспечения микробиологических процессов. Читая, по сути, статью с хозяйственными записками, которая должна оказаться сухой, нельзя не услышать живого слога кожинской речи. Мысли и слова льются точно и естественно. Такого русского языка нынче не услышишь! Перехода от внутренних ощущений и оценок к научным выводам не заметить, они вплетены в живую речь.
«Самое трудное и мудрёное дело у нас — весна. Иной год льют дожди, идёт даже порою снег, время сева наступило и проходит, а пашня настолько бывает в такую погоду сыра, даже грязна, что об обработке ея нечего и думать. А то выдаются и нередко такие годы, что 3-4 и больше недель нет ни капли дождя, стоит жаркая, сухая погода, и пашня вся очень быстро подсыхает, трескается и уже не поддаётся никакому орудию. Тут-то вот и следует изворачиваться и придумывать, как помочь беде и к каким прибегнуть способам, чтобы успеть вовремя и, как того требует культура, посеять хлеб. Это, говорю,- самое трудное, тяжёлое время. Земля высохла, особенно осенний взмёт, при пахоте ея превращается в порошкообразное состояние, самое неблагоприятное для вежетативного процесса, ибо при большом даже дожде превращается сперва сверху в корку, а затем в камень, когда, следовательно, в почву не проникает ни влага, ни воздух. Земля грязна или сыра — тоже мерзко, нельзя ни рыхлить пашни, ни сеять. Весь секрет заключается в доступе воздуха и сбережения влаги. Раз хозяин уловил эти моменты, ему не страшна и засуха, потому что тогда и при засухе получаются средние урожаи…»
В статье также изложены исторические очерки об Исадах, которые впоследствии будут неоднократно перепечатываться различными краеведами и авторами статей. Она полна любопытными оценками людей и того, что позднее стало называться социально — экономическими отношениями. Упомянуть всё, что созвучно нам сегодня, невозможно — нужно читать статью. Успехи наших односельчан-крестьян во время колхозного строительства в 1930-1980-е годы и сегодняшнее производство не возникли из воздуха, не были привнесены высоколобыми советскими учёными и партийными идолами, основы были заложены гораздо раньше. Направления развития сельского хозяйства не прерывались, несмотря на войны, коллективизацию, разруху и идеологическое перемалывание мозгов русского крестьянина.
Завершение брошюры — как часть автобиографии Владимира Николаевича, он говорит о том, что ему дорого. В нескольким словах становится понятен человек, слышен его голос.
«Я слышу отзыв людей, что хозяйство моё идёт хорошо, всё в порядке. Если это, пожалуй, и верно, хотя я сам нахожу массу в его ведении дефектов, чуть ли не на каждом шагу, то это потому, что прежде всего я люблю это дело, потом, вырос в деревне, присматриваясь к условиям деревенской жизни для порядков, а затем, и благодаря тем познаниям, которыя я приобрёл в течение 8 семестров пребывания моего в блаженной памяти Петровской Земледельческой и Лесной академии. В качестве слушателей мы имели полную возможность заниматься теми отделами естественных наук, которыя особенно близко соприкасаются с сельским хозяйством,-химией и физиологиями растений и животных. Много предметность мы могли обходить, что нам позволяло уделять больше времени для знакомства с науками, ближе соприкасающимися с сельским хозяйством. Мы вполне получили возможность относиться ясно к жизненным явлениям, проходящим в природе: мы знаем потребности почвы, растений, животных и т.д. Всё это изучение разных сторон предстоящей нашей деятельности нас интересовало, мы относились ко всему этому с любовью, но не ради дипломов.
При академии находились (я не говорю про химическую лабораторию, где я занимался около двух семестров под руководством незабвеннаго Павла Антоновича Ильенкова и тоже скончавшагося ближайшаго нашего наставника и друга Петра Алексеевича Григорьева — вечная им память) и ферма, ведомая талантливым Михаилом Васильевичем Неручевым, и образцовое лесничество, и питомники, которыми заведывал покойный Рихард Иванович Шредер, лучший знаток своего дела. Памяти Петровской Земледельческой и Лесной академии посвящаю я эти свои выдержки из своего хозяйства в признательность от ея бывшаго слушателя.»
Карасёв Алексей поделился звуковой записью, которую сохранили в семье. Поёт ветеран Великой Отечественной войны, участвовавший в боях с милитаристской Японией в 1945г., Карасёв Николай Иванович.
Начальник пожарной службы Карасев Николай Иванович с сыном на фоне служебного автомобиля и здания пожарки в Исадах (ныне место расположения магазина «Сказка»).
О Николае Ивановиче мы уже писали в новостях, а теперь услышим в его исполнении старинные русские песни «Потеряла я колечко» (на слова Матвея Ожегова) и «Хасбулат удалой» (на слова Александра Аммосова).
Потеряла я колечко.
Хасбулат удалой.
Постоянное место хранения звуковых записей — на странице «Песни народные».
Зима в наших краях стоит исключительно красивая! В предыдущих новостях были фотографии, сделанные на Рождество, когда снежный ковёр только установился. Последующие обильные снегопады преобразили окрестности в совершенную сказку. И даже недавние двухнедельные оттепели ничего с этим количеством выпавшего сделать не сумели! Несколько свежих январских фотографий пополнили фотогалерею Елены Малаховой.
С прошедшим Николой Зимним вас, друзья и гости сайта! С престольным праздником нашего села Исады и д.Аргамаково! В минувшую субботу отец Виктор в храме Воскресения Христова, где присутствует алтарь в честь Николая Чудотворца, провёл памятные службы. У нас сегодня тоже есть кое-что про одного именинника — Николая.
Благодаря замечательному другу нашего сайта Марии Елисюткиной, бережному хранению семейной памяти её родными из нескольких поколений, сегодня мы печатаем рассказ о судьбе нашего односельчанина Щаулина Николая Дмитриевича. Жизнь молодого, умного и весёлого парня, который хотел учить детей, была прервана войной. За те немногие прожитые годы ему выпадало несколько раз становиться в числе первых: выпускником 3-го потока Спасского педагогического училища, затем выпускником 2-го потока Подольского артиллерийского училища и, наконец, ему пришлось встретить натиск врага в первые дни войны на западных границах Родины.
Николай родился в 1918 году в селе Исады. У отца Дмитрия Григорьевича и матери Анны Фёдоровны (в девичестве Цепляевой), кроме Николая, было три дочери: Мария 1914 г.р. (прабабушка Марии Елисюткиной), Анна 1916 г.р. и Любовь – умерла в младенчестве. Мать Николая умерла рано, примерно в 1922-1924 годах, случилось это на первый день Пасхи. Через некоторое время отец переехал жить в г.Спасск и женился во второй раз, трое детей остались на воспитание в семье тётки, Ксении Фёдоровны.
2 курс. Педтех. 06/03-1936.Около 1937-1939.
После окончания школы в 1935 году (по-видимому, Спасской, где было в то время 10-летнее образование) Николай поступил в Спасское педагогическое училище, которое производило тогда свой 3-й набор будущих учителей начальных школ. Окончил училище в 1937-м. В конце 30-х годов страна ускоренно готовила воинские кадры, среди молодёжи шла повсеместная допризывная подготовка к защите Родины. Война была близко, нужно было успеть обучить как можно больше будущих бойцов и командиров. Молодёжь горела желанием стать полезными для защиты страны, шла на занятия в Осоавиахим (Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству), занималась в кружках «ворошиловских стрелков», занималась спортом, сдавала нормы ГТО и «Готов к ПВХО» (противохимичес-кой обороне). Николай во время обучения в Спасске также был на общей волне настроя молодого поколения. На 2-м курсе училища на его груди уже красуются значки «Ворошиловский стрелок» и «Готов к санитарной обороне СССР». А по окончании училища рядом с прежними можно увидеть также комсомольский значок члена РКСМ и знак «Готов к ПВХО».
В Подольске. Около 1939-1941.
Работал учителем в школе в с.Санское в 1937-1939гг. Военнообязанному Николаю Щаулину настало время проходить срочную воинскую службу. Учитывая то, что подавляющее большинство нашей молодёжи происходило из села и средний срок её обучения составлял 3 – 4 класса, армия остро нуждалась в образованном пополнении для воспитания младшего командного состава. Такие парни, как Николай, были на особом счету, поэтому ему было предложено не просто пройти срочную службу, а пойти в военное училище.
К сентябрю 1938г. недалеко от Москвы было создано одно из ставших впоследствии знаменитым училищ – Подольское артиллерийское. С 1939г. по 1941г. Николай обучался в нём. Известны судьбы выпускников других педагогических училищ, одногодков Николая, которые были в то же самое время направлены в Подольское артиллерийское и закончили его перед самым началом войны. Нужно полагать, что это было не случайно, набор согласовывался с мобилизационным планом подготовки большой армии к войне.
Николай был выпущен из училища лейтенантом, направлен в войска и назначен на должность командира взвода в 66 отдельном противотанковом артдивизионе 90-й стрелковой дивизии. Скорее всего, командиром огневого взвода, т.е. отвечал за расчёт (расчёты) противотанковых 45-мм орудий. По штату, утвержденному 13 сентября 1939 г., в дивизию был введен отдельный противотанковый дивизион в составе трех 6-орудийных батарей. Дивизия встретила войну 22 июня 1941г. в недавно занятой нашими войсками и присоединённой к СССР Литве, на границе с Восточной Пруссией.
В марте-мае 1941 года части дивизии перебазировались в летние лагеря в Литву и приступили к строительству оборонительных сооружений в районе города Шилале Таурагского уезда. Дивизия заняла оборону по приказу штаба округа от 18 июня 1941 года вблизи государственной границы. Согласно оперсводке №01 штаба ПРИБВО, на 17.00 21.06.41 90-я стрелковая дивизия занимает район поселков Кведарна, Паграмантис, Кальтиненай Шилальского района. Такое расположение частей дивизии выглядит довольно странно и вполне мирно. Указанные селения расположены треугольником севернее Таураге, никак не развёрнутым фронтом, а ближайшее из них к границе (Паграмантис) находится от неё на расстоянии 38 км. Только три батальона выдвинуты на рубеж Медишкемен, Жигайце для наблюдения, т.е. примерно на 8 км ближе к границе. Это никак не сочетается с некоторыми воспоминаниями о выдвижении дивизии на удаление 6 км от границы.
Директива командующего войсками ПРИБВО о ночном выдвижении и занятии «обороны основной полосы» было отправлено в армию только в 2 часа 25 минут 22.06.1941 и едва только могло дойти через командование корпуса в дивизию. А через два часа немцы уже перешли в наступление. Первые часы войны дивизию застали на достаточном удалении от границы, ещё не развёрнутой.
Против 90-й стрелковой дивизии на правом фланге действовали отвлекающие штурмовые отряды 207-й охранной дивизии, непосредственно перед дивизией действовал вражеский 1-й армейский корпус. Главный удар был нанесён 41-м моторизованным корпусом вермахта по левому флангу дивизии, на её стыке со 125-й стрелковой дивизией. Это был главный удар всей группы армий «Север». Он пришёлся по 173-му стрелковому полку. К 11 утра враг прорвал его позиции, часть сил полка и его штаб попали в окружение. К концу дня 22 июня 1941 года части и соединения, не имея между собой связи, дрались в окружении противника. Продолжала с ожесточением сражаться окружённая 4 рота 173 стрелкового полка и полковая школа. Кончались боеприпасы. Бойцы и командиры, изнурённые и голодные, буквально валились с ног. В этот критический момент на помощь боевым товарищам пришли подразделения 19-го стрелкового Краснознаменного полка. Дерзкой контратакой они отбросили противника, в качестве трофеев у немцев взяли 5 пушек вместе с тракторами.
23.06.1941 года дивизия была вынуждена начать отход к местечку Лаукува Шилальского района Литвы. 24.06.1941 года потрёпанная дивизия вместе с частью сил 23-й танковой дивизии сдерживала наступление пехоты и танков противника у Лаукувы. Израсходовав все боеприпасы при отражении многочисленных атак противника, части дивизии начали отход.
27 июня 1941 года в районе города Куршенай Шяуляйского района Литвы в глубину обороны дивизии прорвались вражеские танки. В этот решающий момент, отражая натиск наседавших гитлеровцев, командир дивизии полковник М.И. Голубев поднял находившихся поблизости бойцов и командиров в атаку и тут же был сражён осколком вражеского снаряда. (По другим сведениям, комдив Голубев был ранен в начале боя и попал в плен, где вскоре умер.) Николай Щаулин, будучи командиром взвода противотанкового дивизиона, именно здесь встречал танки противника, молодой офицер погиб в этом бою.
После тяжелейших боёв на Шяуляйском направлении из личного состава дивизии остались лишь небольшие группы, которые выходили позднее через старую границу в район Пскова.
Дивизия отступала, попадая в окружения и прорываясь из них, теряя связь и управление частями. За 5 дней боёв она отступила на 100 км — это было очень быстрое отступление. Гибель многих бойцов и командиров не было возможности и некому было засвидетельствовать в ожесточённой схватке первых дней войны. Поэтому по документам дивизии, лейтенант Щаулин Н.Д. «пропал без вести в районе Куршенай Литовской ССР, 27.06.1941 г.»
Добрый день, односельчане и гости исадской округи!
На нашем форуме появился новый участник, который изучает историю своей семьи и уточняет огромное родословное древо — Елисюткина Мария. Каждое такое древо несёт множество неразгаданных тайн, судеб. Точные воспоминания затерялись с уходом старших поколений, а в какой-то части были переданы потомкам уже в искажённом виде, так что и не понять, было или не было.
Одна из задач, которую поставила перед собой Мария, возникла в связи с «обретением» в октябре текущего года портрета Елисюткина Василия Яковлевича, который пролежал в дальних амбарных углах дома и чуть не был утрачен затем на дворе, если бы не внимательный взгляд Марии.
За портретом потянулся рассказ о человеке. Очень короткий, но будоражащий воображение и побуждающий к поиску.
Год рождения Василия Яковлевича неизвестен, но предположительно около 1900. Женился на Анастасии Минаевой, дочери Фомы Минаева, который стал в начале 30-х одним из создателей народного хора в Аргамаково. Проживала семья в Аргамаково. Здесь родились первые двое детей, Сергей и Ольга. Младший сын Виктор — в 1930г. в Брянске. По какой причине семья покинула Аргамаково и переехала в Брянск, неизвестно. Одно из предположений, что отъезд (примерно в 1928 — 1929 году) как-то связан с участием в коллективизации и движением «25-тысячников», т.е. рабочих, посланных для организации колхозов коммунистической партией в разные уголки страны. Согласно устному семейному преданию, «он там наводил советскую власть». Известно, что попал в лесу в перестрелку, был ранен и умер больнице. Похоронен где-то в Брянске. Анастасия с детьми там помыкалась, очень горевала, и ей велели возвращаться домой.
Что же представляет из себя портрет и кто на нём изображён? Портрет в целом рисованный. Долгое время в наших деревенских домах висели на стенах подобные портреты самых дорогих членов семьи, особенно тех, кто уже умер или не вернулся с войны. Такой была мода того времени, поддерживалась семейная память. По деревням ходили в те далёкие годы «фотографы-передвижники» и предлагали сделать увеличенные портреты родных. Исходниками могли являться небольшие фотокарточки. На портретах очень много ретуши, хотя присутствуют некоторые признаки фотографии. Не зная точно технологии, по которой они рисовались, видимо, она была следующей: мелкую фотографию переснимали, делалось её большое увеличение, а дальше размытые контуры дорисовывала кисть «художника». Сходство такого портрета с лицом человека сильно зависело от качества исходного снимка и личного таланта «художника».
Сотрудники Брянского отделения Дорожно — транспортного отдела ГПУ на железной дороге. 1924.
Благодаря специалистам по военной униформе на одном уважаемом форуме, появилась рабочая версия, что фотография была 20-х годов прошлого века, видимо, не ранее 1921-го. А форма на Василии Яковлевиче — сотрудника ОГПУ на железнодорожном транспорте. В подтверждение были приведены 2 фотографии 1922 — 1924 годов человека, служившего также в Брянском отделении (линейный пост) дорожно-транспортного отдела ГПУ Московско-Белорусско-Балтийской железной дороги. Отдел находился в ведении линейного управления железной дороги. Главная задача – борьба с преступностью, саботажем на железных дорогах, охрана грузов.
Сотрудник Брянского отделения Дорожно — транспортного отдела ГПУ на железной дороге. 1922.
Будем искать!
P.S. Появляются уточнения по форме одежды с портрета Василия Яковлевича.
Форма укладывается в целом в промежуток между 1922 — 1926 годами. Носили подобную форму и красноармейцы, и сотрудники отделов ГПУ. Различить сотрудника ГПУ возможно только по цвету околыша фуражки, петлиц. А также если бы что-либо было написано на петлицах или на фуражке была не звезда, а другой знак, к примеру, перекрещенный топор и якорь (у железнодорожных подразделений). Но всё перечисленное на портрете не разобрать. Остаётся понятным лишь время, когда сделана фотография.
Отдел ГПУ на железной дороге (вероятно, Октябрьской ж/д). 1923 год.
Для примера ещё одна фотография из 20-х.
Тобольский окружной отдел ОГПУ на Урале. Отряд красноармейцев-трактористов войск ОГПУ на Урале. 1930.
И ещё любопытная находка по истории насильственного создания колхозов и движения «25-тысячников». Есть сведения о том, что с началом поголовной коллективизации, в 1929 — 1930 гг., в войсках ОГПУ были открыты курсы по подготовке будущих сельскохозяйственных специалистов. Почему был сделан такой странный выбор среды, из которой должны появиться будущие «правильные колхозники»? Вероятно, в том числе в связи с тем, что государство начало большие поставки дорогостоящей техники, тракторов на село, их нужно было обезопасить от возможных диверсий, намеренного уничтожения, поломок со стороны «несознательного крестьянства». На курсах обучались тракторному, автомобильному, кузнечному, ветеринарному делу и по другим различным профессиям, готовили будущих бригадиров, председателей колхоза. На фотографии тракторных курсов видна уже другая форма, пришедшая после 1926 года.
Завершаем рассказ о том, как породнились семьи Кожиных и Векротов и о том, как удивительным образом в крёстных у новорождённого Владимира Кожина оказался сам зять русского императора и внук короля Баварии герцог Максимилиан Лейхтенбергский (начало — здесь). Итак, о детях Николая Ивановича Кожина и крещении его сына Владимира.
После свадьбы Николая Кожина и Надежды Векрот молодые жили под крылом старших Векротов в Курской губернии. К тому времени, у Филиппа Векрота-старшего уже появилось своё имение в Конышёвке. Возможно, там и проживала молодая семья Кожиных. Филипп Векрот продолжал быть управляющим имения Виельгорских, но имение Толстого уже было передано под надзор отставному полковнику Эрнсту Бартрашу. 29 мая 1838 года у Кожиных родился первенец — дочь Мария. Местом крещения выбрали церковь Рождества Христова в Фатеевке, имении Виельгорских. Либо церковь в Конышёвке не соответствовала столь торжественному событию, либо крещение «по месту работы деда» состоялось по приглашению Виельгорских. Любопытно, что среди крёстных не было никого из представителей семьи Виельгорских! Крёстными стали Эрнст Бартраш и бабушка новорождённой — Мария Лаврентьевна Векрот.
Молодые недолго прожили в Курской губернии. Надежда снова забеременела и не далее, чем к концу 1839 года, семья уже перебралась в Исады, в имение брата Николая Ивановича — Ивана Ивановича Кожина, который, видимо, был рад появлению молодёжи в доме, так как своих детей у него никогда не было. Если семейные хроники Кожиных не ошиблись, то следующая дочь Николая и Надежды Софья родилась 20 октября 1839 года уже в Исадах, где и была крещена. Но вот крёстные у неё были исключительно курские: помещик Краснокутский из Дмитриевского уезда и тётя новорождённой по матери — Шарлотта Векрот.
Потом, с 1841-го по 1846-й, у Кожиных появились ещё Ольга, Вера и Юлия, у которых крёстным отцом неизменно был любимый всеми дядя — Иван Иванович, а крёстной матерью — чаще бабушка, Анастасия Тимофеевна.
Ну и наконец, 19 сентября 1847 г. появился долгожданный наследник Кожиных, которого назвали Владимиром. Событие в семье было большим, к нему, судя по всему, загодя готовились. Чтобы род Кожиных окреп и продолжился, к крещению младенца решили подойти со всей основательностью. Была подключена курская родня и установлена связь с Виельгорскими для привлечения к крещению самых знатных особ из числа знакомых. Вероятно, мать новорождённого, Надежда Филипповна, напомнила сама или через своих родителей о детской дружбе сёстрам Аполлинарии Михайловне и Софье Михайловне. Сёстры были фрейлинами при дворе императора и в свою очередь были дружны с дочерью Николая I Марией. В итоге Великая княгиня Мария Николаевна устроила крещение в имении своего мужа, герцога Максимилиана, в Тамбовской губернии и при его участии.
Получив известие о рождении мальчика (ультразвукового исследования в те времена не было, могла появиться и очередная девочка!), все родственники пришли в движение и уже через 9 дней после рождения малыша прибыли в село Мамонтово Моршанского уезда. Окрестности Мамонтово были известным местом многочисленного паломничества, чем, видимо, и был обусловлен выбор не самой большой, но намоленной церкви в честь Николая Чудотворца. К сожалению, фотографии церквушки пока так и не удалось получить, известно, что она сохранилась в Государственном архиве Тамбовской области. Восприемниками (крёстными) стали: Его Высочество герцог Максимилиан Лейхтенбергский и жена статского советника Филиппа Векрота-старшего Мария Лаврентьевна Векрот, бабушка младенца.
Столь удивительное начало жизненного пути Владимир Николаевич Кожин с честью продолжил, став впоследствии агрономом, успешным владельцем и преобразователем исадского имения, уважаемым в губернии человеком, многолетним выборным Председателем уездной земской Управы, помощником уездного Предводителя дворянства, кавалером многих орденов и просто отцом большой, дружной семьи.
31 октября прошло празднование юбилея Исадской средней школы. 50-летие! Фотографии с места строительства школы и рассказ о том, как это было и что тому предшествовало — в нашей статье «История школ в наших селениях«.
А с нынешнего юбилея фотографий и отчётов нет.
Осень прекрасная стоит! Сухая, морозцев пока не было, так — лёгкие заморозки. Вместо юбилейных отчётов — фотография обмелевшей Оки. Вода сильно спала, обнажив все отмели и образовав мелкие островки. Любуйтесь!
Сегодня на нашем сайте началась так давно ожидаемая перекличка городов! О том, как мы ждём, что откликнутся из многих дальних городов представители «веточек»-побегов славного дерева, которое укоренилось в Исадах и окрестностях, мы говорили во вступительном слове к сайту.
Рязань и Москва, само собой, на нём уже давно проявились, хоть и не назывались. А сегодня наш первый привет — Белгороду!
Татьяна Гридчина из Белгорода шлёт нам приветственное слово и свои воспоминания о проведённых в Исадах днях детства. А заодно немного пеняет нам о том, что упустили рассказ о такой достопримечательности села, как Барский сад. Хотела бы увидеть его фотографии, ан их нет!
Старые лиственницы в Исадах. За ними — Барский сад.
Действительно, на сайте отдельного рассказа о Барском саде пока не появилось. А ведь сады — наша былая гордость и достопримечательность, о которой частенько упоминают, как о чём-то дорогом, давно не бывавшие в Исадах люди! Множество упоминаний о Барском саде растащено по кусочкам в разных статьях. Надо бы исправиться, но не так просто. Может статься, что история сада окажется значительно древней, чем думаем сегодня. Пока же подсоберём кусочки из статей, чтобы картинка начала вырисовываться.
Сады исторически упоминаются в рязанских краях в очень древних документах. Яблони росли в нашей приокской полосе очень давно. Когда здесь появились первые сорта народной селекции, надо покопаться в литературе. Но упоминания этих старинных сортов в Барском саду есть в замечательной повести Г.К.Вагнера (внука последнего помещика Исад Владимира Николаевича Кожина) о детских годах в исадском имении деда «Из глубины взываю».
«Верхний сад скорее всего отцом Владимира Николаевича был обсажен елями, которые в дни нашего детства образовали тенистые густые аллеи, густые настолько, что в них стоял полумрак и одному идти по аллее даже днем было страшновато. Так и казалось, что вот-вот кто-то выскочит из-под ели. В некоторых местах из аллеи были лазы в сад, и мы скоро хорошо изучили и запомнили, у какого «лаза» находятся яблони или груши с особо вкусными плодами. В глубине сада можно было заплутаться, а отдаленные части его так и оставались нами «не освоенными». Недалеко от садовых ворот росли вековые липы, под которыми иногда пили чай. По соседству находился громадный амбар, или, вернее, шалаш, крытый дранкой на два ската. Сюда, в специальные дощатые отсеки собиралась из сада падаль плодов. Аромат в шалаше стоял чудесный. Богатство сортов яблонь и груш рано развили в нас знание сортов самих плодов, большинство из которых из-за суровых зим и экспериментов Мичурина совершенно вывелись. Сейчас, например, мало кто знает, что такое «терентьевка» или «чернодеревка»…
В саду находились плантации клубники. Сюда без разрешения нам заходить запрещалось, но так как «запретный плод слаще», то сторожа нередко гонялись за нами с палкой. Свободный доступ зато был в вишневник, и нам доставляло большое удовольствие залезать на старые вишни, чтобы клевать ягоды сверху. Особое любопытство почему-то вызывал застывший на стволах вишневый сок, из которого делали клей. Мы никакого клея, конечно, не делали, но эту смолу собирали и даже жевали.»
Владимир Николаевич 4 года учился в Петровской земледельческой академии (ныне всем известная «Тимирязевка») и стал, судя по совершённым в Исадах преобразованиям, описанным в его книжке-статье, передовым агрономом того времени. Закончил академию не позднее 1871 года. А в Исадах появился с семьёй, стал наследником имения в 1881 году. Но, как видим, из повести Вагнера, он относит разбивку сада ко временам своего прадеда, Николая Ивановича Кожина. Вот тут и появляется одна из загадок сада: а не привёз ли Николай Иванович замысел огромного плодового сада из курско-белгородских краёв, имения своего тестя Ф.Ф.Векрота?! Белгород в 19-м веке, Татьяна, был уездным городом в Курской губернии! Может статься, корочанские яблочки доводятся исадским родственничками!
Газета «Курские губернские ведомости» за 1838 год в №37 от 17 сентября сообщает в одном из объявлений:
«За излишество продается до 200 лимонных деревьев, отличные персиковые и абрикосовые деревья, лучшие сорта вишни, сливы и винные ягоды и прочее в кадках. Обращаться к Статскому Советнику Филиппу Филипповичу Векроту в г. Курск, в дом Кахельмахера».
Николай Иванович привёз увлечение тестя вместе со своей молодой семьёй в Исады? Это пока самый невероятный и старший по времени след! Но может статься, исадские яблони ещё более древнего, чисто местного рязанского происхождения.
Основными направлениями в хозяйственной деятельности у В.Н. Кожина были «полеводство («замечательное»); луговодство (300 дес.); плодоводство…». Кожины заложили на 10 десятинах сад, состоящий преимущественно из яблоневых деревьев, аллею лиственниц, английский сад на склоне коренного берега Оки.
Нынешние яблони в саду, которые Татьяна видела в детстве — очень старые, посажены ещё позже. Думается, послевоенные. Сад много раз обновлялся. В советское колхозное время урожай собирался и продавался. Слышал я о том старинные повествования, да вот запамятовал в точности, как всё происходило. Может, кто напишет пересказ из уст исадских старожилов?
Несколько фотографий сада мелькают в слайд-шоу от Тани Дьяконовой вот тут. Сад в самом сердце села, множество фотографий сделано рядом с ним, но вот сам он как-то мало представлен. Часто мелькает ряд старых лиственниц, которые тянутся по его границе от кладбища. Надо восполнять пробелы. Присылайте, у кого что есть! А эту тему переношу на наш гостеприимный Форум, куда ЛЮБОЙ может написать.
