Пришёл день, когда мы готовы объявить о начале сбора средств на создание памятника спасителю Русского государства, освободителю Москвы и создателю первой русской конституции Прокопию Ляпунову. Общественная организация «Исады на Оке» в сотрудничестве с Фондом Возрождения Памятников Истории и Культуры «Евпатий Коловратъ» заключили договор на создание памятника воеводы Прокопия Ляпунова со скульптором Ильёй Павловичем Вьюевым, а также договор с литейным производством на изготовление памятника в стеклопластике. Высота будущей скульптуры 2,6 метра.
И.П. Вьюев известен как автор памятников и скульптурных композиций, посвященных первопроходцам и исследователям Русской Америки и Русского Севера, директор Алеутского культурного центра, реставратор, путешественник.
Установка памятника согласовывается с органами власти МО «Спасский муниципальный район Рязанской области» в селе Исады, где располагалось вотчинное владение Ляпуновых. Скульптура станет первым в России памятником от благодарных потомков воеводе, собирателю Первого ополчения 1611 года.
Желающих внести свой вклад в создание памятника человеку, отдавшему жизнь за независимость России, и благоустройство прилегающей к нему площади просим направлять свои пожертвования по указанным ниже реквизитам.
При отправке просьба указывать цель перечисления: «Памятник Прокопию Ляпунову». Если вы не против, чтобы имя жертвователя было открыто, дополните запись при отправке вашим ФИО и местом проживания, например: «Памятник Прокопию Ляпунову. От Иванова Петра Петровича, г.Рязань».
Вся официальная информация о ходе создания памятника, реквизиты счетов и прочие данные размещаются на сайте «Село Исады на Оке» (isadi.ru). Ответы на все вопросы вы можете получить на указанном сайте через форму связи (isadi.ru/contact). Доверяйте только этому источнику. В сообщениях на сайт обязательно указывайте тему своего вопроса во избежание попадания в спам. Все суммы пожертвований, поступившие на банковскую карту для общественной организации «Исады на Оке», в которых указано имя жертвователя, а также общая сумма поступивших пожертвований будут еженедельно публиковаться списком в разделе сайта Новости (isadi.ru/novosti). Перечисления на расчётный счёт Фонда «Евпатий Коловратъ» могут быть удобны для юридических лиц.
Официальной группой нашего движения в социальной сети «ВКонтакте» является группа «Исады – Старая Рязань» (vk.com/isadi1217). Вы также можете задавать свои вопросы в эту открытую группу.
Общая оценочная стоимость памятника, включая установку и благоустройство площадки вокруг него, составит около 1 млн. рублей.
«За веру православную и за все страны российской земли стоять и биться!»
Для общественной организации «Исады на Оке»:
карта «Райффайзенбанк»: 5379 6530 1622 2570
Для получателя Фонд Возрождения Памятников Истории и Культуры «Евпатий Коловратъ» (адрес регистрации: 391523, Рязанская обл., Шиловский р-н, д. Фролово, д. 56):
р/с 40701810253000000110 в Рязанском отделении № 8606 ПАО «Сбербанк»,
БИК 046126614, к/с 30101810500000000614,
ИНН 6225011108, КПП 622501001.
С.Д.Яхонтов (Публикация газеты «Рязанские ведомости».)
Творческими исканиями нашего друга иерея Вячеслава Савинцева был найден ценный материал, касающийся истории Исад и личности знаменитого рязанского историка, краеведа, создателя губернского исторического архива и музея Степана Дмитриевича Яхонтова (1853 – 1942). Обширный архив Степана Дмитриевича, включающий дневники, хранится в ГАРО. Многие годы публикаций на основе этого богатого источника почти не выходило. Редкость материала обусловлена тем, что книга воспоминаний Яхонтова вышла тиражом всего 300 экземпляров, познакомиться с её содержанием трудно.
Немного о С.Д.Яхонтове. Он был одним из участников знаменитой Рязанской учёной архивной комиссии (РУАК), её председателем. Подобное общество исследователей истории, комиссия, было создано впервые в России. Её плодотворной деятельности последовали другие губернии, в которых стали создаваться такие же комиссии, историческое движение охватило страну, стали собираться письменные, археологические материалы, создаваться местные музеи и архивы. После революции движение, начатое РУАК в губернском городе, расширилось на уездные города. На основе решений советской власти, повсеместно в губерниях с 1918 года стали создаваться уездные музеи. Было собрано в музеи и спасено от расхищения и уничтожения множество ценных реликвий из имений помещиков, монастырей, частных собраний. До 1929 года краеведческое движение в России бурно развивалось, местные музеи вели между собой постоянное общение, обменивались опытом, экспонатами. В 1929 году отношение власти поменялось, глубокая связь народа с историческими корнями стала идти вразрез с насаждаемой новой религией коммунизма, отрицавшей прошлое («весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим…»). Начались гонения на историков и краеведов, разгром их объединений, посадки в тюрьмы. Степан Дмитриевич также попал в тюрьму на 4 месяца по надуманному обвинению, был выпущен относительно быстро, но лишён права работать в архивах на 6 лет. Старая школа, вышедшая из РУАК, была разогнана. Наступило время конструирования «новой» истории.
Степан Дмитриевич, несмотря на угрозы нового времени, оставался до конца смелым человеком в своих мыслях и поступках, называл происходящее вокруг своими именами. Тому свидетельством строки из его переписки и дневников. Чтобы понять богатство языка Яхонтова, благородство и широту целей, которые он перед собой ставил, привожу образец такого письма к основателю Моршанского уездного музея, такому же подвижнику-краеведу Петру Петровичу Иванову. Материал был любезно предоставлен нашими друзьями из Моршанского историко-художественного музея. В письмах, дневниках Яхонтова порой странная орфография и бесподобная пунктуация – всё сохранено.
«П.П.Иванову, директору. Моршанский краеведческий музей. Советская ул. д.21, г.Моршанск, Тамб.обл. 06.10.1938 г.
С.Д.Яхонтов. ул.Либкнехта, д.89, г.Рязань, 05.10.1938 г.
Многоуважаемый Пётр Петрович!
Вы слишком много и широко захватываетесь. Я сам был с таким же необузданным аппетитом,- ну и что? – Разбросался и не знаю, куда деваться со своим историко-издательским грузом: мать сыра земля не хочет держать, а и под землёй ещё не охота лежать. На все ваши вопросы не отвечу прямо, а вскользь смогу.
Было бы нам встретиться 9 лет тому назад,- мы бы размахнулись, а ныне? – Давайте по пунктам.
Составитель Карты владений Солотч.[инского] монас.[тыря] – я.
… Составлял я её осенью и зимой 29 года, когда подготовилась мною выставка монастыря – февраль. Что с ней сделалось после того как разгромили музей – не знаю. Никому из преемников моих не была посильна такая работа. Материалы для изучения владений Солотч. Монастыря были в моих руках исключительно богатые, оставшиеся в наследство от Архивной Ком., которой я был председателем. … Все эти тысячи рукописей Солотч. мон. сданы мною в своё время в […] Област. Ряз. Архив, и я даже воспротивился сдаче их в Центр. Архив в Москве, куда было их затребовали комиссары в 1928 г. А какие рукописи были у меня на руках и принадлежали мне, те (2000 №№) взяты у меня в архив во время погрома у меня в квартире в 29 г. Я вам передавал об этом эпизоде. …
… А пока простите, что так не разборчиво пишу. Надо привыкать читать ваяние рукописей. В былое то время, какое раздолье было с материалами, а теперь все на сене лают… Я работаю над домашней и хозяйственной жизнью Ряз. Архиер. дома в XVII – XVIII в. Наслаждение! Да печатать негде.
Крепко жму Вашу руку. С любовью, и так помогу Вам, в чём могу.
5/ X – 38 г. Рязань Ваш С.Яхонтов»1
Первая волна изъятий исторических ценностей из глубинки и вывоз значительной их части в Москву состоялся в 1918 – 1919 гг. О том, что произощло в это время с исадскими ценностями из имения Кожина, мы писали в соответствующей статье. Исчезли без следа в недрах московских музеев бесценные реликвии Прокопия Ляпунова, знаменитая икона Спаса Нерукотворного, богатейшая библиотека В.Н.Кожина. Из оставшегося была создана губернская коллекция, в этом деле, как мы увидим дальше, принимал большое участие Яхонтов. Он не раз бывал в Исадах и был знаком с В.Н.Кожиным. Перейдём к публикации из дневников Яхонтова. Маршруты, которыми он передвигался между Старой Рязанью, Исадами и Срезнево можно иметь в виду при развитии туризма (если таковое будет) и использовать для пеших походов, назвать, скажем, «тропой Яхонтова»…
Борисоглебская деревянная церковь Старой Рязани. Фото приблизительно времени посещения её С.Д.Яхонтовым.
«В Фатьяновку меня манила давно деревянная церковь, каких уже целиком не осталось в Рязанском крае. Подобная в Козари. Помню, с парохода направился в 1909 г. прямо к староряз[анскому] священнику, благодушнейшему о. Сергию Гермогенову, бывшему одно время надзирателем в Рязанской семинарии. Чайку попили, закусили и отправились пешкуром в Фатьяновку. Эта заштатная церковь была его ведения, а свящ[енник] был молодой мой ученик, такой археолог, фамилию позабыл. Дорога шла с одной, правой, стороны садами, с другой – лучным полем. Соседнее село Кутуково тем и занимается, что снимает огороды и сажает лук, который развозит по всей губернии. После них (со времени революции) никто не умеет так ходить за луком. И всё это нагорный берег Оки. Подходим. Как увидел я эту церковку, обрытую сбитой канавой, так и обомлел.
XVII в. – деревенский, два сруба, а вошёл внутрь, очутился в так знакомой мне деревенской избе, но только дубовой. Всё тут без пил и рубанка, одним топором работано. Пол колотый, а не распиленный; в стенах сделаны волоковые оконца, задвигающиеся («заволакивание») толстой доской, а ход на колокольню изнутри через творило в потолке, поискал я в волоковушах рукописей – нет. Чего захотел! В них обыкновенно хранились свитки, о которых меня извещали. Опоздал я, может быть, на несколько десятков лет. Иконостас и вся обстановка XVII в. сохранилась, деревянные подсвечники пред местными иконами; пядницы; у клиросов – аналои резные, домашние; а на царских вратах – благовествуемая Мария прядёт!.. А хоругви деревянные – дощечки, на них Христово сошествие во ад и архангел Михаил; всё-то на празелени, не поправлено, незаписанный XVII – XVI в.! На что ни взгляни – святая Русь!..
Я кое-что наметил для музея, чтобы привезли, а кое-что с собой взял. Господи! Какая хорошая церковка! На фоне крутояра берега Оки она стоит как будто всеми забытая. Я все запрещения пустил в ход, чтобы сохранить её, до [19]36 г. была цела. Сами жители дорожат ею. У нас в Рязанской губернии только ещё одна подобная осталась: в с.Козари, недалеко от Рязани. Вспомню и про неё, куда я тоже паломничал. Я был ещё два раза в Фатьяновке.
За Фатьяновкой, всё по излучине Оки, идёт Кутуково, а потом Усторонь, тут много старообрядцев; дальше по берегу – Исады. Место в кубе архиисторическое. Через проломные ворота в старорязанском валу, через которые вломились татары, дорога на Исады – 7 -8 вёрст, ведь это та самая дача летняя, куда под вековые вязы уезжали на дачу из столицу – летом отдохнуть – князья рязанские; это те Исады – дача, где семь князей рязанских были вероломно перебиты своим же родственником. Едешь в Исады по просяным, свекольным да морковным полям и воображаешь себе великокняжеские поездки. А вот уже и вязы одинокие показались. Конечно, не те, 122? г. А те так и мерещатся на месте княжеском. Собственно, нужно было мне имение Кожина, помещика этого села. Село раскинулось на нагорном берегу Оки, а самое имение за селом – на том же крутом обрывистом берегу. Имение образцовое, благоустроенное, со старыми садами, крахмальным заводом. Весь берег укреплён от подмывов посаженным лесом. Впоследствии, когда после революций, след[овательно], изгнания хозяина, водворились там большевики, быстро всё пришло в упадок: сады в небрежении, всё загажено. Но музею посчастливилось (на время) взять его под свою опеку и охрану вследствие того, что оно включало в себя исторические памятники: храм Воскресения XVII в., и дом Прокопия Ляпунова2, и театральный дом Ржевского3.
Ведь это!.. Знаете ли, что это значит: Прокопий Ляпунов! В первый раз я туда ходил пешком из Шатрищ. Храм Воскресения в саду помещика, с которым я был знаком, я со священником осмотрел храм и снаружи и внутри. Он сохранил свою архитектуру. Сам Влад[имир] Ник[олаевич] Кожин был ревнив и строг насчёт хранения старины. Храм в два этажа. Описание храма и найденной в нём старины – у меня в путевой книжке. Внутри битком набиты оба этажа стариной, да какой! В стенах вделаны новгородские кресты! А на чердаке, где я был в 1925 г., — конца нет старине, и я мог оттуда брать, что угодно. Староста мне и привёз целый воз в Древлехранилище. Даже крест напрестольный построенный начала XVII в. сыном Ляпунова Владимиром, а второй крест – внуком его 1686 г. Я все усилия употребил, чтобы ничто не трогалось в храме, до 1929 г. всё было цело. Где теперь Нерукотворный Спас, принадлежавший великому рязанскому архистратигу?!
Но до «белого дома» я добрался только в 1928 г. Нужно было что-нибудь с ним делать. Белый дом, когда едешь на пароходе по Оке мимо Исад, — он виден висящим над пропастью, вот-вот свалится в Оку. Он двухэтажный. Когда я забрался в него, там уже наломали, но всё ещё было интересно его соблюсти. Был ли он когда перестроен или сохранился от самого Прокопия,- сказать трудно, хотя я склоняюсь к мысли, что, возможно, уцелел только остов; как можно судить и по размерам, и глубоких окон; но что он внутри перестраивался, потому что есть фрагменты ампирного стиля в обработке дверей и т.п. Но надобно его было обследовать с просвещённым архитектором, что я и исполнил бы, если бы продолжалась моя охранная деятельность.
Что до дома Ржевского, владетеля Исад в XVII – XIX вв., то его дом служил гаремом для любителей театрального искусства, где у него содержались театральный актрисы. Я позабыл, что что-то трагическое связывает[ся] преданиями с этим домом. Ну, его сохранять не было желания и его отдали в аренду. Я очень потерял многое, что не мог видеться с владельцем Кожиным. Изгнанный из своего гнезда, обобранный, он некоторое время проживал в г.Спасске, и очень нуждался, но сохранял свой характер и убеждения; как окончил он свою жизнь,- мне не известно. Но хороший, умный был хозяин, хотя очень горд.
Отсюда, из Исад, в июле (11-го) [19]16 г. я пробрался через овраги в смежное село Муратово. Священник оказался тоже свой. В деревянном храме половины XVIII в. я нашёл целый клад. На колокольне свален был целый иконостас XVII в. из Оболочинской пустыни что была против Исад верстах в двух за Окой, среди песчаного, омываемого рекою почти острова да, пожалуй, и островка. Пошёл я, постоял на берегу реки, посмотрел на песчаное низину, покрытую кустами, там, где была ничем не знаменитая обитель. Как бы там хорошо покопать в песках. Там находят медные крестики и образки. Ныне всё тихо и пусто, и признаков нет, что когда-то и тут жизнь была! Обитель давно скончалась: о ней мало и исторических данных осталось, но иконостас её и всё имущество [её ] конца XVIII в. перенесен[ы] был[и] в с.Муратово. Неизвестно, стоял ли он там или просто сложен. Это истинный клад. Иконы писаны на толстых полтора вершка досках, отрубленных одна от другой, т.е. обработанных при помощи одного топора, без пилы. Написаны – Новгород, на светлой, немного кремоватой охре. 11 из 15 икон я отобрал, остальные подгнили, погибли, и отвёз в своё Древлехранилище. Да и из Муратово набрал кое-что хорошее. За компанию был я и в Срезнево, где ничего интересного, п[отому] ч[то] церковь перестроена. Но я побывал на родине Измаила Ив[ановича] Срезневского, знаменитого своего земляка, на сбор стипендии которого я составлял воззвание. Не помню, чем-то интересным меня снабдил местный священник Множин, ученик Прох[одцова] из с.Терехова, картёжник знаменитый»4.
Упоминаемая редчайшая деревянная церковь на Старой Рязани – Борисоглебская, находилась вблизи кладбища на южной части городища, исчезла в годы советской власти. Сохранилось её изображение на рисунке Солнцева из библиотеки Оружейной палаты, созданного при раскопках на месте древнего храма в 1832 году, а также на дореволюционном фото. В 1628 – 1629 гг. (по данным Добролюбова) она была отдельной деревянной церковью, а где-то поблизости существовала деревянная же церковь Рождества Богородицы. В окладной книге 1676 года уже указывается, что обе церкви объединены, имеют общий клир, т.е. представляют собой единый приход с одним священником и его помощниками. Позднее Рождественская церковь была разобрана, а её престол перенесён в Борисоглебскую, стал в ней приделом (боковой пристройкой). Вопреки убеждению Яхонтова, что он видел постройку XVII века, то строение было сооружено в XIX веке. Деревянные церкви так долго не стояли. Борисоглебская после 1676 года была заново построена (возобновлена) в 1779 г., отремонтирована (поправлена) в 1832 г. И, наконец, заново выстроена в 1863 году. В ней, действительно хранилась описываемая икона Божьей Матери Борисоглебской-Городищенской. В некоторых случаях датировки Яхонтова оказываются сильно неточными.
Видимо, терялись в памяти Степана Дмитриевича и некоторые важные подробности. Например, церковь в Муратово он называет деревянной, но она была почти новой, кирпичной. Любопытно упоминание хранящегося там иконостаса из Оболочинского монастыря. Получается, его 11 икон оказались в рязанском Кремле? Не они ли хранятся нынче в коллекции областного Художественного музея? Сохранили ли они свои аннотации, указание, что взяты из Муратово, или обезличились среди экспонатов? Сам иконостас, выходит, оставлен в церкви? Эта история тем удивительней, что находящийся ныне в муратовской церкви иконостас, по рассказу местного священника, хранился все годы советской власти сложенным в алтаре. Несмотря на то, что здание церкви использовалось в качестве склада газовых баллонов, иконостас уцелел. Оболочинский ли он? Или этот иконостас был изготовлен для самой новой муратовской Введенской церкви в 1897 – 1899 годах, а Яхонтов почему-то посчитал его облачинским? Загадка требует отдельного исследования. Но прекрасный резной иконостас, киоты, можно увидеть и сегодня в Муратово. Производит неизгладимое впечатление.
Вернёмся к Исадам. После вывоза ценностей из имения в 1918 г. усадебными строениями ведала уездная власть (мы видим это в Постановлении об охране памятников от 28.07.1925), но в где-то между 1918 – 1925 годами бывшее имение было передано под охрану губернского музея, о чём пишет Яхонтов. Видимо, в 1929 — 1930 году охранная деятельность музея была прекращена. Как мы помним, окончательное изъятие всех построек усадьбы у В.Н.Кожина произошло к 1920 году, в 1920-1922 гг. в Белом доме власти размещали летнюю колонию для беспризорников. А Яхонтов «добрался» до Белого дома, как он пишет, в 1928 году. Странно, что сохранять Красный дом у Яхонтова «не было желания». Крепкий, просторный дом был разобран на кирпичный лом в 1927 году. Теперь мы знаем, что ляпуновские напрестольные кресты из исадской церкви Воскресения Христова были вывезены в рязанский музей именно Яхонтовым. Самым поразительным является воспоминание Яхонтова о ляпуновской иконе Спаса Нерукотворного, из которого можно косвенно понять, что икона не была вывезена в 1918 году в Москву, а находилась под охраной Яхонтова в Исадах до 1929 года! Подвела ли Степана Дмитриевича память, или он хотел сказать что-то другое?
1 – «Письма всегда не оставляю без ответов…» (Переписка Петра Петровича Иванова). / Сост. Григорьева Л.В. Морш. ист.-худож. музей, Тамбов, 2014. 2 – Белый дом в Исадах. 3 – Красный дом в Исадах.
4 – Яхонтов С.Д. Воспоминания 1917-1942. Том 2 / Под ред. П.В.Акульгина. М.-Рязань: АИРО-XXI, Рязанский ГМУ им. акад. Павлова, 2017, с.378-380.
Продолжаем рассказ о награждениях земляков медалями и подарками Всесоюзной Сельскохозяйственной выставки.
После войны и большой перестройки выставки награждения медалями ВСХВ возобновились в 1954 году. Список из Постановления Главного Комитета ВСХВ от от 22 октября 1954 года о присуждении наград и премий по Рязанской области «за достижения наилучших показателей в деле повышения урожайности сельскохозяйственных культур, продуктивности животноводства, использования сельскохозяйственных машин, удобрений…» включает несколько тружеников из колхозов Аргамакова и Исад.
Большая серебряная медаль ВСВХ Панфиловой Анастасии Андреевны. 1954.
«24. Панфилова Анастасия Андреевна – доярка колхоза «Красная Культура» Спасского района, Исадского сельсовета, Кутуковское п/отд. … в среднем за 1952 – 1953 годы получила надой молока на 1 корову 4212 кг», была награждена Большой серебряной медалью и швейной машинкой. Врученную швейную машину Анастасия Андреевна успешно довезла до дома и обшивала всю семью на ней многие годы. Медали в то время ещё были номерными. В Постановлении указан её номер: литер А-2 №87.
В 1952 году она добилась надоя 5021 кг на корову и была занесена в Областную Книгу Почёта.
В те же годы Анастасия Андреевна обучалась 4 месяца на зоотехнических курсах (по-видимому, в Рязани) и сдала экзамены по программе первого года обучения на «хорошо».
«44. Филиппкин Николай Александрович – заведующий фермой крупного рогатого скота колхоза «Красная культура», Спасского района, Исадского сельсовета, Кутуковское п/о … в среднем за 1952 – 1953 годы ферма получила надой молока 3621 кг. на одну корову при поголовье в 1952 г. – 75 коров, в 1953 году – 77 коров», награждён Малой серебряной медалью (литер А-2 №79) и наручными часами.
Такой же медалью, но без часов, была награждена идущая под номером 97 в списке «Степашкина Анна Гавриловна – колхозница колхоза «Красная культура … в среднем за 1952 – 1953 годы выработала трудодней на 57% выше средней выработки по колхозу». Что такое трудодень нужно объяснить молодому читателю. Если совсем просто, то это мера труда участника колхоза за 1 день рабочий день. Отработал день – получи в журнал учёта «палочку» за выработанный трудодень. После сбора урожая, передачи его государству, расчётов колхоза по долгам, оставшаяся часть урожая, чаще всего зерно (натуральная оплата, денег в деревне от государства не видели), распределялось между колхозниками, согласно накопившимся за год трудодням – палочкам. Выходит, если в 2020 году было 248 рабочих дней и средний колхозник тех давних лет отработал бы их сполна, то Анна Гавриловна, чтобы получить свою медаль, должна была отработать за год 389 дней! Ну, или надо предположить, что остальные колхозники совсем не работали. Но система учета была не так проста. За сложную, тяжёлую или требующую особых знаний и умений работу начислялось за отработанный день больше 1 трудодня. Существовала также зональная система в стране, где труженик – хлопкороб Таджикистана получал за свой рабочий день на 25% больше, чем рязанский или украинский колхозник. В тяжёлые послевоенные годы сельское хозяйство было разрушено, лишено большей части молочного скота, лошадей – главной тягловой силы, не было техники и машин, всё делалось ручным трудом женщин – большинство трудоспособных мужчин отняла война. В эти годы, чтобы прокормить города и возрождающуюся промышленность, государство выгребало скудный урожай под чистую. Выдавать на трудодни было нечего, зимой 1946 – 1947 года разразился страшный голод, который все жившие в то время люди помнят.
Как жила в те годы деревня сегодня трудно представить. Большая советская энциклопедия сообщает: «До середины 1950-х годов в среднем на трудодень приходилось около 36 % от средней дневной оплаты промышленного рабочего. По итогам года колхозник получал в 3 раза меньше, чем работник совхоза, и в 4 раза меньше, чем промышленный рабочий». Другими словами, жизнь на селе была в 4 раза беднее для простого труженика. Не трудно понять, почему такая государственная политика в отношении села и в первую очередь коренных внутренних районов страны привела к повсеместному покиданию сельской местности, сравнимому с бегством. Государство всё делало для того, чтобы ему воспрепятствовать, так у сельского населения до 1961 года не было паспортов, без которых переселение было невозможным. Перемещение допускалось в исключительных случаях.
Из письма колхозников в газету «Социалистическое земледелие» (будущая «Сельская жизнь») от апреля 1952 года:
«Вы, наверное, знаете положение в нашем районе, оно во всех колхозах очень и очень плохое. Колхозники на трудодни ничего не получают, а если и получают, то по нескольку грамм. В колхозе сеять нечего, семян нет, а из рабочей силы остались одни старики, а молодые разбежались кто куда, и работать совсем некому, скот кормить нечем, кормов нет, и он гибнет.
Настроение у колхозников очень плохое. Те, которые еще остались, стремятся тоже куда-нибудь бежать, так как на трудодни уже несколько лет почти ничего не получают. Что было в хозяйстве, всё прожили, все ждали что-нибудь лучшее, но из года в год на трудодни ничего не приходится.
Мы читаем газету, там пишут, что в некоторых колхозах живут хорошо, мы не знаем, правда это или врут, но мы хорошего ничего не видим и работаем даром и дожили до того, что дальше жить невозможно. Придется нам, наверное, бежать. Мы обращаемся в редакцию газеты с тем, чтобы выехали к нам в район и побывали у колхозников, посмотрели, как они живут и сообщили бы это все товарищу Сталину и попросили бы его, чтобы оказали нам какую-нибудь помощь, хотя бы дали возможность получать на трудодни немного хлеба».
Что ещё нужно понять о трудоднях, так это то, что их получали только работавшие члены семьи. Если семья состояла из мужа, жены, нескольких детей и стариков – родителей, то все палочки делились по количеству ртов. О пенсиях в те годы можно не упоминать. Никаких пособий на детей тоже не было. Вспомним также о потерянных на войне мужьях – и можем приблизительно ощутить дух времени, в котором трудились и жили наши награждённые медалями ВСВХ.
Награды за достижения 1954 года были вручены вскоре после оценки достижений предыдущих двух лет. 25 января 1955 г. вышло новое Постановление ГК ВСХВ №18. Его внёс (предложил) Исполком Рязанского Областного Совета депутатов трудящихся, заместитель директора ВСХВ и начальник её Организационного Управления. Дипломом I степени награждался колхоз «Красная Культура». Колхоз находился в деревне Аргамаково. Его достижения по урожайности полевых культур (ц/га) и продуктивности животных (3350 – 4128 кг надоя на 1 корову), а также производство того же молока и настриг овечьей шерсти на 100 га сельхозугодий, можно распознать в графах 6 – 8 таблицы.
Также награждалась дипломом II степени ферма крупного рогатого скота колхоза «Имени Красной Армии» в Исадах. Достижения в продуктивности по молоку были более скромными (2223 – 2426 кг на голову).
Малой золотой медалью был награждён уже известный нам председатель колхоза «Красная Культура» Панфилов Александр Харлампиевич (переквалифицирован с Большой серебряной). А вместо первоначально записанного велосипеда ему был подарен радиоприёмник «Мир». Любопытно, на каких волнах он работал? И сколько радиостанций он мог ловить в Аргамакове?
Также за достижения в выращивании картофеля и моркови был награждён Большой серебряной медалью и часами агротехник колхоза «Красная Культура» Захаров Алексей Матвеевич. Урожайность моркови под 500 ц/га – очень приличный итог.
В предыдущей новости было упомянуто древнее название окских пойменных земель к востоку от Старой Рязани – Великое Болото. В наши дни Ока в этой части поймы, не доходя пары километров до Исад, разделяется на два основных русла, южное и северное, которые соединяются только ниже по течению, у Юшты. Южное русло пропускает через себя примерно 60% окской воды, северное – 40%. Но такой Ока была не всегда. В пойме множество стариц, проток и озёр, некоторые из них совсем недавно ещё были частью главного течения реки. В то же время, на основании письменных описаний, мы знаем, что по крайней мере с 17 века судоходное русло было лишь одно (на карте обозначено жёлтым пунктиром). Оно сильно отличалось от нынешнего судового пути. Старицы и протоки только во время половодья соединялись и предоставляли возможность судам укорачивать извилистую дорогу по излучинам реки.
Работы над углублением фарватера, расчисткой русла, устройством шлюзов в самых труднопроходимых местах окского пути от Нижнего Новгорода до Коломны начали проводиться ещё до революции. Но главные изменения русла на Большом Болоте произошли с 1925 по 1934 годы.
На картах 1790 и 1850 годов мы ещё видим единое русло Оки, её огромные извилистые петли – излучины. Южное русло сильно отличается от нынешнего напротив Исад и на участке Пустополье – Константиново. На месте современного северного русла видны лишь цепочки крупных озёр, соединяющихся «истоками» (протоками): Велье, Сан, Боровое, Ратное, Чернятино. В 1850-м Боровое, Ратное и Чернятино уже показаны соединившимися в длинное озеро Ратное, выходящее к Оке у Юшты. О том, когда и как образовали искусственным образом северное русло Оки, рассказала рязанская губернская газета «Рабочий клич» за 1925 год.
«Укорочение р.Оки до 20 вёрст.
В последних числах июля специально назначенной Губисполкомом комиссией, в составе представителей ВИКов, водного транспорта и Губко, было произведено техническое обследование вновь образовавшегося русла р.Оки в пределах Спасского уезда, между сёлами Киструсс и Малая Юшта.
В результате обследования, комиссией установлена фактическая возможность пользования образовавшимся протоком для пассажирского и буксирного пароходного движения, после производства в новом протоке незначительных гидротехнических работ и уничтожения на нём мостовых сооружений, мешающих проходу судов.
По точным вычислениям комиссии, образовавшееся новое русло укорачивает длину Оки на 20 вёрст с лишним, удешевляет грузооборот водного транспорта до одного миллиона рублей в год.
В связи с этим Губисполкомом решено уничтожить временно все мостовые сооружения на новом русле, препятствующие пароходному движению, заменив их четырьмя паромами и произвести нужные гидротехнические работы.»
Любопытным реликтом постреволюционного времени является словосочетание «уничтожить временно», относящееся к мостовым сооружениям. Впрочем, тут же поясняется, что их собираются заменить паромными переправами. Трудно понять психологию строителей нового общества. Для чего вообще первая радикальная часть предложения, если ей следует успокаивающая вторая? Видимо, они упиваются словами вроде «уничтожить», употреблять их предписывает новый культурный код.
В итоге северное русло было создано. Хотя на нём и сегодня есть остатки местной плотины неподалёку от Федосеевой Пустыни, неизвестно когда построенной и уж явно мешающей судоходству. Остаётся неясным, почему более короткий и экономически выгодный путь так и не стал постоянно судоходным. Навигация, насколько нам известно, в основном всегда проходила по южному руслу. Естественно было бы предположить, что один и тот же перепад высот (разность урезов воды) между двумя точками, в Киструсе и Юште, на более коротком расстоянии почти прямого, без излучин, северного русла даст более быстрое течение воды. Значит, и воды должно пойти по северному руслу больше, что должно привести к обмелению южного русла. Но этого не произошло. Северное русло так и осталось более мелким и маловодным. Загадка… Ждём пояснений гидрологов и гидротехников!
Наконец, приступаем к обнародованию накопившихся за долгое время материалов об Исадах и округе. Первый – новая находка от Виталия Филиппова. В Рязанской областной библиотеке (РОУНБ) Виталий обнаружил издание 1924 года, з-й выпуск журнала «Вестник рязанских краеведов» с любопытными этнографическими сведениями о селе Ряссы. Статья была написана С.А.Сальхиным. В это время Рязанским областным архивом и одновременно губернским краеведческим музеем ещё руководил Степан Дмитриевич Яхонтов, краеведческое движение, выросшее из дореволюционной губернской Учёной Архивной Комиссии, было мощным и широким явлением. В каждом уголке губернии были подвижники изучения истории, собиратели обычаев и преданий, коллекций только что созданных музеев.
Сын автора статьи старшина Красной Армии, командир отделения Сальхин Евгений Семёнович (1912-1943).
Что известно об авторе? Семён Алексеевич Сальхин родился в с.Ряссы в 1885 году. Фамилия Сальхиных коренная рясская, в селе проживало на начало 20 века не менее 6 мужчин с этой фамилией, имевших семьи, детей: Семён Алексеевич, Михаил Дмитриевич, Пётр, Гаврила, Павел, Василий. В какое-то время после женитьбы Семён Алексеевич жил с семьёй в Москве, один из сыновей (старший ?) Евгений родился в 1912 г. там и был крещён в Скорбященской церкви Бахрушинской больницы Сокольников. В 1918 г. семья вернулась в Ряссы, где Семён Алексеевич стал работать школьным учителем. В 1924-м (в год написания статьи) у него родился сын Виктор. Оба сына погибли во время Великой Отечественной войны.
Как видим из содержания статьи, Семён Алексеевич был увлечён историей, археологией, собирал местные предания. В феврале 1931 года он был арестован и осуждён «тройкой» ОГПУ на 3 года ссылки в Казахстан как «враг народа». Причина ареста в базе данных «Жертвы политического террора в СССР» мемориального проекта «Открытый список» не указана. Отбывал ссылку в г.Актюбинске, куда в 1934 году к нему приехал сын Евгений и устроился на работу фотографом-ретушёром в областной газете «Актюбинская правда», занимался художественно-оформительской работой. Несмотря на формальное окончание срока ссылки, вернуться на родину отец и сын смогли только в 1937 году. Сталинское правосудие жило своими понятиями о законе. Реабилитирован был за незаконное обвинение и лишение свободы только в 1965 году. К сожалению, мы не знаем, был ли он жив к тому времени.
Теперь к статье в «Вестнике рязанских краеведов» 1924 года. Автор сообщает нам известные также из других источников названия частей современного села Ряссы (историческое, более правильное название Верхние Ряссы), «посёлков»: Аграмаково (Аргамаково), Торжки, Стерлигово. На ранних картах 18 – 19 века Аргамакова и Стерлигова значатся отдельными деревнями. Местность перед посёлком Аргамаково носила название «Обложной луг». Участок был, по словам автора, полевым. Надо понимать, что засевался. Сальхин, видимо, удивлялся такому несоответствию, что посевной участок назывался искони лугом, т.к. употребил выражение «хотя и полевой участок». Сальхин вводит пояснение значения слова «обложенный», как «огороженный». Представляется, что данное пояснение неверное. «Обложной» — не одно и то же, что «обложенный». А «обложенный» — совсем не то же самое, что «огороженный».
Если смотреть в небо, то «обложным» на местном наречии может называться дождь, который идёт долго, когда небо со всех сторон затянуто тяжёлыми дождевыми тучами, возможно при отсутствии ветра. Этимология этого слова не совсем ясна. То ли от понятия «обкладывать небо» тучами со всех концов, то ли от слова «облака». Но само слово «облако» близко к «обволакивать», «облекать». Сложно. Но, повернув взгляд на землю, можно заметить неподалёку схожее по названию место, близкий топоним «Облачинка» (или «Оболочинка», «Уболочинка») — знаменитая островная песчаная дюна на Оке. Дюна находится посреди широкой окской поймы, издревле называвшейся Великим Болотом. «Болотом» пойменный луг называют и до сих пор. От «болота» понятно и название «Оболочинка» («Уболочинка»), как местность, урочище «у Болота». Древний монастырь на дюне часто именовался в документах «Уболочицким». Поэтому к лугу неподалёку от рясского посёлка Аргамаково больше подходит определение «находящегося у болота». Вся местность вокруг низинная, заболочена.
Наиболее ценными являются описания двух народных обрядов языческого происхождения, которые имеют значительно более широкое географическое распространение. Первый обряд, о котором автор, видимо, слышал от старожилов, засвидетельствовал действия жителей Аргамаковой по избавлению от эпидемии скота (эпизоотии) в 1860-х годах. Для избавления от падежа жители производили опахивание деревни «защитным» кругом. Действо происходило ночью. В соху впрягали девушек в белых одеждах с распущенными волосами. Парни правили сохой, а молодые вдовы несли впереди иконы. Весь поезд выкрикивал заклинание: «Смерть, смерть, не ходи к нам, мы тебя запашем, заплюём, захаркаем!» И плевались в разные стороны, откуда можно было ожидать прихода смерти для скотины. Обряд широко известен и в других русских областях. Заплёвыванию, действию слюны, оказывающей некое сильное волшебное воздействие на соперника или невидимые силы зла, в языческих обрядах придавалось большое значение. Достаточно вспомнить безобидное выражение «трижды плюнуть через левое плечо» и схожие с ним. Ещё более велико было значение охранного круга, круговых действий. Во время первого весеннего выгона на луга скотину в Исадах обводили вокруг часовни святого Власия (христианского преемника бывшего языческого бога скота Велеса). Обводы вокруг часовен описаны и в других краях России. Можно вспомнить очерчивание кругов вокруг головы («очертя голову»), защиту бурсака Хомы от гоголевской Панночки в «Вие» и пр.
Второй обряд полностью повторяет тот, который производили с заболевшими, или «крикливыми», детьми в исадском Детинухе, у Прощенного Колодезя. Автор статьи не исключает, что он может проводиться и в его время (в 1924 г.). «Новорождённого младенца несут в лес, там раскалывают клиньями молодой дуб и в образовавшееся отверстие протаскивают младенца, с таким расчётом, чтобы рубашка осталась в отверстии, которую потом, по изъятии клиньев, зажимает дубом. Делают это одни для того, чтобы ребёнок был крепок, как дуб. Другие гадают, т.е. если дуб будет расти после этой операции, то и ребёнок будет жив, а если наоборот, то умрёт. Третьи просто, чтобы меньше плакал.» Дуб — дерево крепкое, древесина плотная, стойкая. Его всегда отождествляли со здоровьем и силой. Кроме воздействия силы дуба, предки наши снова обращались к защитной силе кольца, круга. Как и в рясском Аргамакове, в Исадах на месте, на ветвях оставлялась, подвязывалась одежда младенца, клочки ткани, другие мелкие предметы.
Семён Сальхин не клеймит описанные обряды «невежеством», «заблуждением». Он призывает обращать внимание на сказания, их историческую ценность, собирать их, изучать и раскрывать смысл. Время стирает всё. Оно и нам не лишне, если осталось что, записать.
Пришёл день, когда мы готовы объявить о начале сбора средств на создание памятника спасителю Русского государства, освободителю Москвы и создателю первой русской конституции Прокопию Ляпунову. Общественная организация «Исады на Оке» в сотрудничестве с Фондом Возрождения Памятников Истории и Культуры «Евпатий Коловратъ» заключили договор на создание памятника воеводы Прокопия Ляпунова со скульптором Ильёй Павловичем Вьюевым, а также договор с литейным производством на изготовление памятника в стеклопластике. Высота будущей скульптуры 2,6 метра.
Установка памятника согласовывается с органами власти МО «Спасский муниципальный район Рязанской области» в селе Исады, где располагалось вотчинное владение Ляпуновых. Скульптура станет первым в России памятником от благодарных потомков воеводе, собирателю Первого ополчения 1611 года.
