Новости

Доброго здоровья в преддверии Старого Нового года!

Здорово, что у сайта есть друзья! Ещё замечательней бывает, когда друзья находят для него новые рассказы о событиях и людях, а круг друзей, благодаря этому расширяется! Так произошло и на этот раз. Евгений Ерхов разыскал неведомым образом в соцсети старый фотоальбом о пребывании в Исадах на летней практике в 1983 году, на пленэрах, студентов — первокурсников Рязанского художественного училища. И началось знакомство с этими бодрыми творческими личностями! Особую помощь в нашем знакомстве и последующем далее рассказе оказала Юлия Герасимова из Калуги, за что ей большое спасибо! Давайте вместе окунёмся в те воды далёкого лета 1983 года. Посмотрим на Исады глазами молодых студентов — художников. В течение всего рассказа Юлии я ,честно, не раз удивился…

Старые фотографии будем сопровождать некоторыми современными, сделанными примерно с тех же точек. Чего не хватает сегодня — будем отснимать и помещать в наших заметках позднее. Так что следите за обновлениями. Рассказ разместим несколькими частями. А по окончании сделаем полный альбом фотографий в нашем разделе «Фото». Начинаем.

Рассказывает Юлия Герасимова.

Мы учились в РХУ (Рязанское художественное училище им.Г.К.Вагнера) в 1982-1986 годах на педагогическом отделении. По окончании первого курса нашу группу отправили на учебный пленэр в село Исады. Это был июнь 1983 года. Насколько понимаю, в это время в Исадах был совхоз, который выделил нам совхозную грядку с огурцами (хотя, какие огурцы в июне? — но были, тем не менее), совхозную грядку с луком, три литра молока в день и сколько-то мяса — то ли три, то ли пять кг на три дня. Для житья нам предоставили дачу художника Виктора Иванова с условием, что мы будем за время своего житья выполнять там какие-то строительные работы. Дом был не вполне жилой, конечно. Но эл-во было. Что из себя представляли строительные работы, сказать толком не могу, так как это была обязанность мальчиков. Девочек было гораздо меньше и нам поручили заниматься кормёжкой. Так вот мы и прожили в этом замечательном месте весь месяц.*

Это краткое описание того периода))

Дело в том, что у нас был достаточно большой разброс в возрасте. На первый курс в основном поступали выпускники восьмых классов общеобразовательных школ со всего Союза. Этим первокурсникам было 14 или 15 лет. Кстати, в нашей группе учились ребята из самой Рязани (трое), двое из Тулы, двое из Новомосковска (Тульская обл), двое из Тамбова, один из Сасово, одна из Скопина, один из Элисты, один из Витебска, один из Набережных Челнов. Я соответственно из Калуги. В других группах была и Воркута, и Калининградская область, и Прибалтика. РХУ котировалось, сюда ехали не только выпускники 8 класса. Были и т.н. «десятиклассники». Те, кто закончил школу, но приехал получать не высшее, а среднее художественное образование. В нашей группе — нас, таких — было трое. Я, Вовка Щепилов и Ромка Ягодкин. Поступало «десятиклассников» гораздо больше, но приняли только нас троих. С «десятиклассников» на приёмных экзаменах спрашивали строже, конкурс был выше. У «восьмиклассников» — три человека на место, у нас — семь. Ну, старались со средним образованием особо не брать. Так что — нам, десятиклассникам, на момент поступления, было 17. Но мы были не самые старшие. Потому что были ещё действительно взрослые ребята, прошедшие уже армию, и теперь поступающие в РХУ на базе, обычно, тех же 8 классов. Это было легче. «Отказаться» от своего школьного аттестата, привезти свидетельство за 8 класс — и сдавать экзамены на общих основаниях. Кстати, к армейцам «на базе 8-ми» спрос был много мягче, их брали охотнее, чем «10-классников». Условие к ним предъявляли только одно — не вступать в далеко идущие отношения с девочками-»восьмиклассницами». Но это, разумеется, неофициальное было условие при поступлении)). Так вот, в начале нашего 1 курса в нашей группе кроме нас троих 17-летних был ещё Костя Михайлов, ему было 23 года на начало уч.года. Как раз такой, после армии. Сейчас он, кстати, священник в рязанском селе Дегтяное. Костя не только священник, но и по-прежнему художник, участвует в выставках и пленэрах, ездит регулярно в Гурзуф «на творческую дачу» с другими художниками. Среди них — Бато Джугарджапов, великолепный художник российской современности.

Однако, армейцы могли поступать и на базе 10 классов. Тогда у них были другие экзамены, и подходили к ним строже (про это я уже написала выше). «Десятиклассники» учились потом без посещения общеобразовательных предметов — всяких там физик-математик… То есть — учиться десятиклассникам было веселее — одни «спецы» посещать. Но поступать легче было восьмиклассникам. Так что «взрослым» приходилось делать выбор: или-или.

Но и возраст «после армии» — это был не предел)) Поступали парни и после окончания институтов)) Любых — педагогического, радиотехнического, медицинского)) Поступали, разумеется, как «десятиклассники», закинув временно свои дипломы о высшем образовании))) Так, на втором курсе в нашу группу пришёл учиться Саша Маликов, он и сейчас живёт в Рязани) На тот момент ему было 29 лет.

Но на фото в Исадах Саши Маликова с нами ещё нет. Он ещё не поступил к нам на тот момент. Зато есть Юра Широков и Андрей Садышев. Они учились не с нами, а на оформительском отделении. Было им тоже — что-то лет 27-28 или около того и 24 соответственно. Они ездили с нами, потому что очень хотели настоящего пленэра. Их отпустили именно как взрослых и ответственных людей. Потому что оформительское отделение на пленэр в Исады не отправили.

Ну, и с нами там ещё Татьяна Петровна Власова. Но она педагог)))

Подводя итог, в РХУ одномоментно обучались студенты от 14 до 32 (беру реальный, мне известный возраст, учащегося с нами студента). Мы очень гордились тем фактом, что все мы были между собой «равны»)) конечно, это было не так)) но тот, кто был моложе, навряд ли о неравенстве догадывался)) а так — мы были едины)) Нас объединяла Живопись))))

Как я уже сказала раньше, девочки не принимали участия в строительных работах на даче художника. Вместо этого — две девочки ежедневно дежурили «на кухне» (девочки, разумеется, менялись по составленному ранее графику). В обязанности дежурных девочек входило приготовление завтрака, обеда и ужина на всю честнУю компанию… человек 20 на тот момент. Нужно было сходить с бидончиком за тремя литрами молока, о которых я писала ранее, если был день «мяса» — то за мясом, за луком и огурцами… лук и огурцы можно было рвать неограниченно, а вот молоко и мясо мы получали от колхоза раз в три дня. На молоке варили манные, рисовые, может, и пшённые каши. Добавляли в пюре картофельные. Для супа варили мясной бульон. Так как мяса нам выдавали одномоментно то ли три, то ли пять кг. (наверное, всё же три, как и молока — три литра), варили не сразу всё выданное мясо, а только часть. Чтобы оставшееся мясо не испортилось, его хранили в дальнем и тёмном углу веранды (или — какой-то удалённой комнаты) в тазике с солёной водой. Всё-таки лето, а холодильника у нас не было. Мухи, конечно, были)) Поэтому, накрывали таз с подсоленным мясом другим тазиком. Такая система работала — у нас каждый обед был свежесваренный суп на свежем бульоне. Супы варили — из привезённых с собой круп, макаронных изделий, картошки. Иногда для разнообразия варили зелёные щи из крапивы, но это редко. Лебедой не питались))**

А печка у нас была во дворе. То есть, её нужно было разжигать и топить, а уж после — варить. Вот для растопки печки, для «колки» «дров», а также для переноски всяких тяжестей, вроде вёдер с водой (варили супы, картошку и каши в вёдрах, кстати), двум девочкам полагался ещё и один мальчик, который в тот день освобождался от мальчиковой трудовой повинности и работал с девочками.

Потом, разумеется, нужно было накрыть длинный дощатый стол на этой же самой высокой веранде и накормить всю нашу компанию. Потом помыть посуду. В принципе, дежурство по кухне занимало весь день. Этюды с дежурством совмещались плохо.

По поводу возраста людей на фото. Оксана Щеголькова, «рыжая» (якобы, в раннем детстве, что сомнительно) «грузинка, долгое время жившая на Украине» (это цитата), приехала на учёбу в РХУ из Мончегорска под Мурманском. Ей, как и Ольге Самойловой (из Новомосковска, Тульская область) — 16 лет. Володе Кузнецову — 22 года. Он из Тамбова, присоединился к нашей группе уже после Нового года. Перевёлся из Пензенского худ.уч-ща. Личность достаточно яркая и неоднозначная. Тут одним махом эту неоднозначность не опишешь.

На этой фотографии: Оля Самойлова, Роман Ягодкин (Новомосковск, 18 лет), Константин Михайлов, Оля Капустина, Витька Добрынин. В будущем Витька будет зваться также ещё и «профсоюзный босс».
Здесь как раз виден длинный стол в нашем исадском «салоне». Здесь мы, в прямом смысле познали «чувство локтя», т.к., хоть стол был и длинный, но сидеть за ним приходилось плотненько. Сидели на длинных деревянных лавках по обе стороны стола. Завтракали, обедали, ужинали. Сидели просто ночью, при свете керосиновой лампы (нашли где-то) и нескольких свечек читали «Тысячу и одну ночь» чуть не по ролям… Кстати, окна на веранде не застеклены, вместо стекол — натянута парниковая плёнка.

Завтрак готовят: Оля Капустина, Вовка Кузнецов, Оксана Русина-Щеголькова.

На этой фотографии: Оля Капустина … то есть, Самойлова… это она сейчас Капустина. Ну, тут как раз момент приготовления пищи. Не знаю, кто ей помогает, по затылкам, конечно, можно предположить, но… это неточно))

На этой фотографии — нынешний отец Константин, а на тот момент — Константин Михайлов (Набережные Челны, 24 года, он же «Коздя-художник»). Костя, видимо, дежурит. Варит картошку. А может, просто позирует для фото)) Он тоже тогда любил фотографироваться))

Ну, вот здесь хорошо видна печка, сложенная из «подручных» кирпичей» (там, по территории дачи, много кирпичей было свалено, ведь шёл ремонт дома). Надо сказать, что мы, девочки, приехали в Исады одним днём позже, чем ребята. Исключение опять-таки составил Костя Михайлов, которого назначили помочь нам добраться до Исад. Он снова выступал в роли страховщика нашей девчачьей группы (мы встретились где-то, наверное, у Торгового городка) — перечисленные выше Ольга, я, Ирина и Татьяна — и Костя — гружёные холстами и красками, а также провиантом, который мы везли с собой, сели на автобус — и поехали. Потом что-то долго шли по шоссе до Исад. Костя всю дорогу рассказывал нам всякие истории из своего богатого прошлого — и потом вдруг перед нами появился дом, во дворе которого мы увидели наших пацанов и Татьяну Петровну, которые приехали днём раньше, чтобы немного уже обжить место к нашему приезду. Кстати, с ребятами заранее «убежала» и Оксана Щеголькова — не сиделось ей дома, не искала она лёгких путей, взяла — и поехала сразу с основным мужским составом.

Так вот, приехав заранее, они немного обустроили заброшенный дом — наверное, что-то вынесли, что-то вымыли, что-то разобрали. Потом — нужно было решить вопросы с печкой и, прошу прощения, за прозу жизни, с туалетом. Ну, туалет был тоже сделан очень креативно — ребята выкопали его в сарае «без окон-без дверей», то есть, там проёмы-то были, а вот дверей не было совсем, так что всё потом было «по-честному» — зашёл в туалет — выстави в дверном проёме длинную штакетину, дескать, занято. Некоторые предлагали сразу в этом случае поднимать флаг над сараем, чтобы было видно всему селу, но это, конечно, были шутки.

Ну, и печка. Маленькую печку сложил в центре двора «фарфоровый мальчик» Виталик Наперстков (Рязань, 16 лет). И где он только этому научился? Тем не менее, печка прекрасно функционировала, и весь месяц служила нам верой и правдой. Правда, ближе к концу нашего пленэра, выдалось несколько ненастных дней — дождь лил, как из ведра. В этих условиях, конечно, нам пришлось перебираться с готовкой в сам дом. На втором этаже была хорошая голландская печь. И, хотя голландские печи не предусматривают приготовления пищи, мы в эти дождливые дни готовили прямо в топке этой голландской печки. Выручила она нас. Заодно и протопили дом, и сами просушились.

В моей последующей жизни мне пригодилось это умение — и растапливать печку, и готовить прямо в огне этой печи, ну, если больше-то негде)) В голландке можно и сварить, и картошку пожарить. Но — основная наша готовка, повторяю, проходила на маленькой самопальной печке во дворе нашей дачи.

На этой фотографии: Андрей Садышев (24 года, Тамбов), «оформитель» (т.е., не из нашей группы «педов», я писала раньше по это), Саша Трухин (Сасово, Рязанской обл, 16 лет).

Собственно, не знаю, что тут добавить)) разве что — месторасположение качелей — примерно за спиной у Садышева. Там и вишнёвые заросли видны, а вот качели «срезаны», в кадр не вошли.

Ну, вот так и выглядел дом, в котором мы жили. Мне кажется, это уже незадолго до отъезда. Так сказать, фото на память. Но это неточно.

* — В Исадах, Аргамаково в те времена был колхоз имени Ленинского комсомола. Огурцы выращивали все жители на своих личных огородах, это было поставлено на поток. Также растили помидоры, лук. Всё это возили продавать на огромные расстояния. А вот в колхозе огурцы сажали когда-то очень давно, может, в 1960-е. Сторожа не успевали за желающими их оборвать. Ну, и затраты ручного труда были огромными, нужно много внимания к нежному овощу, какое только на своих огородах возможно. Лука в полях было много, свёклы. Во время проживания РХУ-шников Попов дом (как его называли, дом бывшего священника) уже готовили для передачи в дар художнику Виктору Ивановичу Иванову под дачу. В прежние годы он приезжал каждое лето из Москвы для работы и останавливался для проживания у разных людей на Красном Яру и в Исадах.  Виктор Иванович отдал свои личные средства на строительство асфальтовой дороги по селу и на ремонт долгие годы разрушавшейся, заброшенной церкви. Передача дома была как бы ответной любезностью художнику. Вот его и ремонтировали. Иванов же участвовал в создании прихода и хлопотал о передаче церкви приходу. Кстати, Г.К.Вагнер тоже в этом участвовал, они были знакомы. А Вагнер, к тому же был внуком последнего исадского помещика В.Н.Кожина.

** — Любопытнейший способ хранения мяса летом вне холодильника! Кто научил этому детей?! Есть подозрение, что это могла быть преподаватель РХУ, руководитель учебной практики, Татьяна Петровна Власова или опытный староста Константин Михайлов…

(Пояснение и примечания Летописца.)

(Продолжение следует.)

Летописец.