Игошин Пётр Павлович
Трудно написать длинный рассказ о молодом человеке 18 – 20 лет от роду, не так много событий ему довелось прожить из того, о чём принято сообщать в биографиях. Любая биография – это взгляд со стороны. Но другим людям и не заметить, что существенного происходит с человеком, когда он молод. Яркие пятна впечатлений, которых так много в это время, когда чувства остры, может запечатлеть лишь сам человек в стихах, рассказах или картинах. Вот и герою нашего рассказа едва исполнилось 18 – 20 лет, точного года рождения Игошина Петра Павловича мы до сих пор не знаем. Родился он около 1923 года в селе Исады. Учился.
Взрослые дети из семьи Игошина Павла Фёдоровича разлетались из родного гнезда. Старшая дочь Анна Павловна вышла замуж за односельчанина, выбравшего путь военного лётчика, Фурмина Ивана Ивановича, переезжала с мужем по местам его службы, ожидала его с финской зимней войны 1939 – 1940 года. Средний сын Иван Павлович уехал в Москву и устроился работать в Управлении пожарной охраны города. Под его крыло и направился искать лучшей доли в городской жизни Пётр. Брат помог ему устроиться на работу в то же Управление, и проживали они, можно сказать, «на работе» — в выделенной комнате здания Управления по адресу: улица Кропоткина, дом 22, квартира 26. 
И сегодня в зданиях под этим номером на улице Пречистенка находится Главное управление МЧС по г.Москве, в т.ч. подразделения, ведающие пожарной охраной.
К началу Великой Отечественной войны пожарная охрана входила в подчинение ведомства НКВД. Поэтому пожарные, как и милиция, состояли на особом учёте на случай всякой беды. Когда было объявлено о начале войны 22 июня, этот подготовленный к действиям в опасных условиях контингент был привлечён Наркоматом внутренних дел к созданию частей особого назначения.
27 июня 1941 года на московском стадионе «Динамо» началось создание Войск Особой группы при НКВД СССР. Эту работу возглавил ставший впоследствии знаменитым чекист Павел Судоплатов. Изначально они были сведены в 5 отрядов приблизительно по 100 человек в каждом, и около 90 человек в сапёрно-подрывную роту. Через несколько дней отряды были переформированы в две мотострелковые бригады особого назначения батальонного состава.
На 22 августа 1941 года начальник Войск Особой группы при НКВД (включая приданные ей войска) — майор госбезопасности П.А.Судоплатов, его заместитель — майор госбезопасности Н.И.Эйтингон, начальник штаба — комбриг П.М.Богданов (с 2-го августа 1941 года — полковник М.Ф.Орлов).
Для создания четырёх батальонов 1-й мотострелковой бригадой особого назначения (командир — полковник М.Ф.Орлов, с 5 сентября 1941 года — подполковник Н.Е.Рохлин) к 6 июля 1941 года был привлечён личный состав слушателей учебных заведений союзных НКВД и НКГБ, военнослужащие Пограничных и Внутренних войск НКВД, посланцы Коминтерна: эмигранты-антифашисты (многие из них в прошлом воевали в интернациональных бригадах, сражавшихся с франкистами в Испании), добровольцы из числа представителей рабочей молодёжи, спортсмены: 400 студентов и преподавателей Государственного центрального института физической культуры, члены спортивного клуба ЦДКА и общества «Динамо» и других обществ.
2-я мотострелковая бригада особого назначения (командир — подполковник Н.Е.Рохлин, с 2 августа — майор С.В.Иванов) к 16 июля 1941 года была составлена из трёх батальонов. Их костяк образовали сотрудники органов госбезопасности и внутренних дел, в том числе милиции и пожарной охраны, добровольцы из числа студентов московских институтов. Именно в эту бригаду был зачислен Пётр Игошин.
Из письма Петра от 13 октября 1941г. сестре Анне (Нюре): «…В армию пошёл я добровольно через райком комсомола».
Батальоны включали по 3 отряда, отделение связи и подразделения МТО, в свою очередь отряды состояли из 3-х боевых групп, а боевые группы делились на 3 звена.
Для воинов началась учёба. 6 августа они были направлены в Нахабино на занятия по подрывному делу в лагерь ВИА. В августе также проводились занятия на стрельбище Осоавиахима. По состоянию на 16.8.41г. Управление 2-й Бригады дислоцировалось на станции Челюскинцы (северо-восточнее Мытищ).
31 августа штаб 2-й мсбр, её 3-й батальон, сапёрная рота и службы переехали в Детский городок, близ Пушкино, по Ярославскому шоссе (в документах — лагерь №1), а 1-й батальон Петра Игошина и 2-й батальон расквартировались на станции Зеленоградская, в Доме отдыха «Московский Артельщик» (лагерь №2). Командиром 1-го батальона бригады был капитан Могильников, так же, как и Пётр – бывший сотрудник Управления пожарной охраны Москвы.
В начале октября 1941г., когда враг приближался к столице, для руководства Особой группы стала ясна необходимость в более эффективной организации имеющихся подразделений. Приказом НКВД №001435 от 3 октября 1941 года группа была преобразована во 2-й отдел НКВД СССР (зафронтовая работа — разведка и диверсии в тылу противника; начальник — старший майор госбезопасности П.А.Судоплатов). Войска Особой группы при НКВД днём ранее были сведены в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения НКВД СССР полкового состава (ОМСБОН), которую напрямую подчинили 2-му отделу НКВД СССР. Соединение находилось под непосредственным руководством Л.П.Берии. Так образовалась легенда спецназа – ОМСБОН НКВД СССР. Первым командиром бригады стал полковник М.Ф.Орлов, до перевода в Войска Особой группы при НКВД занимавший должность начальника Себежского военного (пограничного) училища войск НКВД.
1-й мотострелковый полк создан на базе 1-й мсбрОН Войск Особой группы при НКВД. 2-й мотострелковый полк (командир — майор С.В.Иванов) — на базе 2-й мсбрОН. (Согласно Приказу №84 по 2-й мсбр от 16.10.41, бригада была переименована во 2-й мсп.) Также в состав ОМСБОН входили:
- Миномётная батарея;
- Противотанковая батарея;
- Инженерно-сапёрная рота (сапёрно-подрывная рота);
- Рота парашютно-десантной службы;
- Рота связи;
- Автомобильная рота;
- Школа младшего начсостава;
- Подразделения материально-технического обеспечения.
1-й и 2-й мсп были четырёх- и трёхбатальонного состава соответственно; мотострелковые батальоны — трёхротного состава; мотострелковые роты имели в своём составе 3 мотострелковых и 1 пулемётный взвод.
После завершения формирования в состав ОМСБОН входило около 5 000 человек, много иностранцев (около 100 болгар, 125 испанцев, немцы, австрийцы, американцы, китайцы, поляки, чехи, румыны и вьетнамцы). Среди бойцов соединения были лучшие советские спортсмены (в том числе чемпионы по боксу — С.С.Щербаков и Н.Ф.Королёв, лёгкой атлетике — братья Знаменские, тяжёлой атлетике — Н.И.Шатов, лыжному спорту — Л.А.Кулакова). Впоследствии они стали основой диверсионных формирований, посылаемых на фронт и забрасываемых в тыл врага.
Перед бригадой были поставлены следующие задачи: ведение разведывательных операций, организация партизанской войны, создание агентурной сети на территориях, находящихся под немецкой оккупацией, руководство специальными радиоиграми с немецкой разведкой с целью дезинформации противника.
Командиром 2-го мсп, в котором готовился к предстоящим боям Пётр Игошин, был майор Сергей Вячеславович Иванов — отец будущего министра иностранных дел РФ и Совета Безопасности при Президенте РФ Иванова Игоря Сергеевича. Перед войной он преподавал тактику и топографию в Себежском пограничном училище НКВД, начальником которого был теперешний его непосредственный начальник полковник М.Ф.Орлов.
Полковник Иванов С.В. прошёл долгий путь в войсках госбезопасности, начиная с 1922 года, был преподавателем в Высшей школе КГБ вплоть до 1956 года. До 1973г. принимал участие в организации Совета ветеранов ОМСБОН НКВД СССР.
Для Москвы наступило тяжелейшее ожидание, взятие города немцами было весьма вероятно, многие в руководстве страны не верили, что столицу удастся удержать. Москва была на пороге паники.
На территориях лагерей 2-го мотострелкового полка ОМСБОН с 4 октября были предприняты дополнительные меры по освещению местности. 1-м лагерем были выставлены дозоры от посёлка Клязьма до Пушкино, Ивантеевки и р.Уча, 2-м – на 2 км к югу и к северу вдоль Ярославского шоссе.
Пётр Игошин писал сестре:
«13 октября 1941г.
Добрый день! Здравствуйте, сестра Нюра с супругой Ваней и сыном Витей. Шлю я вам свой красноармейский привет и желаю большого счастья в вашей жизни. Сообщаю, что я сейчас нахожусь в Кр.армии уже 3 месяца, пока ещё проходим подготовку по боевому и политическому делу. Платят мне 300 руб. в месяц и плюс к тому находимся на полном гос.обеспечении, из этой суммы я высылаю 200 рублей и сто оставляю себе… Кормят нас хорошо, живём мы хорошо.
31 сентября командование меня направляло в Москву, в Госцирк за хорошую учёбу, пока являюсь отличником боевой и политической подготовки. Дом, где я раньше жил, подвергался бомбёжке, но ничего особого не произошло, разрушение не большое было.
От отца письма получаю нормально, он мне написал ваш адрес, обижается, что от вас нет долго ответа.
И так писать больше пока нечего. Остаюсь жив и здоров.
Пишите ответ. Ваш брат Пётр.»
Резкое обострение обстановки на фронте создало явную угрозу захвата столицы фашистами. Боевой приказ №1 штаба 2 полка ОМСБОН, выпущенный в 2.00 16.10.41 г., поднял полк по тревоге, личный состав выступил в Москву для организации обороны указанных им районов.
«1. Противник овладев городами Калинин, Можайск, Мало-Ярославец, развивает дальнейшее наступление по Ленинградскому шоссе, Ярославскому шоссе и направлении Наро-Фоминска на Москву.
2. Справа 1 мсп в районе площади Свердлова, слева 7 мсп ВШ НКВД в районе Белорусского вокзал.
3. 2-й мсп составляет резерв 2-й МСД подготавливает участок для обороны в районе Площади Маяковского – ул.М.Бронная – Площадь Коммуны – Ржевский вокзал – М.Бронная. Готовность обороны 7.00 16.10.41 г.
4. 1 сб подготовить район для обороны Пушкинская площадь, Юженский и Богославский переулки. Быть готовым к контратаке в направление:
а) Пушкинская площадь – Страстной бульвар – Самарский переулок – 3-я Мещанская – Ржевский вокзал.
5. 2 сб подготовить район для обороны:
а) (иск.) Юженский переулок, (иск.) Б.Садовая, Козих переулок. Быть в готовности контратаковать в направлениях: М.Бронная – Садовая-Каретная улица – Косой переулок – Площадь Коммуны – Ржевский вокзал.
б) М.Бронная – улица Красина – Тешинская площадь – Белорусский вокзал.
6. 3 сб во втором боевом эшелоне, подготовить район для обороны: Богославский переулок перед пересечением с Тверской бульвар. Быть в готовности действовать за первым стрелковым батальоном в тех же направлениях.
7. В районах обороны и прилегающих улицах поддерживать революционный порядок не допуская скопления людей и вести беспощадную борьбу с паникой.
8. ППП- М.Бронная 15 б. ПМП – Петровка, 29.
9. КП М.Бронная 15б.
Командир 2 мсп Военком 2 мсп
майор Иванов л-нт г/б Стехов
Начальник штаба полка
майор Забродин»
В таких условиях вошёл в Москву в составе 1-го мотострелкового батальона Пётр Игошин. Начались самые бурные для населения Москвы дни, которые назовут потом «Московской паникой». Готовилось к эвакуации Правительство страны, народ побежал из города, начались случаи мародёрства, разбоя, которые удалось остановить лишь, спустя недели, принятием жёстких мер, включая расстрелы бандитов. А на самых центральных улицах и переулках Москвы ОМСБОН готовился к уличным боям с фашистами. Батальон Петра должен был оборонять Пушкинскую площадь и контратаковать противника через Страстной бульвар в сторону Рижского вокзала. Штаб полка располагался на Малой Бронной, д.15Б.
Через неделю, 24 октября, когда немцы пытались прорвать оборону столицы на рубежах на 100-120 км западнее Москвы, план обороны был изменён. 2-му мсп и его 1-му мсб уже предстояло:
«…3. 2 мсп готовит к обороне участок: (иск.) Бутырская застава, Ваганьковское кладбище, площадь Восстания, Никитские Ворота, Пушкинская площадь, с задачей не допустить прорыва противника к Садовому Кольцу с направления Ленинградское шоссе.
4. 1 сб с одним отделением сапер, одним отделением огнеметчиков, подготовить к обороне район: (иск.) Бутырская застава, (иск.) Сад Либнехта, Тверской-Ямской 3 переулок, Миусская 3 улица. Основные опорные пункты подготовить:
а) у железнодорожного переезда 5-я улица Ямского Поля;
б) Тверская застава;
в) Перекресток улиц Горького и Большой Грузинской;
г) Миусская площадь.
Граница слева: 2-я Брестская улица, Тверская застава…»
Командный пункт полка в те дни располагался на станция метро Площадь Маяковского, а запасной — на Пушкинской площади, в кинотеатре «Центральный».
Окончательно рассеял тревожные настроения в городе парад, проведённый в честь праздника под ранним снегопадом 7 ноября 1941 года. Сводный батальон из состава 1-го мсп ОМСБОН в количестве 528 чел. участвовал в легендарном параде на Красной площади, с которого многие подразделения уходили прямо на передовую, такую близкую к столице.
В ноябре — декабре 1941г. по инициативе майора М.Н.Шперова для создания минно-взрывных заграждений и проведения минно-подрывных работ перед наступающим противником на подступах к Москве в полосе Западного фронта внутри ОМСБОН НКВД был создан Сводный (Особый) отряд (именовался в приказах Западного фронта — Отряд инженерных войск НКВД). Он был развёрнут из сапёрно-подрывной роты, ему также были приданы боевые ротные группы из 1-го и 2-го мсп бригады. В оперативное подчинение отряда входило также несколько сапёрных батальонов из инженерных сил фронта, в их числе: 127-й, 381-й, 226-й и 244-й. Пётр Игошин попал в число бойцов Отряда.
Создатель ОМСБОН Павел Судоплатов изначально выступал за широкое проведение бригадой диверсий в тылу наступающих немцев, на что и была нацелена основная подготовка личного состава. Но его руководство имело более полную картину происходящего на ближайших к столице фронтах и использовало бригаду иным, более действенным образом.
«В критический момент битвы за Москву я оценил правильность принятого руководством НКВД решения воздержаться в сентябре 1941 года от массовой засылки разведывательно-диверсионных групп нашего спецназа в тыл противника на западном направлении.
В сентябре я несколько раз пытался получить разрешения на то, чтобы рейды наших спецгрупп в тыл противника носили постоянный характер. Однако массовые рейды спецназа были запрещены… Колебания относительно их использования, видимо, были связаны с тем, что Берия и Меркулов почувствовали приближение грозовой обстановки и потому весь спецназ предпочитали иметь в своём распоряжении…
Ожидаемый удар противника не был отражён… мы не смогли отразить наступление противника, не имея согласованного плана действий фронтов по противодействию немецкому наступлению. Вместе с тем бойцы Западного и Брянского фронтов совершили подвиг. В окружении они своей упорной обороной сковали 28 немецких дивизий, рвавшихся на Москву. Противник вынужден был до трети своих сил, в том числе основные соединения пехоты, бросить на борьбу с окружёнными частями Красной Армии…Немцы рассчитывали, что сразу начнётся массовая сдача в плен. Но люди героически сражались и погибли, оттянув на себя колоссальные силы противника. Тем самым было выиграно время. Немецкие танки без сопровождения пехоты, связанной боями с окружёнными частями Красной Армии, приостановили свой бросок к Москве Мы должны склонить головы перед памятью погибших в этом героическом и трагическом сражении.
Горжусь достойным вкладом в защиту столицы ОМСБОНа и наших рейдовых партизанских диверсионных соединений… Читаю о признании роли чекистских диверсионных операций в дневниковых записях командующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала Ф. фон-Бока, рвавшегося к Москве: «Использование победы под Вязьмой более уже невозможно, налицо недооценка силы сопротивления врага, его людских и материальных резервов… русские сумели настолько усилить наши транспортные трудности разрушением почти всех строений на главных железнодорожных линиях и шоссе, что фронт оказался лишённым самого необходимого для жизни и борьбы… в ошеломляюще короткий срок русские снова поставили на ноги разгромленные дивизии, бросили на фронт новые силы из Сибири, Ирана и Кавказа… потери офицерского и унтер-офицерского состава пугающе велики… стремление коротким штурмом разгромить русских было заблуждением.»
Согласно Приказу №116 по 2-му мотострелковому полку ОМСБОН НКВД СССР от 17.11.41г., перед бригадой были поставлены «боевые задачи по организации специальных инженерно-подрывных работ» в районе города Калинина (нынешней Твери), для чего выделялся 1-й мотострелковый батальон Петра Игошина. Общее руководство выполнением задачи было возложено на начальника инженерной службы бригады майора Шперова. Колонна автомобилей с бойцами отряда в 8.00 того же дня прошла через мост у завода им.Войкова по направлению на Калинин.
Командир 1-го мсб капитан М.С.Прудников докладывал командиру 2-го мсп майору Иванову о прибытии и первых действиях батальона:
«17 ноября 1941 года в 16.00 батальон в полной боевой готовности в составе 274 чел. прибыл в Завидово Калининской области и поступил в распоряжение штаба 30-й армии. Получил задачу на минирование южного берега Московского моря.
Я с командным составом батальона выехал на рекогносцировку и прибыл в место предстоящей работ. Обстановка была такова, что часть территории была уже занята противником. Несмотря на это задача командирам рот была поставлена – минировать участки не занятые еще противником.
Работа не была выполнена только потому, что не было транспорта и мин.
К 20.00 штаб армии, находясь в непосредственной близости от противника из с.Завидово снялся. Связь со штабом была потеряна, о чем я не был поставлен в известность, мин и транспорта не было.
Батальон отдыхал, в месте расквартирования выставлено охранение и организована разведка, добиваясь установления связи со штабом. К утру 18.11.41 г. связь со штабом была восстановлена, батальон получил задачу расквартироваться в с.Ямугово и произвести закладку фугасов по Ленинградскому шоссе. Для закладки фугасов южнее Завидово была оставлена 1 рота.
18.11.41 г. в 13.00 во время выполнения задачи на 1 роту был произведен налет 3 немецких самолетов. В результате налета командир 1 роты старший лейтенант Мальцев А.П. был убит, ранены: помощник командира роты старший лейтенант Михайлов А.Т. и боец Осипов О.К. Раненным санинструктором 1 роты тов. Петрушиной на месте была оказана помощь и таковые были направлены в Москву в госпиталь.
Расквартированный в с.Ямугово батальон в ночь на 19.11.41г. производил минирование поля в районе Головково, в непосредственной близости от противника. В ночь на 20.11.41г. батальон минировал железную дорогу и поля в районе Вильмоново, также в непосредственной близости от противника…»
Рубеж обороны у станции Решетниково и села Спас-Заулок 20 ноября удерживался в значительной мере благодаря действиям наших танкистов из 58-й танковой дивизии и кавалеристов 18 кавдивизии. 58 тд была вооружена устаревшими танками, по большей части, лёгкими БТ-7 и некоторым количеством Т-34 и лёгких огнемётных Т-26. Выбитая в предыдущих боях, к завидовскому рубежу обороны она подтянула 20 ноября около 50-ти танков.
В Боевом распоряжении 30-й Армии за №51 (20.11.41г., 00ч. 35мин.) 58-й тд предписывалось:
«…Прочно оборонять полосу справа Туркмен, слева ур. Сеньковское, один бат-н 58 МСП у развилки дорог южн. 5 км Туркмен подчинить к-ру 107 МСД, одним батальоном МСП оборонять рубеж Вельмогорово, Решетниково и один бат-н 58 МСП с ротой танков и ПТО орудиями вывести в резерв командующего – роща, что ю.в. 1 км Спас-Заулок. Командиром резерва назначен ком-р 58 МСП. Штадив 58 ТД – Селевино».
Утром 20.11.41г. командир дивизии Котляров получил приказание командующего 30-й армии о переходе в наступление на Спас-Заулок. Командование армии явно не представляло сложившейся обстановки и состояния наших оборонявшихся войск. Почти одновременно с получением приказа, в 8.00, до 60 немецких танков с мотопехотой и мотоциклистами прорвали фронт соседней слева нашей 107-й мотострелковой дивизии в районе Копылово и заняли станцию Решетниково. К 11.00 танки и пехота немцев появились в с.Спас-Заулок. Весь день 20 ноября части 58 тд вели бой с прорвавшимися частями противника у Решетниково и Спас-Заулка.
До вечера висел над командиром 58-й тд злополучный невыполненный приказ о наступлении. Нервы генерал-майора Котлярова не выдержали, он дал распоряжение дивизии отступать и застрелился, оставив записку: «…Общая дезорганизация и потеря управления. Виновны высшие штабы. Не хочу нести ответственность за общий бардак. Отходите на Ямуга за противотанковые препятствия, спасайте Москву… Впереди без перспектив».
Лишь в 20.00 командующий 30 армии отменил свой приказ на наступление, ввиду того, что «Спас-Заулок и Решетниково горят, местность в окружности освещена», и дал приказ на отход 58-й тд, но её командира уже не было в живых.
Танкисты 58 тд, в частности её 117 тп, потеряли здесь в бою 20 ноября несколько экипажей, члены которых числятся похороненными в братской могиле на кладбище, возле церкви села Спас-Заулок, но достоверность этого далеко не очевидна:
- сержант Атемасов Михаил Петрович (1917 г.р.),
- лейтенант Волошин Максим Мефодьевич (1915),
- младший политрук Голиков Георгий Иванович (1916),
- красноармеец Денисов (Денисенко) Пётр Ильич (1918),
- красноармеец Козлов Владимир Афанасьевич (1912 или 1918 г.р.),
- сержант Мурашко Пётр Нестерович (1915),
- младший лейтенант Буркица Павел Николаевич.
Вероятно, что вместе с ними лежат ещё около 15 человек – членов их экипажей. Большинство из них в документах о потерях дивизии не имеют точного места захоронения, там значится лишь название «Спас-Заулок» или «Решетниково». А значит, они могли быть погребены в Спас-Заулке лишь местными жителями или армейскими похоронными командами после освобождения села от фашистов. Село было под оккупацией всего около 18 дней.
Из доклада командира 1-го мсб 2 мсп ОМСБОН капитана М.С.Прудникова о завершении выполнения задачи минирования поля у д.Вельмогово в то время, когда оставшиеся танки 58 тд покидали район:
«…Работа была закончена в 7.00 21.11.41 г. Для охраны минных полей было оставлено 2 отделения в количестве 14 чел., под командованием помощника командира взвода Свиридова.
Через 20-30 минут, после выезда батальона с места работ, в район расквартирования, с.Вильяминово было занято противником, 14 чел., оставшихся для охраны минных полей были отрезаны и оказались в окружении. Машина отправленная в 8.00 21.11.41 г. с завтраком для 14 чел. в селе Спас-Заулок была обстреляна и вернулась назад. 14 чел. остались в окружении и через двое суток возвратились двумя группами в батальон – первая на второй день, а вторая в с.Покров. Не вернулся боец Игошин, который по докладу Свиридова убит.
21.11.41 г. в с.Покров поставлена задача установить фугасы по Ленинградскому шоссе от южной окраины г.Клина до Солнечногорска, на протяжении 22 км…»
Подробный отчёт комбата Прудникова сохранил для нас обстоятельства гибели Петра Игошина. Упомянутый район минирования «Вильмоново» («Вильяминово») – на самом деле деревня Вельмогово, находящаяся в непосредственной близости от станции Решетниково Октябрьской железной дороги и села Спас-Заулок, лежащего неподалёку вдоль Ленинградского шоссе.
Поимённый список потерь личного состава 1-го батальона 2-го мсп ОМСБОН НКВД СССР, подписанный 29 ноября 1941 года Прудниковым упоминает о гибели Петра Игошина под датой 20 ноября, а не 21-го, как указано в его же докладе выше:
«1. Старший лейтенант Мальцев Алексей Петрович командир 1-й роты убит 18.11.41 г. при воздушной бомбардировке на южной окраине села Спас-Заулок.
2. Боец Игошин Петр Павлович снайпер убит 20.11.41 г. при охранении минированных полей в районе Вильново, оставлен на поле боя…»
(РГВА ф.38725 оп.1 д.1 л.66)
Врач 1-го батальона 2-го мсп ОМСБОН НКВД СССР, военврач 3 ранга Давыдов Илья Юльевич написал в 1960-е книгу мемуаров своих военных лет под названием «Юность уходит в бой». По всей видимости, автор пользовался архивными документами бригады, многие события, изложенные в книге, происходившие в различных местах с разными подразделениями, не могли быть известны врачу батальона. Вероятно, некоторые оценки событий почерпнуты автором из личных изложений отдельных бойцов батальона, они дают своеобразную окраску происходившему, которую вряд ли можно уверенно назвать достоверной. Любопытна избирательность военврача в выборе участников диалогов. Среди них командный состав полка и батальона: командир 2-го мсп Иванов Сергей Вячеславович, комиссар полка Стехов, майор М.Н.Шперов, командир 1-го батальона полка Прудников Михаил Сидорович, начальник штаба батальона Шестаков. Вместе с ними исключительно рядовой состав: Саховалер, Черний, Кувшинников, Новиков, бойцы-интернационалисты Хосе Гросс, Асен Драганов, подчинённый медперсонал военврача. Почти полностью отсутствует речь командиров ротного и взводного звена. Эта избирательность наводит на мысль, что личный круг общения автора включал высший командный состав батальона и полка, а также собственных подчинённых, мысли и поступки рядовых бойцов отряда были почерпнуты из других источников. Тем не менее, мемуары Давыдова представляют яркий, живой взгляд на события, изложенные в сухих документах и докладах.
«Капитан Прудников, выслушав доклад Шестакова, приказал занять оборону за минным полем. Связные побежали в роты. Отправив их, комбат убавил фитиль керосиновой лампы, вызвал радиста и приказал связаться с командиром полка или майором Шперовым. Радист, раскрыв чемоданчик, забубнил в трубку:
— «Кама»! Я «Волга»!
Кухня все еще не приехала. Видно, даже Стехову не удалось ее протолкнуть.
…
Прудников, пользуясь упрощенным кодом, доложил, что в лесу обнаружен противник.
На этот раз рация работала хорошо, даже нам был слышен голос майора:
— Следовать в Ямугу! На проходах оставить охрану и «маяки», пока не проследуют последние части!
— Перед нами противник! — повторил комбат.
— Вас понял, — отозвался майор Иванов. — Оставьте «маяки» на проходах! Там еще должны быть и наши части! Все!
…
На выезде из села нам помахали шапками сержанты Саховалер и Черний. Их отделения оставались для охраны проходов в минном поле.
Возле леса перед Ленинградским шоссе я приоткрыл дверцу кабины и посмотрел назад. Там, где мы ночью слышали немецкую речь, никого не было видно: вражеские танки быстро приближались к Вельмогово вовсе не оттуда, а с запада, со стороны Козлова. Открыв с ходу огонь из орудий и пулеметов, они отсекли от нас отделения Саховалера и Чернего. Справа и слева взметнулись разрывы снарядов.
…
В Клину отыскали свои машины и выехали в Покровку. Там узнали, что спустя четверть часа после нашего ухода противник занял Ямугу. Ничего не было известно лишь об отделениях, оставшихся в Вельмогово возле минного поля. Знали только, что их отрезали от нас немецкие танки.
По настроению людей я понял, что хотя они и беспокоятся за судьбу товарищей, но не сомневаются в них. Все оставшиеся в окружении были бойцы что надо: и Виктор Кувшинников, и Василий Лапинский, и сержант Олег Черний, и замполитрука из второго взвода Новиков — один из отважных разведчиков батальона… Такие ребята не пропадут.
…
Потом бойцы отделений Саховалера и Чернего рассказали, что с ними произошло, когда они оказались в тылу у противника.
Было так. Со стороны Октябрьской железной дороги подошли пять немецких танков. Обстреляв Вельмогово и ссадив с брони автоматчиков, они направились к лесу. Наши отделения были отрезаны от шоссе. У одного из проходов в минном поле находился Кувшинников. Саховалер и Черний побежали к нему, чтобы усилить пост. Заместитель политрука Новиков и остальные бойцы, приготовив гранаты, заняли оборону. Соловьев протер оптический прицел «снайперки» и приготовился к встрече с немецкими автоматчиками.
Добежав до поста, Саховалер и Черний залегли рядом с Кувшинниковым. Оттуда увидели сигнал помкомвзвода отходить. Кувшинников, посмотрев на лес, сказал:
— Там еще наши. Без нас они не найдут проходов. И не ушли.
В лесу было тихо. Но на рассвете оттуда выскочил взвод красноармейцев. За ним показались еще две группы. Все они, спасаясь от пулеметного огня, который противник вел из Вельмогово, бежали прямо на минное поле. Кувшинников, Саховалер и Черний встали во весь рост и замахали ушанками, указывая проход.
Красноармейцы, пригибаясь, побежали к проходу. Так пропустили несколько групп. Вскоре появился один боец. Он бежал к минному полю, припадая на ногу и держа винтовку наперевес. Добравшись до поста, свалился на землю я проглотил горстку снега. Пожилой красноармеец был ранен и дышал тяжело, с присвистом.
— Спасибо, хлопцы! — сказал он, вставая. — Сами-то тикайте. За мной никого, кроме немца…
Он медленно заковылял к шоссе, опираясь на винтовку и уже не обращая внимания на выстрелы.
Саховалер, Черний и Кувшинников побежали к отделениям. Немецкие автоматчики, забравшиеся на крыши домов, открыли по ним огонь. Но меткие выстрелы снайпера Соловьева заставили гитлеровцев замолчать.
Замполитрука Новиков облегченно вздохнул.
— Помкомвзвода приказал отойти к шоссе, — сказал он. — А мы знали, что вы сюда вернетесь. С ним только Игошин ушел.
Командование группой принял Саховалер. Пошли через лес, держа курс на северо-восток. В пути к ним присоединились бойцы, отбившиеся от других частей. Создался отряд из пятидесяти человек. Саховалер и Новиков разбили бойцов на два взвода, назначили командиров.
Шоссе уже было перерезано немецкими танками, и лишь в Спас-Заулке встретилась наша артиллерийская батарея. Ее командир назначил наших ребят истребителями танков.
Но на улице стали рваться снаряды, орудия поспешно снялись с позиций. Для группы Саховалера мест на тягачах не оказалось.
— Ничего не поделаешь, — сказал командир батареи. — Пробивайтесь самостоятельно…
В это время на поле, что находилось близ поселка, выскочил наш эскадрон. Кавалеристы сразу же попали под огонь вражеских танков, укрывшихся у шоссе. Группа сержанта, воспользовавшись суматохой, прорвалась в лес. Решили пробиваться к своим, а вопрос о малодушии помкомвзвода, который увел Игошина, обсудить по прибытии в батальон.
Карты под рукой не было. Шли по компасу. Путь безошибочно прокладывал Валерий Москаленко. Недаром он учился на геолога. Разведкой занимались Новиков и Паперник.»
Противоречащими документам полка и странными выглядят рассуждения сержанта Саховалера и заместителя политрука (в звании красноармейца?) Новикова «о малодушии» помкомвзвода Свиридова, который якобы «увёл» только бойца Игошина. Чуть выше Новиков сообщал, что «помкомвзвода приказал отойти к шоссе». На военном языке действия Саховалера, Новикова и Кувшинникова означали невыполнение приказа командира. Именно Свиридов был назначен командовать двумя отделениями из 14 человек, оставленными для охраны минного поля. Документы также свидетельствуют, что все бойцы, кроме погибшего Игошина, вышли двумя отдельными группами, доклад об этом делал Свиридов, нигде не указано, что он вышел в расположение полка в одиночку.
Об истории боевых действий ОМСБОН под Москвой в более позднее время были написаны ещё две книги: Смирновым Д.М., а также Зевелевым А. и Курлатом Ф. Обе они ссылаются на мемуары Давыдова и цитируют их, беря полностью на веру, без должного сопоставления с архивными документами. Но мемуарам всегда присуща доля авторского художественного вымысла, обработки.
В каком месте точно был убит и оставлен на поле боя снайпер Пётр Игошин, неизвестно. Но история боевых действий батальона, в котором воевал Пётр, удивительна ещё одним событием, которое даёт нам надежду, что он был похоронен в упомянутой выше братской могиле на кладбище с.Спас-Заулок. Село было освобождено нашими войсками 8 – 9 декабря 1941 года, в ходе зимнего наступления под Москвой. А уже 22 декабря 1-й батальон Петра Игошина был послан на разминирование установленных им же полей у д.Вельмогово! Со дня гибели Петра прошёл всего месяц. Командиры и бойцы, наверняка помнившие о месте и обстоятельствах его гибели, могли сами же похоронить его, если это не сделали до них. В этом деле бесценными могли бы быть воспоминания жителей села, но за давностью лет вероятность, что они сохранились, крайне мала.
«В составе 1-2 рот в 16.30 прибыл и расквартировался в с.Семеновское (двигаются в район г.Рогачева д.Трубочево для выполнения оперативного задания).
19.12.41 г. 06.00 приступил к разминированию ранее выставленных минных полей до 800 штук мин…
При разминировании мины ЯМ-5 21.12.41 г. в 14.30 погиб красноармеец Меркулов Владимир Филиппович, похоронен в с.Семеновское.
22.12.41 г. в Вельмогово…»
(РГВА ф.38725 оп. 1 д.4 л.32, 66.)
В тот же день, 22.12.1941, Ивану Павловичу Игошину в Москве, на Кропоткинской, 22, было вручено извещение о гибели брата Петра…
Памятник двадцати двум лыжникам-чекистам ОМСБОН, погибшим в январе 1942г., установлен в Москве, на улице Гостиничная, у станции метро «Владыкино».
В 1975 году в Москве был открыт Музей боевой славы Отдельной мотострелковой бригады особого назначения НКВД при школе № 37 (Москва, улица Столетова, дом 3).
Источники
Сайт pogranec.ru
И.Ю.Давыдов. Юность уходит в бой. М., Воениздат, 1973.
П.А. Судоплатов. Разные дни тайной войны и дипломатии. 1941 год. М., ОЛМА-Пресс, 2001.
РГВА ф.38725, оп.1.
Летописец.