Рад пригласить всех к открытию нового раздела нашего сайта под названием «Живое слово»! В нём мы будем печатать произведения в прозе, стихи. Самое лучшее, достойное и созвучное. (Страницы «Связаться» и «Полезные телефоны» переехали в раздел «Главное».)
Сегодня познакомимся с писателем Виктором Калинкиным. Вступительное слово о нём — здесь. 
Первая повесть, состоящая из коротких рассказов — воспоминаний, под названием «Красная планета».
В ней есть замечательные строки о селе Половском — родине Виктора Калинкина, которые и вам что-нибудь да напомнят…
«В старину село Половское было родовым поместьем одной из ветвей князей Кропоткиных. Село расположено на правом берегу реки Оки, выше по течению Старой Рязани примерно на 18 км. В этом месте лесостепь сходит к широкой пойме оврагами и буграми. Как раз на таком изломе и стоит село. В пойме – заливные озера и бесконечные луга, на лугах – стада коров, овец, гусей, табуны лошадей. На реке напротив села и ниже еще с довоенных времен остались песчаные косы, намытые драгой при чистке русла. В то время, точнее, в 1938 году и был найден тот древний чёлн-однодеревка, что был подарен жителями села городу и выставлен под навесом перед входом в Рязанский краеведческий музей.
Добрые 60-е. Наш дом стоит в пологой лощине в середине улицы Клем, продолжение которой ведёт через насыпь на «поляну» к Ромашиной будке над рекой. Дом кирпичный, пятистенок, заменивший сгоревшую в 1927 году избу. С крыльца виден спуск с бугра, по которому летними вечерами деревенские пацаны верхом без сёдел шумно и пыльно гнали в ночное табун гнедых и рыжих лошадей, но если взгляд выхватит в нем каурую или белую, то видишь только её. Слева от крыльца – ворота в малый дворик, справа на стене – пластина с нарисованной лопатой, как памятка, с чем бежать на пожар, палисадник с рябиной, плетень и ворота в сад.
Если подняться на бугор, – эту часть со спуском называли «глинище» (всегда, как приедешь, бегом на глинище осмотреться), – перед взором предстанет всё очарование окружающего вида, а внизу под березой – наш дом и часть сельской улицы с мелкой ромашкой по краям. Хорошо становится на душе, когда ступишь босыми ногами на эту дорогу, и пальцы погрузятся в бархатную пыль, а сделаешь шаг, между пальцами выпорхнут фонтанчики пыли.
Входишь – чудесный запах в сенях, деревенский квас на лавке. На первой половине кухня, русская печь с лежанкой, под ней подвальчик для обогрева молодняка в холодное время года. Герань на окнах, на стене довоенный пейзаж, написанный отцом: берег Оки у Пашкиной будки, песчаных кос еще нет. Под ним подлинный Высочайший Манифест 1905 года: «Божиею Милостию Мы, НИКОЛАЙ ВТОРЫЙ, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский и прочая, и прочая, и прочая…» В центре стол, в его ящичке питерское фото дедушки в царской парадной форме с товарищем. Во второй комнате окна в сад, фотографии на стенах, комод, а в нем… старинные солдатские пуговицы с орлом!.. штык четырехгранный от трехлинейки!
Перед внутренним крыльцом малый дворик, где проходит вечерняя дойка с раздачей парного молока, на заборе – поржавевший ребристый диск от «Льюиса», шест со скворечником, в углу наши бамбуковые удочки, а черви для рыбалки предусмотрительно спрятаны от кур под крыльцо.
За домом в саду – сарай. На его ближней половине содержится всякая живность. На дальней – двухъярусный сеновал, у входа место для слесарных поделок с наковаленкой из рельса, инструмент, вдоль стены крестьянская утварь: серпы, коса с рамкой для скашивания пшеницы и ржи, хомут, ремни; баллон от шасси Ту-104, весла… наши луки со стрелами. Пол земляной, прохладный. Крыша крыта соломой. Изнутри у её основания и по стропилам множество налепленных гнёзд деревенских ласточек, их отличает от городских красное пятнышко на горлышке.
Летом мы обычно ночевали в сарае. В притихшем саду в смородине пел соловей. Около десяти дробно пролетал по насыпи «вернадовский» скорый. Изредка доносилось постукивание деревянной колотушки, с которой жители каждую ночь по очереди обходили село, проверяя, нет ли какой беды. Лежа на душистом сене, мы болтали. Под нами вздыхала и пережевывала траву корова, от неё же доходили вверх всегда смешившие нас звуки: журчание и шлепки об пол. Если мы не собирались на рыбалку, то звон утренней дойки не будил нас, а возвещали нам о приходе нового дня раннее щебетание суетливых ласточек и яркие полоски света в свежем воздухе и на стенах.
А за сараем по южной границе сада в тени ракит дремлет, покачиваясь в песчаном русле, ручей Клем (наверное, жил когда-то на его берегу давший ему имя Клемент). Там среди ивовых кустов поджидает, как говорила бабушка, непослушных малышей «Телешиха».
Летописец.