Доброго здоровья всем! С Новым годом!
Наконец, приступаем к обнародованию накопившихся за долгое время материалов об Исадах и округе. Первый – новая находка от Виталия Филиппова. В Рязанской областной библиотеке (РОУНБ) Виталий обнаружил издание 1924 года, з-й выпуск журнала «Вестник рязанских краеведов» с любопытными этнографическими сведениями о селе Ряссы. Статья была написана С.А.Сальхиным. В это время Рязанским областным архивом и одновременно губернским краеведческим музеем ещё руководил Степан Дмитриевич Яхонтов, краеведческое движение, выросшее из дореволюционной губернской Учёной Архивной Комиссии, было мощным и широким явлением. В каждом уголке губернии были подвижники изучения истории, собиратели обычаев и преданий, коллекций только что созданных музеев.
Что известно об авторе? Семён Алексеевич Сальхин родился в с.Ряссы в 1885 году. Фамилия Сальхиных коренная рясская, в селе проживало на начало 20 века не менее 6 мужчин с этой фамилией, имевших семьи, детей: Семён Алексеевич, Михаил Дмитриевич, Пётр, Гаврила, Павел, Василий. В какое-то время после женитьбы Семён Алексеевич жил с семьёй в Москве, один из сыновей (старший ?) Евгений родился в 1912 г. там и был крещён в Скорбященской церкви Бахрушинской больницы Сокольников. В 1918 г. семья вернулась в Ряссы, где Семён Алексеевич стал работать школьным учителем. В 1924-м (в год написания статьи) у него родился сын Виктор. Оба сына погибли во время Великой Отечественной войны.
Как видим из содержания статьи, Семён Алексеевич был увлечён историей, археологией, собирал местные предания. В феврале 1931 года он был арестован и осуждён «тройкой» ОГПУ на 3 года ссылки в Казахстан как «враг народа». Причина ареста в базе данных «Жертвы политического террора в СССР» мемориального проекта «Открытый список» не указана. Отбывал ссылку в г.Актюбинске, куда в 1934 году к нему приехал сын Евгений и устроился на работу фотографом-ретушёром в областной газете «Актюбинская правда», занимался художественно-оформительской работой. Несмотря на формальное окончание срока ссылки, вернуться на родину отец и сын смогли только в 1937 году. Сталинское правосудие жило своими понятиями о законе. Реабилитирован был за незаконное обвинение и лишение свободы только в 1965 году. К сожалению, мы не знаем, был ли он жив к тому времени.
Теперь к статье в «Вестнике рязанских краеведов» 1924 года. Автор сообщает нам известные также из других источников названия частей современного села Ряссы (историческое, более правильное название Верхние Ряссы), «посёлков»: Аграмаково (Аргамаково), Торжки, Стерлигово. На ранних картах 18 – 19 века Аргамакова и Стерлигова значатся отдельными деревнями. Местность перед посёлком Аргамаково носила название «Обложной луг». Участок был, по словам автора, полевым. Надо понимать, что засевался. Сальхин, видимо, удивлялся такому несоответствию, что посевной участок назывался искони лугом, т.к. употребил выражение «хотя и полевой участок». Сальхин вводит пояснение значения слова «обложенный», как «огороженный». Представляется, что данное пояснение неверное. «Обложной» — не одно и то же, что «обложенный». А «обложенный» — совсем не то же самое, что «огороженный».
Если смотреть в небо, то «обложным» на местном наречии может называться дождь, который идёт долго, когда небо со всех сторон затянуто тяжёлыми дождевыми тучами, возможно при отсутствии ветра. Этимология этого слова не совсем ясна. То ли от понятия «обкладывать небо» тучами со всех концов, то ли от слова «облака». Но само слово «облако» близко к «обволакивать», «облекать». Сложно. Но, повернув взгляд на землю, можно заметить неподалёку схожее по названию место, близкий топоним «Облачинка» (или «Оболочинка», «Уболочинка») — знаменитая островная песчаная дюна на Оке. Дюна находится посреди широкой окской поймы, издревле называвшейся Великим Болотом. «Болотом» пойменный луг называют и до сих пор. От «болота» понятно и название «Оболочинка» («Уболочинка»), как местность, урочище «у Болота». Древний монастырь на дюне часто именовался в документах «Уболочицким». Поэтому к лугу неподалёку от рясского посёлка Аргамаково больше подходит определение «находящегося у болота». Вся местность вокруг низинная, заболочена.
Наиболее ценными являются описания двух народных обрядов языческого происхождения, которые имеют значительно более широкое географическое распространение. Первый обряд, о котором автор, видимо, слышал от старожилов, засвидетельствовал действия жителей Аргамаковой по избавлению от эпидемии скота (эпизоотии) в 1860-х годах. Для избавления от падежа жители производили опахивание деревни «защитным» кругом. Действо происходило ночью. В соху впрягали девушек в белых одеждах с распущенными волосами. Парни правили сохой, а молодые вдовы несли впереди иконы. Весь поезд выкрикивал заклинание: «Смерть, смерть, не ходи к нам, мы тебя запашем, заплюём, захаркаем!» И плевались в разные стороны, откуда можно было ожидать прихода смерти для скотины. Обряд широко известен и в других русских областях. Заплёвыванию, действию слюны, оказывающей некое сильное волшебное воздействие на соперника или невидимые силы зла, в языческих обрядах придавалось большое значение. Достаточно вспомнить безобидное выражение «трижды плюнуть через левое плечо» и схожие с ним. Ещё более велико было значение охранного круга, круговых действий. Во время первого весеннего выгона на луга скотину в Исадах обводили вокруг часовни святого Власия (христианского преемника бывшего языческого бога скота Велеса). Обводы вокруг часовен описаны и в других краях России. Можно вспомнить очерчивание кругов вокруг головы («очертя голову»), защиту бурсака Хомы от гоголевской Панночки в «Вие» и пр.
Второй обряд полностью повторяет тот, который производили с заболевшими, или «крикливыми», детьми в исадском Детинухе, у Прощенного Колодезя. Автор статьи не исключает, что он может проводиться и в его время (в 1924 г.). «Новорождённого младенца несут в лес, там раскалывают клиньями молодой дуб и в образовавшееся отверстие протаскивают младенца, с таким расчётом, чтобы рубашка осталась в отверстии, которую потом, по изъятии клиньев, зажимает дубом. Делают это одни для того, чтобы ребёнок был крепок, как дуб. Другие гадают, т.е. если дуб будет расти после этой операции, то и ребёнок будет жив, а если наоборот, то умрёт. Третьи просто, чтобы меньше плакал.» Дуб — дерево крепкое, древесина плотная, стойкая. Его всегда отождествляли со здоровьем и силой. Кроме воздействия силы дуба, предки наши снова обращались к защитной силе кольца, круга. Как и в рясском Аргамакове, в Исадах на месте, на ветвях оставлялась, подвязывалась одежда младенца, клочки ткани, другие мелкие предметы.
Семён Сальхин не клеймит описанные обряды «невежеством», «заблуждением». Он призывает обращать внимание на сказания, их историческую ценность, собирать их, изучать и раскрывать смысл. Время стирает всё. Оно и нам не лишне, если осталось что, записать.
Летописец.