Ока в 1945 – 1990-е годы и её речники (продолжение)

Добра здоровья!

Водомерный пост у Исад. Фото из архива Кожиных (ок.1916г.).

Продолжаем нашу повесть о реке Оке и её речниках, которую оживил воспоминаниями Сергей Петров из Срезнево.

О взрывных работах по прокладке нового русла у Исад (Прорвы).

О взрывных работах на Прорве Цепляева Мария Егоровна 1928 г.р. уточняет, что это точно было до войны. Она была небольшая. Дело было летом. Детей гоняли подальше от реки. Взрывы производили где-то в районе места, где потом паром ходил. Если опираться на газетную статью 1934 о работах, то всё сходится. В 1934 году ей было 6 лет.

Баржи («гусяны»?) и колёсные пароходы-тягачи на Оке около с.Муратово. Фото из архива Кожиных (ок.1916 г.).

О плотине на северном русле, у Федосеевой Пустыни (от Сергея).

«Брат, 1952 года, вспоминает следующее. Примерно в 1960 году нашему отцу поступило распоряжение из Рязани, из участка, чтобы водники на самоходке (на «Путейском») шли к плотине и помогли с буксировкой баржи с бутовым камнем. У тамошнего буксира возникли какие-то неполадки. Мой брат увязался с отцом. Он думает, что это 1960-1961 год. Он вроде бы уже ходил в школу. Если бы он был младше вряд ли бы отец его взял с собой. Меня он тоже до школы на вахту с собой не брал. То ли это был какой-то ремонт плотины или её достраивали ещё, он не помнит».

Воспоминания о речниках от исадских жителей.

Видимо, в первые послевоенные годы в речниках работал Угадчиков Иван. Позднее его сын Угадчиков Василий Иванович вместе с Игониным Дмитрием, о которых рассказал Сергей Петров. Они зажигали бакены на Оке.

Угадчиков Василий Иванович.

О Василии Ивановиче удалось разузнать от его дочери Валентины, которая прислала его военный билет с подробным описанием трудового пути. Родился он в 1931 году в Исадах. Окончил школу-семилетку, вероятно, Кутуковскую, примерно в первые послевоенные годы. По-видимому, до 1955 служил в армии (не уточнено). После демобилизации пошёл по отцовским стопам в речники, был принят постовым рабочим обстановочного участка №6 в самом конце 1955 г. А с апреля 1956-го назначен на такую же должность на обстановочный участок №4. После окончания навигации ушёл в отпуск, из которого весной 1957 г. решил не выходить и уволился (причина не ясна). В октябре того же года вновь поступил на прежнее место работы, но, проработав полтора месяца, снова получил межнавигационный отпуск. Чем-то важным занимался Василий Иванович с поздней осени 1956-го до апреля 1958-го… В межнавигационные отпуска руководство отпускало речников ежегодно. В начале навигации 1960 года Василий Иванович был назначен помощником мастера – помощником «старшины катера» обстановочного участка №3.

Примерно в это время выбрал себе супругу Анну Васильевну и женился. Во время работы закончил школу-десятилетку (вечернюю? рабочую?) в 1962 году. Получил специальность токаря. В навигацию 1964 года был переведён мастером пути – помощником старшины катера снова на свой прежний участок №4.

Затем поступил во Всесоюзный заочный техникум речного транспорта и в 1967 году его закончил по специальности техника – электромеханика, в конце навигации того же года окончательно уволился с речной работы. В 1970 году вступил в КПСС.

Валентина Васильевна рассказывает об отце.

«Мой отец Василий Иванович Угадчиков работал на Оке до 1967 года. Ездил на велосипеде до Санского, там у них был какой-то пост. Он заканчивал техникум речного пароходства в Мытищах.

Отец рассказывал, однажды после половодья ставили бакены, по берегам обновляли водные знаки и заодно рыбку ловили. И в сети попался лось, запутался, пришлось с катера снимать шлюпку, тянуть сеть к Дегтянке, прыгать в ещё холодную воду, рискую здоровьем, разрезать сети и освобождать «пленника».

— Вот и порыбачили, — так заканчивал рассказ отец».

Василий Иванович обладал здоровым чувством юмора и добродушием. Однажды бедно жившая, но шустрая, соседка была застигнута врасплох. Жена Анна Васильевна увидела, как соседка подворовывала наколотые дрова из их поленницы. Обратилась к мужу:

— Пойди, выйди!

Тот спокойно посмотрел в окно и сказал:

— Не, не пойду…

— Дрова-то наши!

— Может, ей нужнее…

Немного о напарнике Василия Угадчикова. Игонин Дмитрий (отчество пока уточнить не удалось, вероятно, Дмитрий Миронович, 1908 г.р., ветеран войны, который был призван Спасским РВК в числе самых первых 24.06.1941?) — отец гармониста Юры («Белого»), так звали его сына сверстники.

Дмитрий Игонин работал речником, у него была лодка широкая, с мотором посередине. Вечером ездил зажигать бакены примерно под Киструс (к пристани Киструс, которая была на правом берегу?) и вниз по течению (до Муратово?). А утром так же ездил тушить огни.

Дмитрий Игонин жил в доме на Шатрище (историческая часть Исад, ныне улица Шатрищенская). Вспомнил его один из мальчишек, старшие товарищи которого залезали к Игониным в сад за яблоками. Воспоминания относятся примерно к 1961 году. Игонины собирали урожай яблок и, видно, ушли с сада домой на обед. Мальчишки наблюдали за этим из засады в Березнике (овраг с северной стороны Шатрища), воспользовались отсутствием хозяев, залезли в сад и набрали яблок, сколько захотели.  Вернувшимся хозяевам по оставленным следам стало понятно, что без них «на саду» побывали. А мальчишки, съев все яблоки, захотели ещё, потеряли бдительность и пренебрегли разведкой, полезли снова. Здесь их встретил хозяин с колом наперевес…

Стадо коров переплывает Оку около Исад (Протечная) с острова. Вдалеке — один из «толкачей» под именем «Речной» (с номером), толкающий перед собой баржи.

Стадо коров, которое держали деревенские жители, в те времена насчитывало более 200 голов в Исадах, такой же величины было стало аргамаковское. Им не было места для выпаса на Болоте, сразу за исадскими и аргамаковскими огородами. Прилегающая к сёлам часть окской поймы была занята колхозными посевами кукурузы, посадками огурцов и прочих культур. Пастбище колхоз выделял только за рекой, между северным и южным руслами, на острове. Коровы плавали всем стадом утром на остров, а вечером обратно и шли по домам. Многие люди, не знавшие приокской жизни и наших обычаев, не верили и не верят нынче, что такое могло быть. Что коровы умеют плавать да ещё делают это добровольно. Но есть документальные снимки, с ними не поспоришь. Первой в воду заходила обычно старая корова – вожак стада. За ней – её «заместители», тоже опытные коровы, а потом и всё остальное стадо. Некоторые хозяева считали, что утренней и вечерней дойки при обилии молока их коровам недостаточно, и переезжали реку для обедней дойки. Дмитрия Игонин перевозил женщин в луг на дойку коров. В один из таких превозов лодка попала под баржу. Он утонул вместе с одной из женщин с Красного Яра.

Сейчас в бывший дом Юрия Игонина приезжает с семьёй его двоюродная племянница Беляева Валентина.

Сиротин Николай Фёдорович.

Ещё один речник, которого вспомнил Сергей Петров, проживал недалеко от Игониных, на одной улице, на Шатрище. Сиротин Николай Фёдорович (1915 – 1967). Его дочь Серафима Николаевна проживает сейчас в бывшем доме нашего Героя Советского Союза Василия Игонина.

Жена Николая Фёдоровича Анастасия бывала в доме Сергея Петрова, когда приходила на праздники в Срезнево в церковь в 1960-70-е годы. По всей округе тогда церкви были закрыты советской властью. Все жители в праздники шли пешком, ехали на телегах в срезневскую церковь, которая никогда не закрывалась. Вереницы людей тянулись на несколько километров по пути в Срезнево и обратно.

Наш рассказчик, уроженец Срезнево, Сергей Петров вспоминает.

«Раньше люди в деревнях, селениях больше общались. Где-то по работе, где-то по другим каким-то вещам. В церковь к нам на праздники народа много приходило с вашей стороны. Села большие, не как наше. А у меня матушка на клиросе пела, много с кем знакома была».

Сергей из потомственных речников. Отец 1928 года рождения работал в водниках с 1946 года и по 1976. Мать Мария Петровна, 1925 г.р., работала бакенщицей с войны, но не очень долго. Детьми надо было заниматься. Дед по материнской линии Пётр Иванович Петров, 1896 года рождения, в бакенщиках был после революции и до 1960 г.

Помнят исадские жители двух речников Пронкиных. На перекате под Красным Яром работал дед Илья Пронкин и его родственник Алексей Пронкин (также с Шатрища). Они ставили бакены и зажигали их.

Про речников – уроженцев с. Фатьяновки.

По словам Сергея Петрова, в Срезнево в водниках работал Евгений Мишкин из Фатьяновки. В памяти осталось, что Евгений Мишкин на войне трижды горел в танке.

«У него были ожоги по всему телу, но очень сильно обожженные ноги, в язвах. Я уже писал, что брату это сильно врезалось в память. У него был ещё младший брат Анатолий, у которого жена учительница. Я уже упоминал, что судьба Евгения не унималась и продолжала его проверять на прочность. История такая. Он что-то делал в машинном отделении самоходки (возможно, мотористом был, брат не помнит). Скорее всего, это было осенью, потому что было холодно. В самоходке отопление водяное, установлен твердотопливный котёл. В одну из предыдущих смен, а они работали по суточному графику, слили воду из системы отопления и перекрыли кран на расширительный бак. Может, что-то ремонтировали, сейчас это уже не вспомнить. Опять же не записали это в вахтенный журнал или не прочли при заступлении на смену. Только вот затопили котёл, он разогрелся и взорвался. Евгения опять обожгло паром и оглушило. Вот такие испытания».

Удалось уточнить на Фатьяновке о Евгении Мишкине. Он был фронтовик, ноги на самом деле после войны не заживали, постоянно открывались раны. Попал на войну совсем молодым, 1926 года рождения, воевал с 1944-го. Но ноги его были повреждены не в танке. Он был пехотинец, не танкист. Получил тяжёлое осколочное ранение обеих ног. В 1946 году за войну ему был вручён орден Славы III степени. Был жив ещё в 1985 году, т.к. получил тогда юбилейный орден Отечественной войны I степени.

Также среди фатьяновцев вспомнили старожилы речников Милюкова и Полетайкина.

У пристани «Исады».

Среди исадских «водников» надо вспомнить и начальников пристани «Исады», нашего любимого места для купания поблизости с ней и ныряния с её крыши и других частей. И то, и другое строго запрещалось правилами, о которых гласила несколько не по-русски написанная доска, висевшая на пристани: «Нырять и купаться с пристани запрещено!» Одной из главных забот начальников пристани Кленина, а затем Дмитрия Исаева, был разгон в летнее время с пристани молодёжи и детей, желавших приобщиться к водному отдыху, экстремальным развлечениям и загоранию на её крыше (с последующим нырянием оттуда). Но начальники не могли выдержать нахождение на рабочем месте столько, сколько готовы были посвятить общению с водой и солнцем молодёжь, и уходили домой. Приходили только к прибытию водных судов: «Ракеты» на подводных крыльях, тупоносой «Зари», «катера» (речной катер типа «Москвич»). Странно, что при столь продолжительной части жизни, проведённой многими из нас у пристани, её хороших фотографий почти не осталось… Пристань «Исады» стояла примерно в 250 м севернее паромной переправы на исадской Прорве и южнее устья речки Лазорской.

Пристань «Новый Киструс». 4 июня 1963 г. Фото с сайта «Водный транспорт».
Колёсный буксир «Федор Полетаев» у пристани «Новый Киструс». 1968 год.

А пароходы, приходившие по регулярным рейсам из Москвы и на Москву где-то до конца 1970-х, насколько помнится, к маленькой исадской пристани никогда не причаливали. Они подходили только к большой «кутуковской» пристани, стоявшей выше по течению, у леса Сосёнки, где река разделялась на северное и южное (Прорву) русла. По странной логике, пристань носила на себе табличку с названием «Новый Киструс», хотя село Киструс находилось за рекой, на левом берегу Старицы, а пристань стояла у правого. Её хорошие фото более раннего времени сохранились в архивах некоторых речников, на сайтах о водном транспорте.

Паромная переправа в Исадах.

Говоря о людях, работавших в водном транспорте, нужно сказать и о тех, кто работал в колхозе на участке исадской паромной переправы.

Ерхов Иван Иванович.

Изначально паром для переправы тянули руками за трос, протянутый по дну реки от берега до берега. Затем стали использовать маленький катерок, который тянул паром за трос. Катером управляли в 1970-е Фурмин Иван Николаевич и Ерхов Иван Иванович.

В начале 1980-х аргамаковский «кулибин» Николай Тулейкин установил на пароме на раму трактор «Владимирец», на место одного из снятых колёс он поставил самодельное колесо с зацепами для протягивания троса и соорудил таким образом самоходную лебёдку, тянувшую паром. Его жена Лидия Михайловна Тулейкина была медработником и помогала многим людям, часто спасала их жизни. Тракторная конструкция на пароме была удачной. После отладки она действовала долгое время, до самого упразднения парома. В редких случаях, когда выходил из строя трактор, доводилось видеть, как паромщики брали в руки особые зацепы и тянули трос руками, как делали это в доисторические времена.

Кроме тракториста-машиниста (а ранее – машиниста катерка), на пароме работали 1 – 2 «чальщика». На «быках» причальных мостков были закреплённые одним концам канаты, второй конец висел на «быке». При подходе парома к мосткам наиболее проворный и опытный «чальщик» хватал свободный конец каната, набрасывал канат на паромный кнехт (металлическая стойка), быстро притягивал как можно ближе канатом паром и закидывал несколько петель каната на кнехт. Надо было успеть закинуть петли, пока паром не оттолкнулся от мостков и не отскочил под силой инерции. Второй «чальщик», если он был, в это время хватал канат с другого «быка» и тоже крепил им паром. Затем катерок (или трактор) помогал парому подойти к мосткам плотнее, а «чальщики» перетягивали свои канаты, чтобы щель между паромом и мостками исчезла.

Паромщиком были Пронкин Тимофей (Николаевич?), Пётр Пронкин с Большой улицы (ныне ул. Василия Игонина), имевший сельское прозвище «Козырёк», возможно, потому что морскую фуражку носил. Также предания упоминают имя некоего Максима с Красного Яра.

Щаулин Михаил Алексеевич и его одёр. Сирень в руках. Примерно май 1981 г.

До 1962 года (примерно с 1952, около 10 лет) на пароме работал Щаулин Михаил Алексеевич, уроженец с. Исады, 1935 — 1936 года рождения (позднее работал на лошади). В паре с ним — Михаил Пронкин (Исаев), который жил на Низу (ныне — ул.Ляпунова, рядом со сгоревшим домом), там живет и сегодня его жена. Однажды в половодье у них унесло паром. Никак не могли удержать. Ветра были очень сильные, волна на реке, оборвались тросы, и паром начало уносить. Поймали его недалеко от пристани Шилова. Слава Богу, паром был пустой. Пострадавших не было. Потом на буксире (возможно, на «Путейском») его притащили к своему месту.

Однажды на пароме переправляли сено. Лошади с телегами и на них возы сена. Наверху одного воза сидел крестный Виктора Сергеевича Щаулина Травкин. Он был прилично выпивши. Он слетел (при толчке?) со стога в реку и утонул. Паромщики начали ловить. А они все были рыбаками и часто ставили сети. В эти сети и попал утонувший.

Цепляев Павел Васильевич.
Паромная переправа в Исадах. Август 1997. Сиротин Николай Дмитриевич (машинист) и братья Овезовы. Трактор, кажется, липецкий Т-40?

Были паромщиками Цепляев Павел Васильевич, Пронкин Владимир Ильич 1942 г.р. Пронкин Владимир работал в последнее время существования парома, примерно с 1985 по 1990 г.

Лоция реки Ока 1956 г. Лист 52, 590-597 км. Видны места исадского парома, пристани «Новый Киструс», кутуковского парома.

Любопытное подтверждение (для несведущих) сообщения Сергея Петрова о наименовании Волгань для части реки Оки примерно там, где стояла упомянутая выше пристань «Новый Киструс», где река шла ещё одним руслом, мы находим в старой окской лоции. Есть и Волгань, и Волгано — Исадская прорва.

Летописец.

Ока в 1945 — 1970-е годы (Старая Рязань — Лунино)

Доброго здоровья! Радостно, когда у нашего сайта прибавляются друзья.

Исадская церковь в начале 1960-х. Чистота и простор вокруг! На склоне бывшего «аглицкого сада», под лиственницам ещё нет домов.

Сергей Петров откликнулся на рассказ о том, как возникло судоходство на северном русле Оки в предвоенные годы, как менялась река и жизнь людей по её берегам. И пополнил наши знания об истории реки своими воспоминаниями, своих родителей, стариков. Сергей прислал прекрасные старые фотографии, которые всколыхнут не одну речную душу, росшую с малых лет у реки!

Лунино.

 
 
 
 

«Пересказываю то, что помню из рассказов родителей. Вначале о себе. Родился в с.Срезнево, там же и жил до совершеннолетия. Учился в Лунинской школе. Родители и прародители из тех же мест. Отец родом из д.Бортниково, мать из с.Срезнево. Дед, отец, мать в разное время работали на Оке. Дед по материнской линии Пётр Иванович, 1896г.р., как раз в 20-е годы работал бакенщиком на северном русле Оки. Землянка бакенщиков располагалась на правом берегу около с.Санское…

Слева Петров Пётр Иванович — старшина обстановочного участка.

Моя мама, Мария Петровна, 1925г.р., рассказывала, из своих воспоминаний и по рассказам её отца, что он в период навигации каждый день ходил пешком из с.Срезнево к с.Санскому вечером зажигать фонари, а утром гасить. Фонари на бакенах были керосиновые. Северное русло более узкое с сильным течением. При боковом ветре нередко происходил навал ведомых барж на берег, особенно когда шли они вниз. Шкипер на барже не отдыхал! После Великой Отечественной войны, примерно в 1947-49 годах, по каким причинам, не знаю, начали разрабатывать южное русло. Как раз в районе с.Исады на южном рукаве, ниже раздвоения, было мелкое место. Для углубления была привлечена армия. В зимний период с замёрзшего русла через лёд закладывали на дно взрывчатку и взрывали. Это производилось ближе к весне. Весной в половодье русло промывалось и углублялось. Эти воспоминания я  слышал  от своей матери и своего отца. Взрывали несколько зим подряд, два раза точно. И потом через несколько лет ещё раз уже после того, как пользовались для навигации южным рукавом. Место это на местном наречии у нас называется «ПРОРВА».

Самоходка заходит в Спасский затон.

Вот и дан ответ на вопрос, почему же проделанное в 1925 — 1926 гг. северное русло, на что потратили средства и время, было уже через несколько лет заброшено для судоходства и улучшать стали южное. Как мы и предположили, течение на северном было гораздо стремительней, перепад высот на более коротком расстоянии, русло между Дегтяным и Юштой почти прямое. Но широту русла обеспечить не могли, слишком много надо было выбирать грунта. Получился узкий и быстрый канал, с которым не справлялись баржи. В итоге в 1934-м взрывными работами проделали Прорву от «Сосенок» до Исад и углубляли потом постоянно южное русло. Но вот пока не всё ясно складывается по воспоминаниям предков Сергея. От какого места раздвоения русла вели несколько лет взрывные работы? Речь о Старице между Дегтяным и Исадами (там старое природное разветвление)? Или о проделанном новом разветвлении у «Сосенок»? Относятся ли они к 1947 — 1949 году, как вспоминает Сергей, и Старице? Тогда почему об этом времени не вспоминают наши ныне живущие старожилы, ведь эти годы у многих на памяти? Или они о взрывах 1934 года на Прорве?

«Выше по течению от раздвоения Оки, где она широкая, место называют у нас «ВОЛГАНЬ». Видимо название от Волги».

Старая Рязань — дом Стерлиговых.

Словарь Даля, как и в случае названия реки Волги, говорит, что эти названия могут происходить от слова «волглый», «влажный», а может и от «влог» (от «влагать», «вдавливать»), «влеглое место» — т.е. впадина, логовина. Второй смысл (понижение в земле) опять же связан с накопление в ней влаги. И тут оба смысла перемешиваются между собой. Может быть, впадиной — «волганью» называлось до углубления место Прорвы? На этом месте, по воспоминаниям, было какое-то понижение, которое и позволило сказочному пращуру — «деду» прокопать первый ручеёк, в который хорошо шла рыба.

«В эти же годы (1947-49), на северном русле делали плотину. С Касимова везли баржами бутовый камень и засыпали русло. В начале работ на место будущей плотины завели и затопили несколько старых барж с бутом. Баржи назывались «ГУСЯНЫ». Возможно это местное название или профессиональное, не знаю. Баржа представляла из себя большую беспалубную деревянную лодку, метров 15-20 длиной и 3-4 метра шириной (такие размеры мне помнятся из рассказов родителей)».

«Гусяны», которые делали на реке Гусь под Касимовом, описываются покрупнее: длина 62 — 70 м, ширина 13 — 16 м. Были ещё деревянные парусные суда «мокшаны», которые делали на Мокше. Но они тоже больше: 34 — 64 м длиной. Больше всего из речного деревянного флота под указанные размеры подходят одномачтовые баржи — «берлинки». Но их делали в основном на Днепре, совсем мало их было на Волге: 32 — 47 м в длину и 6 — 8  м в ширину. Но тоже великоваты…

«Вода в любом удобном для неё случае стремиться идти по северному руслу. Лёд с верха в основном идёт северным руслом. У нас в районе Срезнево лёд проходит часов за 5-8. Идёт от Исад, а всё что выше по течению, уходит на Санское. Ещё. Плотину на северном русле периодический ремонтировали, подсыпали после весеннего паводка бутовый камень. После 70-х годов ничего больше не делалось.

Мужики.

Из рассказов родителей, в  водном хозяйстве из Исадских в те давние времена работали Угадчиков и Игонин. Имена, к сожалению, не помню. Хорошие мужики были, вспоминали их всегда очень тепло. У меня есть несколько старых фотографий сделанных с Оки с парохода в 1960-е годы».

Ждём от исадских старожилов воспоминаний, кто были те речные люди, Угадчиков и Игонин, что о них памятного сохранилось. А также новых сведений о прошлом нашей реки! Полный альбом речных фотографий от Сергея Петрова можно смотреть в разделе «Фото».

Летописец.