Доброго всем здоровья!
Касаясь разных сторон жизни Исад в наше время, мы часто обращаемся к истории. Многое из того, что находится ныне вокруг нас, о чём наслышаны от бабушек и дедушек, начиналось давным-давно. Когда? О том не могли сказать и наши предки, которых мы внимательно слушали. Хозяйственные постройки, крахмальный и кирпичный заводы, сады, полевые культуры, выращиваемые совсем недавно в колхозе, животноводство, аллея лиственниц и многое другое — пришли к нам от прежних хозяев исадской усадьбы. Успехи возделывания некоторых сельхозкультур, таких как лук – наследие учёного агронома Кожина Владимира Николаевича, расставшегося со своей усадьбой в 1918-м. На пустом месте редко что-либо возникает. Пристальное внимание к обширной династии Кожиных даёт возможность понять, откуда всё это пришло в Исады и где возникло.
Ранее, изучая родственные связи рязанской ветви Кожиных, мы узнали, кем был покупатель исадского имения Иван Артамонович Кожин, как приобрёл своё влияние в высшем обществе, благодаря родственным связям, какими делами пополнял своё состояние. Было описано, каким образом возникли псковские усадьбы Кожиных, полученные его отцом Артамоном Осиповичем. А ещё раньше, при деде Осипе (Иосифе) Ивановиче, возникли липецкие (воронежские) усадьбы. Как воронежские, так и псковские приобретения стали родовыми гнёздами новых ветвей кожинского древа.
Из примечательного об Артамоне Кожине известно лишь то, что он неожиданно для себя стал родственником влиятельного человека, не рассчитывая на то при женитьбе. Его шурин, благодаря прелестям дочери, стал приближённым к императору Павлу I и светлейшим князем. Но вот отец Артамона, Осип Иванович – лицо более знаменитое в своё время.
Мы снова возвращаемся к временам Осипа Ивановича (род. 1714 – ум. 1779), чтобы поведать о ещё одной усадьбе Кожиных. Она появилась в роду Кожиных чуть раньше тех, о которых упомянуто выше. Её строения стоят до сего дня в Столешниковом переулке Москвы, неподалёку от памятника Юрию Долгорукому и здания мэрии Москвы (дома московских генерал-губернаторов).
Усадьба состоит из главного дома (Столешников переулок, д.6 стр.2) и трёх флигелей (д.6 строения 1, 3, 5), которые его окружают и образуют собой внутреннюю усадебную площадь. Здания сохранились от наполеоновского и последующих пожаров Москвы, от уничтожения московской архитектуры в новые времена. Несмотря на перестройки, спустя 270 лет от появления первого усадебного строения, здания донесли до нас свой облик. Главный дом был построен по заказу отставного гвардейского капитан-поручика Осипа Ивановича Кожина.
Как известно, происхождение дворян Кожиных связано с Кашинским и прилегающими Калязинским, Мышкинским уездами. Самая древняя их ветвь укрепилась именно там, на тверской земле. Из уездных дворян Кожины, в лице Ивана Андреевича, приобрели звание дворян московских по окончании Смутного времени, в 1629 году. Связь с кашинским уездом не прервалась, но около 1638 года Иван Андреевич получил в Москве на пару лет должность объезжего головы, схожую по полномочиям с более поздней должностью обер-полицмейстера. Он отвечал за порядок и пожарную безопасность в городе при царе Михаиле Романове, ближе к концу его царствования.
Его сын Василий Иванович попал на службу при дворе царя Алексея Михайловича. Царь с начала 1650-х годов затеял большую церковную реформу, которая принесла много горя и испытаний русской земле. Её целью было устранить накопившиеся за века различия в богослужебных делах, обрядности с греческой и другими православными церквями. Значительная часть православного населения находилась тогда в пределах Османской империи, где государственной религией было мусульманство. Двор и церковные власти вели обширные сношения с патриархами, монастырями и местными правителями в зависимых от турок Молдавском и Валашском княжествах. В делах реформы требовалось множество грамотных людей, которые работали с церковными книгами и прочими документами. Василий Иванович Кожин стал стряпчим во время подготовки нового свода законов – Соборного Уложения, затем получил высокий чин стольника. Во время начала гонений на старообрядцев он участвовал в различных событиях, связанных с реформой, например, в проводах Александрийского патриарха.
Сын Василия Ивановича Кожина, Иван Васильевич, также был приближён к царскому двору. Когда умер недолго правивший царь Фёдор Алексеевич, будучи в чине стольника, Иван Васильевич находился постоянно у гроба молодого царя. Пережил он и сложные времена правления царевны Софьи Алексеевны. После воцарения Петра I в делах его новых реформ он оказался востребован не в столичных органах власти, а на должностях только что образованных огромных губерний. По всей видимости, после постройки новой столицы Санкт-Петербурга Кожины не переехали туда вместе со двором, а остались в Москве. В 1704 году он женился на дочери одного из многочисленных валашских и молдавских господарей (назначаемых турками) Илоне Кантакузен. Возможно, знакомство и женитьба на Кантакузен имеют происхождение в связях отца, Василия Ивановича Кожина, появившихся во времена церковной реформы. По преданию, называющему Ивана Васильевича «сподвижником Петра I», восприемником (крёстным) двоих новорождённых сыновей в 1705 и 1714 году стал сам царь, подарив им на память по золотому рублю, которые якобы «хранятся в Московском Государственном архиве». Однако, несметное богатство Илоны вызывает большое сомнение, несмотря на замужества её сестёр с часто сменяемыми господарями. Ещё более сомнительна близость Ивана к Петру I, судя по уровню занимаемых им должностей. Хотя его должности могли способствовать появлению значительного состояния.
В 1719 году Иван Васильевич стал обер-комиссаром (Московской?) губернии, ведал различными сборами (налогами). В 1725 он стал асессором (заседателем) недавно созданного в рамках судебной реформы учреждения — Московского надворного суда. Эти суды возглавлялись президентами и вице-президентами, их вместе с асессорами назначал напрямую Сенат. Большинство надворных судов всё своё время существования работали с неполным штатом.
Младшим сыном Ивана Васильевича и был родившийся в 1714 году Осип Иванович. Повзрослев, он пошёл по военной службе. Состояние родителей было достаточным, чтобы поступить в гвардейский Семёновский полк. Он не стремился к воинской карьере или не проявил в ней способностей. После довольно продолжительной службы в 1742 году он решил выйти в отставку и заняться личными делами. Чин капитана-поручика (хотя и гвардейского) не был высоким. Вскоре он женился. После рождения трёх сыновей: Ивана (будущего владельца поместья в Репце), Александра и Артамона (основателя псковской ветви) он решил путешествовать по странам Европы. Видимо, гены деда и отца проявились в Осипе Ивановиче, он был ценителем книг, наук и искусства и устремился в круги европейского образованного общества. Шла эпоха Просвещения.
Осип Кожин, как всё родовитое московское дворянство, владел поместьем вне города, усадьбой в селе Кривец, в исконных «кожинских» местах, неподалёку от Мышкина на Волге. Тёплую часть года городское дворянство всегда проводило в деревне. Кривецкое поместье было достаточно большим, занимало около 650 гектаров, в нём был разбит обширный парк. Вероятно, перед отъездом за границу Осип Иванович задумал покупку хорошей усадьбы в Москве, а в Кривце решил облагородить имение и заказал строительство каменной Троицкой церкви на месте деревянной. Храм был завершён «тщением адъютанта Иосифа Ивановича Кожина» в 1756 году. Скромный снаружи храм внутри украшала пышная деревянная резьба в стиле барокко.
Вскоре Осип Иванович купил в Москве у князей Сонцовых-Засекиных усадьбу в Столешниковом переулке, в Шубине, рядом с церковью Космы и Дамиана. Обустроив семью в приобретённых домах, он отправился в Европу.
Несколько лет, приблизительно с 1754 по 1757 годы, Осип Иванович прожил в Лондоне. Он бывал на званых вечерах в доме первого директора Королевской Академии художеств художника Джошуа Рейнольдса, общался с поэтом, литературным критиком и издателем Сэмюэлем Джонсоном. Осип Иванович познакомился также с директором королевского театра Друри-Лейн, считавшегося главным драматическим театром Лондона, драматургом и актёром Дэвидом Гарриком. Гаррик, заработавший в театре большое состояние, являлся также членом аристократического клуба «Общество дилетантов», изучавшего античное искусство. Клуб снаряжал экспедиции в Италию, Грецию и Сирию для вывоза древностей из пределов Османской империи. В него входили Рейнольдс, философ Дидро, художники, археологи, политики, дипломаты и коллекционеры. На основе привезённого издавались труды, доставленные античные ценности жертвовались музеям и частным собраниям. Не забывали члены клуба и своих поместий, дворцов и замков. Окунувшись в эту среду, Осип Иванович также увлёкся собирательством. Из Европы он привёз в Россию книги по истории Франции и Германии, рукописи на немецком языке и латыни, большое количество картин известных мастеров, скульптуру.
Позднее он приобрёл у героя войн генерала Степана Матвеевича Ржевского, также любителя искусств, крепостной театр. Степан Матвеевич, как мы знаем, привил любовь к театру своему племяннику Григорию Павловичу Ржевскому, владельцу исадского рязанского поместья и знаменитого крепостного театра. Григорий Павлович годами позднее своих актёров также продал Конторе императорских театров, а затем за долги уступил исадское имение Артамону Осиповичу Кожину и его сыну Ивану Артамоновичу. Таким образом, близкое знакомство Кожиных и Ржевских произошло задолго до продажи исадского имения всё на той же театральной почве. Осип Иванович наработал внушительный репертуар со своим театром, ставил «Гамлета» и «Короля Лир» Шекспира, произведения Поупа. Любовь к искусствам, английской трагедии он передал потомкам.
Вероятно, часть привезённых антикварных ценностей или доходы на родине позволили Осипу Ивановичу решиться на полную перестройку усадебных зданий в Москве. Впечатления от проживания в Европе пробудили в нём желание создать строения современной архитектуры. Примерно одновременно с началом московского строительства, возможно, после случайного общения с потомками Фёдора Андреевича Апраксина, умершего несколько назад (Апраксины были в соседях по Мышкинскому уезду), он узнал об их желании продать доставшееся в отцовском наследстве большое имение в селе Репец Задонского уезда. Осип решается на покупку и вынашивает замыслы завести там фабрику по изготовлению сукна для армейских заказов. В 1761 году он покупает Репец.
В Столешниковом переулке начинается строительство. Между 1760 и 1764 годами там были возведены двухэтажные каменные палаты главного усадебного дома в стиле классицизм.
Видимо, по окончании постройки московского дома, Осип Иванович берётся за обустройство Репца, отстраивает просторный дом с регулярным парком. В 1767 году там возводится церковь Покрова Пресвятой Богородицы с удивительным барочным каменным декором. В 2021 году началась реконструкция этой усадьбы.
После смерти Осипа Ивановича, в 1779 году, основная часть огромной задонской усадьбы в Репце перешла по наследству старшему сыну Ивану. Следующему по старшинству Александру досталась родовая мышкинская усадьба в Кривце. Артамон Иванович получил часть мало обустроенных владений задонской усадьбы в с.Кашары. Младший несовершеннолетний сын Николай остался с матерью, после её смерти ему досталась усадьба в Москве.
Николай Осипович, по дворянскому обычаю тех лет, вскоре после смерти отца поступил на воинскую службу, но оставил её очень быстро, раньше всех старших братьев. Он ушёл в отставку, едва получив первый офицерский чин гвардии прапорщика. Возможно, причиной того было плохое состояние престарелой матери и необходимость присутствовать рядом. Позднее своих трёх сыновей Николай определит на службу в самые лучшие гвардейские кавалерийские полки: Кавалергардский и лейб-гвардии Гусарский.
В зрелых летах Николай Осипович решил обновить московскую усадьбу в Столешниковом переулке новой постройкой. В 1802 году он возвёл позади главного дома юго-западный флигель (Столешников переулок д.6 стр.3).
В 1810 году он решил расширить главный дом и надстроил 3-й этаж. Вдоль красной линии улицы, по бокам от главного дома, он выстроил двухэтажные флигели с переходами к торцам главного дома: северо-западный (Столешников переулок д.6 стр.5) и северо-восточный (Столешников переулок д.6 стр.1). Таким образом, вокруг главного здания образовался парадный двор усадьбы. Въезжая в него, кареты следовали за угол главного дома, где имелся каретный проезд. Прибывшие имели возможность выйти из экипажа прямо внутри здания.
Есть сведения, что во время наполеоновской оккупации Москвы в 1812 году в самом дальнем конце внутреннего двора, у внутреннего флигеля, рядом с алтарём церкви Космы и Дамиана, французы приводили в исполнение казни. Здесь были расстреляны обвинённые в поджогах города 18 человек. Но сама усадьба во время этих пожаров уцелела. Хозяева возвратились в неё после ухода французов.
Через полгода после восстания декабристов, в 1826 году, с сыновьями Николая Осиповича, служившими в гвардейских полках в окрестностях Санкт-Петербурга, случилась трагедия, многое повернувшая в семье. На дуэли был убит младший сын. Удивительным образом события связаны косвенно с именем Михаила Юрьевича Лермонтова. Но они достойны отдельного рассказа. Отец не перенёс гибели сына и умер в 1827 году. Хозяином московской усадьбы после раздела наследства стал старший сын Пётр Николаевич Кожин, в это время женившийся на Людмиле Дмитриевне Языковой, двоюродной сестре поэта Николая Языкова.
После выхода в отставку в конце 1833 года в чине гвардейского полковника Пётр Николаевич Кожин поселился в московском доме. Усадьба сразу же стала одним из центров культурной жизни Москвы. На вечерах и событиях в ней бывали: писатели Н.В.Гоголь, В.Ф.Одоевский и С.Т Аксаков, поэты В.А.Жуковский и А.С.Хомяков (с супругой), актёр М.С.Щепкин, фрейлина двора и собеседница многих знаменитых литераторов А.О.Смирнова-Россет. Последняя оставила воспоминания о том, что несколько раз в доме для всех играл М.И.Глинка, а Людмила Дмитриева Кожина играла с ним на арфе дуэтом [1].
Людмила Дмитриевна самостоятельно вела в усадьбе все хозяйственные дела, самое мелкое дело совершалось только после её одобрения. Она хорошо рисовала. Сохранилось несколько её графических работ. Играла на арфе и гитаре.
В 1835 году, будучи в Москве, Гоголь читал в доме Кожиных недавно написанные повести из сборника «Миргород», статьи сборника «Арабески» и отрывки ещё не оконченной комедии «Ревизор». В конце того года, вспоминая московские встречи с актёром Щепкиным, Гоголь писал в своём письме издателю Погодину о «Ревизоре»: «Смеяться, смеяться давай теперь побольше. Да здравствует комедия! Одну наконец решаюсь давать на театр, прикажу переписывать экземпляр для того, чтобы послать к тебе в Москву, вместе с просьбою предуведомить кого следует по этой части. Скажи Загоскину, что я буду писать к нему об этом и убедительно просить о всяком с его стороны вспомоществовании, а милому Щепкину: что ему десять ролей в одной комедии; какую хочет, пусть такую берет, даже может разом все играть. Мне очень жаль, что я не приготовил ничего к бенефису его. Так я был озабочен это время, что едва только успел третьего дни окончить эту пиесу» [2].
В усадьбе Кожиных на Столешниковом переулке в конце 1830-х годов под полицейским надзором проживал (видимо, получивший разрешение приехать на время в Москву из своего подмосковного имения в Бронницком уезде) бывший член Союза Благоденствия декабрист И. А. Фонвизин.
В 1873 году, по заказу наследников Петра Николаевича Кожина, флигелям был надстроен 3-й этаж, они были расширены. Сами Кожины здесь уже не жили, здания ими сдавались под различные городские нужды, расширение потребовалось для увеличения получаемой арендной платы. В главном доме располагалась гостиница «Германия». В одном из зданий располагалась литографическая мастерская художника В. Е. Маковского. В 1880-х здесь размещались магазин морепродуктов «Крымский базар», магазин полотенцев и кружев «Русь», редакция «Шахматного журнала». Жил здесь и архитектор К.А. Дулин, строивший до 1917 года доходные дома по проектам других архитекторов, а позднее проектировавший сооружения нефтепровода Грозный – Туапсе. После репрессирования в 1928 году работал в заключении над проектом лечебницы Соловецкого лагеря и других объектов [3].
В наши дни главное здание усадьбы в Столешниковом переулке разрушается, так и не дождавшись реставрации. Отреставрированы и используются под кафе, рестораны, мелкие обучающие и ремонтные центры северо-восточный и юго-западный флигели. Фасад северо-западного флигеля закрыт тканью от взоров прохожих, но внутри теплится жизнь неких странных производств, работающих для нужд горожан и гостей столицы.
Источники
- Смирнова-Россет А.О. Дневник. Воспоминания. М., «Наука», 1989.
- Гоголь Н.В. Письмо Погодину М.П., 6 декабря 1835 г. С.-Петербург // Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений: [В 14 т.] / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — [М.; Л.]: Изд-во АН СССР, [1937—1952]. Т. 10. Письма, 1820—1835 / Ред. В. В. Гиппиус. — 1940. — С. 378—379.
- Портал «Узнай Москву» (um,mos,ru).
Летописец.